Падшая резко повернула голову на тихий шуршащий звук. Он доносился из выбитого ветрами отверстия в огромном валуне. Тени в нем медленно сгустились, смешались, начали принимать форму и вскоре перед Марой стоял черный полупрозрачный силуэт, отдаленно напоминающий человека. Он открыл прозрачные дыры, которые должны были символизировать глаза, и заговорил таким знакомым колючим шипящим голосом:

— Я нашел их, госпожа. Всех троих. — Бесстрастным тоном возвестил вестник теней.

— Ты уверен, что это они? — голос волшебницы оставался холоден.

— Уверен. Искра Пророчества ярко сияет в них.

— Ты знаешь, где они сейчас? — теперь в ее голосе можно было расслышать плохо скрытое волнение.

— Я следовал за ними. Сейчас они идут двумя отрядами, судя по всему, преследуя друг друга. Скорее всего идут в Дьявольски Вал. И будут там завтра-послезавтра.

— Преследуй, куда бы не пошли, и держи со мной связь. Когда будут в городе, пришлешь «вестника». Сейчас я не могу держать их рядом с собой.

После этих слов тени рассеялись. Мара свистом подозвала к себе Зиму, достала из седельной сумки большое зеленое яблоко, протянула лошади. Та слегка наклонила голову, с аппетитом перекусила, довольно причмокивая бордовыми губами, и встряхнула гриву. Волшебница запрыгнула на нее и скомандовала:

— Возвращаемся. Впереди тяжелейшие битвы этой войны.

Сотники отдали соответствующие распоряжения, и отряд вольным строем бодро замаршировал на юг.

В одном из просторных чертогов, предварявших Большой Тронный Зал толпились войска. Было очень жарко и душно, воины в парадной броне стояли копье к копью за спиной высокой стройной женщины в легких темно-зеленых доспехах. По правую руку от нее потел в латах ее верный оруженосец и помощник. Он держал в руках ужасающую боевую косу своей госпожи, в то время как ее руки были свободны.

Высокий, не очень широкий в плечах, с длинными черными волосами, собранными в хвост на затылке, недельной щетиной, большим прямым носом, очень резкими скулами и жесткими узкими глазами. Хеймнонд казался мрачным призраком — телохранителем, стоя в полумраке за спиной своей госпожи. Он посмотрел поверх ее головы вперед. Перед ним была резная арка, под которой им предстоит пройти, когда настанет их черед, а за ней…

Большой Тронный Зал Альвдис, Повелительницы Тьмы, богини Рограина, вселял ощущение собственной незначительности и подавлял потрясенного зрителя уже сам по себе. Он был похож на огромное сердце, качающее темную кровь, и выглядел весьма соответствующе. Пол был выложен полированным черным гранитом, плавно переходящим в стены. Они вздымались ввысь какими-то мучительными изгибами. Казалось, эти черные волны готовы были в любое мгновение хлынуть вниз и окутать тьмой всех присутствующих, и лишь темная сила Повелительницы сдерживала их. Она заставляла их темными потоками устремляться к потолку, скрытому свинцовой грозовой тучей, то и дело озаряемой яркими фиолетовыми вспышками.

Зал был еще пуст, но вскоре ему предстояло заполниться воинами, которые встанут у тронов Ведущих в Битву — верховных полководцев Рограина. Эти троны, всего их было четыре, стояли в десяти футах над землей, на мраморных языках черного пламени. На эти троны взойдут только Ведущие, ибо даже их вернейшим телохранителям не дозволено подниматься на такую высоту. Они будут стоять на прилегающих к подножью трона полукруглых ступеньках, напоминающих ребра некоего чудовища.

Посередине зала, на еще одном возвышении свернулась, приподняв голову и высунув раздвоенный язык, большая хрустальная змея. Трон, на который она «смотрела» был в два раза шире прочих, а в высоту достигал двадцати футов. За ним в черной стене виднелся некий альков, заполненный тьмой.

Взгляд Хеймнонда более всего привлекал таинственный альков. Он был самым темным местом во все зале, темнота в нем как будто жила, пульсировала и дышала. Горло будто кто-то схватил ледяной рукой, дыхание сбилось, в глазах начало двоиться, и оруженосец спешно отвел взгляд. Он довольно ясно представлял, кто займет место в этих шевелящихся потемках.

Прозвучал гонг и в зал хлынули воины Анкхарета в алых мундирах. Железные башмаки лязгали по каменному полу. Воины спешили занять свое место в тенистой нише за троном. Однако полководцы и офицеры не торопились взойти на ступеньки.

Когда воины ровной фалангой встали за троном своего повелителя, и в зал пробралась недавно вытолканная лязгом стали тишина, появился он сам. Высокий и стройный в алом одеянии Верховного Ведущего в Битву, ниспадавшем с его плеч величественными складками, в серебряной короне с темно-зелеными камнями. Черные латы с острыми краями отражали фиолетовые вспышки молний под потолком.

— Корона Верховного Ведущего, — прошептала Эидис. В ее глазах было столько алчности и вожделения, сколько Хеймнонд не видел еще в глазах человека.

Воины приветствовали его долго и шумно: Древки копий стучали по полу, порождая звонкое эхо в гранитном зале. Этот стук мешался с приветственными криками и лязгом железа. Эидис зарычала сквозь зубы.

Наконец Анкхарет величественно поднял руки, призывая к тишине, преклонил колена и молитвенно поклонился заполненному тьмой алькову. Затем снисходительным жестом руки в черной стальной перчатке поприветствовал Эидис. Хеймнонд не узнал ее лица в этот момент, так сильно его исказила ненависть и презрение.

Призывно проревела труба. Ведущая отошла в сторону, а ее оруженосец выступил вперед и шагнул через резную арку в Тронный Зал. За его спиной воины горделиво печатали шаг, выбивая по мрамору металлический лязг.

Когда последний солдат оказался в нише позади второго по величине трона с зеленым штандартом, Хеймнонд занял свое место на третьей полукруглой ступеньке подножия трона, установив боевую косу своей госпожи в специальный разъем у мраморного подлокотника. Все ждали Эидис, которая нагнетала напряжение, оставаясь в полумраке чертога.

Когда Ведущая в Битву наконец вошла в зал, воины разразились громоподобной овацией, и продолжали ее, пока воительница не взошла на трон…

Верховный Ведущий в Битву Анкхарет наблюдал со своего священного возвышения за толпящимися внизу воинами. Не то, чтобы он скучал — отнюдь. Но идея собрать Высший Совет принадлежала не ему, и он даже противился ей, хотя и без особого пыла. Иное его поведение можно было расценить как слабость, а Повелительница Тьмы считала малейшее проявление слабости несовместимым с последующим существованием.

Анкхарет быстро обернулся, бросил беглый взгляд в заполненный тьмой альков. Он находился ближе всех к нему, и поэтому мог смутно разглядеть вырастающий из пола черный трон. Этот трон был величайшим и великолепнейшим из всех, присутствующих здесь, что соответствовало тому, кто будет восседать на нем. Дальше, за троном, в пульсирующей тьме куталась железная решетка створчатых ворот, из-за которых должна появиться богиня тьмы Альвдис. В отличие от Восьми она являлась изначальной богиней и одной из создателей мира Мельвина.

«Жалкие смертные, по нелепой случайности возведенные в ранг богов» — Так Альвдис отзывалась о них. Анкхарет не был полностью с этим согласен. Да, Восемь были смертными, но их восхождение совсем не было случайностью. Они победили сотни равных им в войне, испепелившей западный континент. Придя в Империю, они были последними из первого поколения магов, созданных творцами мира. В итоге они поднялись выше, чем любой другой смертный и стали богами, но как именно вероятно знает лишь одна Альвдис. А она никогда не спешила делиться секретами, да и спрашивать никто не дерзал.

Анкхарет окинул царственным взглядом всех присутствующих. Воины стояли за тронами своих повелителей, офицеры и телохранители выстроились на ступеньках. Все ждали Темную Повелительницу. Она не очень спешила на Совет. Торжественная процедура открытия мало интересовала ее.

Воины начали роптать. Постепенно в зале поднялся сначала шепот, затем он перерос в разноголосый шум. Несколько раз одинокие черенки пик несмело звякнули о пол. Воины озирались и топтались на месте. Анкхарет не собирался их останавливать. Он решил предоставить это самой богине. Поэтому лишь скучающе наблюдал и ждал, ждал, ждал.