— Шин, постой.

Я обернулся, увидев перед собой парня примерно моего возраста со щеками, усыпанными веснушками, и короткими рыжими волосами. На лице у него играла широкая улыбка, на вид сама дружелюбность. Но хоть он это и скрывал, я разглядел его истинный взгляд. Взгляд, пропитанный злобой.

— Что же такого ты ему сделал? — спросил я себя прошлого и, нацепив такую же улыбку, ответил: — Да.

— Я слышал, ты потерял память, и, наверное, не узнал меня. Я Пуонг, мы с тобой давние друзья, — представляясь, он следил за тем, как я отреагирую, и, естественно ничего не заметив, его улыбка еще сильнее расширилась.

— Прости, я правда тебя не помню. Но рад знакомству, — я извинился и сцепил руки в приветственном жесте.

Намереваясь сразу уйти, я развернулся, но тут его рука упала мне на плечо и придержала меня.

— Ты ведь уже закончил тренировку, так? — спросил он, вставая рядом.

— А он настойчив. И силен. Третья ступень истинной сущность и вторая ступень телесной, — осматривая его духовным зрением, я решил попробовать избавиться от него и сказал: — Закончил, но у меня еще полно дел. Так что извини, я….

Не успел я договорить, как мой названный друг стиснул пальцы, сдавливая плечо. Он явно воспользовался телесной сущности, ведь боль была такая, словно плечо сдавливали тиски.

Мне хватило сил вытерпеть боль и не посрамить честь карателей. Хоть это и было непривычно без поддержки Врат Боли, которые способны полностью ее подавить.

В то же время во мне начал закипать гнев.

— Ты мне за это ответишь, — пообещал я себе.

Пуонг удивился моей спокойной реакции. Переводя озадаченный взгляд с моего плеча на свою руку, он вдруг опомнился и убрал телесную сущность.

Поддавшись эмоциям, Пуонг неосознанно влил в руку телесную сущность. Если бы это кто-то заметил, позже его могли бы обвинить в запугивании. Одно дело тренировочное сражение, и совсем другое подавлять Шина силой. Пока его семья не переедет из поместья старейшины, окончательно потеряв свой авторитет, он не мог этого допустить.

— Позже поговорим, — процедил я, рывком высвобождая плечо из ослабшей хватки. Зная, что он на этом не остановится, прежде чем уйти, я сказал: — Через три месяца состоится турнир юниоров. Там и увидимся. Друг.

Возвращаясь обратно в поместье, я решил, что больше не появлюсь на тренировочном поле при свете дня. Сегодня проблем удалось избежать, но пока я не выясню, кто мне друг, а кто враг, стоит держаться подальше от всех. Нет смысла в необдуманных действиях, когда есть альтернатива.

Днем я буду отсыпаться и тренироваться в комнате, а ближе к ночи уходить на тренировочное поле. Если каждый день пользоваться массивом, то камней природной энергии мне хватит где-то на месяц.

Но что делать дальше? Как рядовому члену клану, мне полагается всего два малых камня природной энергии в месяц. Этого слишком мало.

— В крайнем случае, обойдусь без камней. Многие так тренируются.

Вызвав служанку, я попросил подать ужин. Поместье гудело, слуги носились по коридорам как сумасшедшие, все спешно готовились к переезду.

Меня это мало волновало. Я не задержусь в клане надолго. В безопасности и спокойствии есть свои плюсы. Но не тогда, когда ты жаждешь обладать полной силой Звездной области.

Город Ясных Холмов является частью королевства Северной Звезды. Из всех сорока королевств и тринадцати империй, как по занимаемым землям, так и по ресурсам, оно было одним из худших, третьим с конца. Так же их наследие ограничено сферой Мастера. Из-за этого в королевстве был всего один Звездный практик, да и тот на первой ступени.

Через год-полтора, или даже раньше, если к тому моменту достигну шестой ступени Земной области, я покину Город Ясных Холмов. Для начала посещу знаменитый Черный Лес, где обитают свирепые звери и растут лекарственные растения. Там я планирую задержаться до перехода в Небесную область.

Затем отправлюсь на границу восьми королевств и осяду в одном из городов, соседствующим с Бескрайней Пустошью. По легендам, тысячи лет назад этот лакомый кусочек плодородной земли с реками и озерами, богатыми рыбой, горами, полным руд и камней природной энергии, стал полем последнего боя светлых и темных богов и навсегда изменилось.

После катастрофы, постигшей эти места, в Бескрайней Пустоши поселились многие великие нации, завладевшие наследиями павших богов. Но они возгордились, их поглотила зависть и алчность, и в результате в Бескрайних Пустошах стали вспыхивать войны, целью которых было отнять чужое наследие и возвысится. От тех городов остались руины, напичканные смертоносными ловушками, населенные магическими существами и духами, природа и само существование которых до сих пор остается загадкой.

В руинах еще можно найти древние артефакты и эликсиры, техники развития и навыки. Бескрайние Пустоши стали самым популярным местом для практиков в поисках своего счастливого шанса, наемников и разбойников со всего континента.

Это место чрезвычайно опасно, там коварство и смерть ходят рядом. Тем не менее, риск был оправдан. В руинах любая находка — сокровище.

Таков был мой план на ближайшие десять лет. Куда подамся дальше, так далеко я не заглядываю. Возможно, и этих десяти лет у меня не будет.

Я как раз доел ужин и собирался звать служанку, чтобы убрала подносы. Но она опередила меня, постучавшись в дверь и спросив:

— Господин, можно войти?

— Входи, — разрешил я ей.

Дверь открылась, и в комнату вошла молодая шестнадцатилетняя девушка в простом черном платье с повязанным вокруг талии белым передником. Она была высокой с длинными тонкими ножками, миловидным немножко детским лицом, однако полностью сформировавшейся женской фигурой, чувственными небесно-голубыми глазами и пухлыми алыми губками.

У нее была смуглая кожа и пурпурные волосы — отличительные черты любого слуги в этом поместье. Все потому, что они были рабами из одного южного варварского племени. Их внешность привлекала покойного старейшину.

У рабов не было имен, им давались числа. Двадцать восемь была моей личной служанкой. Многие в клане использовали слуг и служанок не только как прислугу, выплескивая на них свою похоть. И я, как представитель мужского пола с развившимися потребностями, вполне мог ей воспользоваться.

Надеюсь, прошлый я ее не трогал. Не хочу ненавидеть себя за то, что кого-то принудил. Хотя по факту это делал не я, в ее глазах я боюсь однажды увидеть отражение боли, направленное на меня.

— Ваша многоуважаемая тетя желает Вас видеть, — не поднимая головы, тихо сказала она.

— Понял, — ответив, я посмотрел на нее и меня вдруг осенило. — Но прежде чем мы пойдем, прошу, присядь, — я указал ей на подушку напротив меня. — Мне надо кое о чем с тобой поговорить.

— Господин, я не могу, — не зная, куда себя деть, замялась двадцать восемь.

Рабам запрещалось сидеть в присутствии хозяина. Это расценивалось как проявление неуважения. Но так же он не могла ослушаться приказа хозяина. Как бы она не поступила, это шло в разрез со всем, что она считала смыслом жизни.

— Я не приму отказа. Присаживайся.

Я не повышал тон и говорил спокойно. Я не хотел ее напугать. Тем не менее, она вздрогнула и нервно стиснула платье.

— Д-да, господин.

Она на цыпочках подошла к подушке и, чуть помедлив, медленно на нее опустилась.

— Прошу, подними голову, — попросил я.

— Да, господин.

Она послушно подняла голову и наши взгляды пересеклись.

— Не бойся, я просто хочу поговорить, — сказал я, заметив страх в ее глазах. — Тебе ведь известно, что я потерял память?

— Да, господин, — подтвердила она.

— Хорошо. Тогда я попрошу тебя заполнить пробелы в моей памяти.

— Да, господин.

От этого ее: «Да, господин» мне всего корежило, и я сказал:

— Я не желаю, чтобы ты называла меня господином. Зови по имени — Шин. Хотя бы пока мы одни. Ты меня поняла?