Семирамида оказалась самой холодной звездой этого участка галактики. А Сады — самыми прекрасными творениями Создателя. «Согнали астероидов»? Ну конечно! Согнали, зафиксировали на безопасном расстоянии друг от друга, обогатили почву, рассадили земную, не иначе, флору, и снабдили всё это необходимыми условиями для фотосинтеза, включая дополнительные отражатели света холодной звезды.

Степан не любил невесомость. Да и головокружение от прыжка в Сады показалось ему неприятным. На выходе из временных туннелей бывали иногда похожие эффекты, но намного слабее, сейчас же голову сдавило не на шутку. А когда он осмелился, наконец, открыть глаза, впору было отказаться им верить.

— Раиса, что это?

Она была рядом и грациозно выплыла в зону видимости: — Красота неземная!

— Ну, — ответил им обоим откуда-то сзади Жиль, — красота-то как раз земная. Не дёргайтесь! Сейчас подплыву. Мы поддерживаем карманы невесомости между Садами для удобства, а не для дискомфорта гостей.

— То есть как «поддерживаем»? — удивился Степан. В космосе чаще говорили о поддержании зон наличия веса. Зачем искусственно поддерживать то, чего и так навалом?

— Именно так, молодой человек, — покровительственные нотки в тоне аркила плохо скрывали иронию, — вы же не станете отрицать, что атмосфера здесь стабильна? А атмосферу без гравитации не удержать. Да и с давлением проблем вы не ощущаете, не правда ли?

Правда ли, правда ли… Степану только лекций на тему вытекающих глаз сейчас не хватало. Ему стало неудобно. Куда он лезет? Эти рыбы покорили вселенную, как никак, значит, жизнь свою обустраивать умеют… Может, засунули всю эту красоту по огромный колпак? Он пригляделся к голубому чистому небу с множеством горящих отражённым светом лун. Конца и края ему видно не было. И куда не глянь — озеленённые комья земли. Причём, заполонившая их зелень — вовсе не ползучая. Значит, на них присутствует гравитация, схожая с земной. Парадокс. Но как иначе объяснить высокие стройные стволы самых разнообразных земных деревьев, только на самых верхушках которых роятся лёгкие вьюнки, забрасывающие усы в невесомые зоны?

Одну такую завитушку Коршак потянул на себя. Пружинящий побег потянул тоже — их со Степаном права в невесомости оказались равны. «Силён!» — подумал Степан с уважением и, поддавшись чужой силе, не сразу понял, что она оказалась центростремительной, и медленно, но верно повлекла Степана вдоль укрепляющегося ствола растения вниз. Эгей! Да это же «Джек и Бобовое Зёрнышко»! А он — тот самый великан, который сейчас шлёпнется на землю прямо с неба!

— Будет больно, — потянул его за ногу Жиль, возвращая в зону компенсации веса. — Лучше попросим наших друзей доставить нас туда через эфир. Буквально через несколько минут, с вашего позволения!

Степан извинился, да-да, конечно, он подождёт…

— А где Семирамида? — ввернула Раиса отвлекающий вопрос, как подозревал Степан, с целью замаскировать его неловкость. Но про звезду ему тоже было интересно. Ведь никаких крупных светил над головами не наблюдалось, быть может, она прячется за одним из Садов?

— А кто её знает, — отмахнулся Жиль. — Из этого кармана, её не видно. Да и на другой стороне вы вряд ли отличите её от отражателей. Мы заливаем зеркалами естественные выемки малых астероидов и развешиваем их на орбите Садов под регулируемыми углами, — аркил едва уловимо крутнул Раису вокруг своей оси, умело используя её движение для собственного баланса: — Я хотел показать тебе кое-что, Рая. Отсюда, сверху. Видишь тот утёс с водопадом? Мои пенаты.

Заросший лесом астероид, возле которого они устроились в невесомости, выглядел таким же пушистым зелёным раем, как и остальные, разбросанные по газовой сфере Садов. Голый утёс действительно просматривался, и водопад на нём был, только вниз головой. Степану очень хотелось перевернуться и рассмотреть его с нормальной точки зрения, потому что вид падающей вверх воды вызывал неприятные ощущения в желудке, но ни скоб, ни прочих приспособлений для баланса вокруг не было, а воспользоваться помощью бобового отростка он на этот раз не решился.

— Вот бы прыгнуть отсюда в озеро под водопадом! — почему-то подумал он вслух, снова удивляя себя самого. Что-то он разговорился…

Удивился также и аркил: — В погоне за адреналином, молодой человек, — сказал он, — недолго и шею свернуть. Вы представляете себе высоту, на которой находитесь? — Ещё минуту назад в его голосе звенела гордость, и вот снова появились покровительственные нотки. Степан засопел. До вершины водопада было метров пятьдесят, не меньше. Плюс сам водопад — ещё столько же. Значит, итого метров сто. Ну и что! Можно подумать! Не то чтобы ему хотелось прыгать, как раз наоборот, но почему бы и нет!

Аркил ход его мыслей уловил — Степана всегда выдавало выражение лица, причём, с потрохами — и, пожалуй, впервые с момента их знакомства, посмотрел на набычившегося парня по-настоящему заинтересованно, но вскоре мотнул головой, как бы отбрасывая шальную мысль:

— Давайте не будем рисковать. Скорость вашего падения на входе в воду превысит двести километров в час, — сказал он и присвистнул. Свист оказался командным. Степана тут же обхватили сзади чьи-то сильные руки; сознание моргнуло и выключилось.

Щёлк.

Первым вернулся слух. Шум падающих с высоты потоков воды тревожил и убаюкивал одновременно, но спать Степан не хотел! Куда они его опять переместили, чтоб их!

Вторым звуком оказался комариный писк. От этого писка Степан с детства просыпался в любое время дня и ночи, от самого глубокого сна. О, Боже! Они завезли сюда комаров! Сознание немедленно вернулось в тело и запустило древний оборонительный рефлекс: хаотичное движение руками. Но тут рассмеялась Раиса, и к Степану вернулось зрение.

Оказалось, что он скакал и отмахивался от невидимого противника на небольшой живописной полянке на берегу озера под обрывом, а аркил Жиль жестом приглашал их вовнутрь милого домика, сложенного из цельных грубо отёсанных древесных стволов, по образу и подобию альпийских шале из ознакомительных школьных фильмов. Степан никогда не бывал в Альпах, но если там так же красиво, как в Садах, то он обязательно туда съездит. При первой же возможности!

— Набор реабилитационных частот был вычислен задолго до контакта, — заговорил Жиль, обращаясь к Раисе, — человеческий мозг недоразвит, ты же знаешь.

— Ты неправ, — она ответила ему с усталостью участника застарелого спора, — их мозг развит не хуже нашего, только по другой шкале. Мы начинали эволюцию на верхушке пищевой цепи, а им приходилось бороться за выживание с беспощадным животным миром, поэтому инстинкт моментального выбора — уносить ноги или обороняться — контролирует большую часть их рефлексов.

— Как бы то ни было, дорогая, мы не зависаем после перемещений, а они зависают. Поэтому и «ловим» их на выходах их туннелей. А там, где нет эф-станций, сойдёт и свист, — насмешливо добавил он и снова запищал комаром.

Ах, вот оно что! — округлил глаза Степан. Реабилитационные частоты! Кажется, у него появилась идея по поводу комы капитана. Ему срочно нужно домой! На «Эскорт»! Как сказала Раиса? Инстинкт моментального выбора? Он свой выбор сделал!

Возможно, что и эта мысль отобразилась на его лице до нескромного чётко, потому что аркил ни с того ни с сего предложил ему освежиться: — Температура воды двадцать градусов, молодой человек. Поплавайте, разомнитесь. Это вас успокоит. А нам с Раисой нужно поговорить.

Двадцать успокоит, — подумал Коршак и его рот расплылся в совершенно дурацкой довольной улыбке. Главным образом потому, что из озера, блеснув хвостом, вынырнула Елеса и помахала ему рукой. Возможно, это была Мелиса, но для водной разминки наперегонки это было не столь важно.