Вез отчаянно растирал окоченевшие пальцы и бормотал сквозь зубы проклятия, изредка бросая хмурый взгляд в исходящие крупными хлопьями снега небеса, как будто его мог кто-то услышать. А повод злиться у стражника был — мало того, что он заступал не в свою смену в этот лютый холод, когда лишний раз из сторожки нос не высунешь, в это дежурство в третьей казарме намечалась знатная пьянка в честь Ночи Метелей. А все потому, что у него закончились деньги, и расплатиться за долги было нечем. Проклятые кости! Проклятый азарт!

Вез облизал пересохшие губы и крякнув встал с нагретого места, устремив на рассохшуюся дверь сторожки мученический взгляд. Уже больше получаса стражник сидел в продуваемой всеми ветрами каморке с невеселыми мыслями в тщетных попытках согреться. Пришло время для очередного обхода.

Вез вышел на холод и торопливо зашагал вдоль стены, попутно вяло отбиваясь от шуточек, брошенных в его сторону веселящимися коллегами. Ему было не до шуток. Крепость была единственным перевалом через неприступные Колья Холода, которые надёжно защищали «мягкое» место на западе Империи, за что и получила название Подбрюшье.

Шагая по заваленным снегом кирпичам, стражник чувствовал лёгкое тепло в ногах, холодные камни будто источали силу. Крепость построили маги прошлого, и об неё в свое время успели сломать зубы бесстрашные армии давно истреблённых варваров. Но стены легендарной цитадели давно уже не видели серьёзного штурма, и обленившиеся в конец капитаны даже не закрывали ворот. Гигантские створки стояли открытыми уже много лет и днём и ночью, однако ни одна крыса не осмеливалась войти.

Добравшись до соседней сторожки из-за стен которой слышалось приглушённое бормотание, Вез погладил свои русые усы и направился было обратно, но его взгляд привлекла маленькая чёрная точка на заснеженной земле под крепостью. Он сощурил свои итак полузакрытые глаза и жадно всмотрелся в неё из-под густых покрытых снегом ресниц. Вскоре он смог распознать накрытую полотном повозку с двумя лошадьми и скрытым под большим тулупом возницей.

Но кто это?

Кто-то из местных? Но какой резон ехать не пойми куда и не пойми зачем в такой холод, да ещё подвергать опасности редких в этих краях лошадей? Торговцы или путешественники из других государств? Но, опять же, кому взбредет в голову ехать в такую даль в сезон метелей? Да и на западе от Империи мало кто живет.

Не отводя настороженного взгляда от повозки, Вез окликнул товарища:

— Эй, Нор!

После недолгой возни из бойницы высунулось круглое, слегка смуглое лицо:

— Чего тебе?! — недовольно отозвался стражник.

— Глянь.

Сильнее высунувшись из бойницы, Нор проследил за указательным пальцем товарища. На его лице отразилась мыслительная деятельность, и спустя несколько секунд он тихо ответил:

— Не думаю, что это кто-то из наших.

Встреченные Везом на пути теперь тоже нерешительно наблюдали за приближающейся повозкой. В вознице уже можно было различить высокую женщину, но лицо всё ещё скрывал капюшон. Вез первым вышел из оцепенения:

— Пойди-ка сообщи капитану.

Нор хотел что-то возразить, но вовремя понял, что времени на споры может не быть. Он хотел было идти, однако с удивлением заметил, что на стену торопливо поднимался капитан, а за ним две молодых девушки в белых шубах. Последние были магами. Они о чем-то встревоженно переговаривались вполголоса. Капитан, тяжело отдуваясь, подбежал к стражникам.

— Что за чёрт?! — Он направил указательный палец на приблизившуюся странную телегу.

Вез и Нор лишь пожали плечами, мол, понятия не имеем, но волшебницы подошли к ним вплотную:

— Отправьте кого-нибудь вниз, проверить телегу, — голос девушки, которая была, по-видимому, старшей, был очень напряжён, и в нём слышалась холодная сталь.

Капитан без лишних разговоров приблизился к внутреннему краю стены, и, сложив ладони у рта, зычным голосом рявкнул на стоявших у ворот. Они сразу же, как будто только этого и ждали, вскинули алебарды на плечи и почти бегом поспешили к телеге. Вез заметил, как напряглись мышцы волшебниц, как вокруг них заклубился лёгкий магический туман.

Двое с алебардами наперевес уже добрались до гостя и что-то говорили. Возница ничего не отвечал, но вдруг лошадь всхрапнула, и один из проверяющих, тот, что посообразительней, заглянул лошади в глаза. И как бы ему этого не хотелось, все же увидел — зрачок животного размерами походил на ушко иголки.

Он широко размахнулся и ударил возницу алебардой, но было уже поздно. Тяжелое обоюдоострое оружие разлетелась вдребезги, осколками разорвав обоим стражникам горло. Полотно, находившееся на телеге, слетело, подхваченное порывом ледяного ветра, и из неё выскочили четыре фигуры.

Низкорослые, коренастые, облачённые в тяжёлую броню, это были… Гномы!

У двоих за спинами висели огромные боевые секиры, а ещё двое, с заплетёнными в косички и хвосты бородами, были обвешаны печатями с кусками пергамента. На них тёмными, как ночь сезона гроз, чернилами, были выведены таинственные символы. На мощных, увешанных ожерельями шеях, вздымались толстые жилы.

Один из них выставил руку вперёд и забормотал что-то, символы на печатях зашевелились, перед ним в морозном воздухе замерцали тёмно-фиолетовые руны, и трупы обоих стражников поднялись и бегом бросились к крепости. Но из их ртов больше не вырывались облачка пара, характерные лишь живым.

Второй колдун тем временем выхватил из телеги длинный посох с набалдашником в виде драконьего черепа, но волшебница опомнилась раньше. Что-то рвануло, и рассеянные брызги чёрной крови разлетелись по округе, мешаясь с деревянными обломками и сталью.

Задней части телеги и троих гномов больше не существовало. Вторая волшебница выступила вперёд и сделала жест, как будто держит перед собой что-то. Капитан кое-как взял под контроль отвисшую челюсть и во всё лужёное горло проорал:

— К бойницам!!!

Но стражники с армейскими тяжелыми арбалетами наперевес были уже на полпути. Дважды убитые тела лежали во внутреннем дворе утыканные стрелами, последний оставшийся в живых гном с плотно зажатой в руках секирой ворвался во двор. Стрелы лишь тыкались в его толстую броню, но встречать его вышли трое рослых холёных вояк с двумя полуторными мечами каждый.

— Ворота! — орал Вез, выжимая из своих лёгких всё, до последней капли.

— Закройте ворота!

Двое побежали к механизму, перепрыгнув через быстро остывающий труп гнома. Сидевшая всё это время на остатках телеги возница вдруг встала. Она выставила руку в направлении крепости, и внезапный порыв ветра сорвал глубокий меховой капюшон с её головы. Зрачки обоих волшебниц сузились и отразили длинные заострённые на концах уши и до боли яркие голубые глаза.

Ухнуло, брызнула каменная крошка, Вез почувствовал, как холодные камни ушли у него из под ног и помчались навстречу… От волшебницы, стоящей впереди, ничего не осталось, а вторая упала с разорванным боком. Из носа, рта и ушей у неё резво струилась тёмно-красная кровь, а из дыры в животе выпало несколько тут же начавших смерзаться чёрных комков, всё, что осталось от её внутренних органов.

Цепи на запирающем механизме лопнули, ранив бегущих к ним стражников. Вез кое-как встал, однако тут же вновь потерял равновесие и больно ушибся затылком о холодные камни. Борясь со звоном в ушах, подполз к ещё живой волшебнице.

— Передай сестрам… Лень… Вернулась… — Она закашлялась кровью.

— Вы уверены, госпожа?

Но волшебница устремила взгляд остекленевших глаз в ночное небо и замолчала навсегда…

Тем временем, возница снова натянула капюшон, а из-за далёких холмов показалась бурлящая живая колонна, казавшаяся в свете луны и звезд полосой мрака, темным знамением опускавшейся на Империю. К крепости мчались не меньше сотни всадников. Капитан тоже заметил это и срывающимся голосом взревел: