Раисе хотелось кричать о том, что он ошибается, что всё наоборот! Что на Арке есть не меньшие фанатики, чем он, причём, готовые сами себя угробить. Но разве могла она подарить ему этот козырь? Она промолчит. То есть она будет взывать к его разуму и логике, но ни словом не обмолвится о последнем разговоре с отцом. Жиль не должен узнать о столь влиятельном потенциальном союзнике! Ах! А вдруг проболтается Коршак?! При этой мысли она нервно вскочила и побежала к дверям на озеро.

— Ну, куда ты бежишь! — в голосе за её спиной прозвенела досада. — Всё продумано, тебе не выбраться отсюда без моих помощников, а они и хвостом не пошевелят без моего приказа. Читай на Книгоед.нет

Последнее слово прозвучало странно. Не потому ли, что ему предшествовал характерный хлопок? Раиса удивлённо оглянулась и встретилась глазами с отчаянием во взгляде хозяина дома, а саму её немедленно обхватили сзади мокрые руки, и через несколько секунд она больно ударилась коленками о борт «Эскорта». Ударилась бы и лбом, если бы её не подхватил Коршак, за спиной которого усиленно свистела комаром русалка. Вторая вертелась вокруг и озабоченно заглядывала вниз.

— Хватит, Мелиса, хватит, я очнулся.

Обе девицы широко улыбнулись, и Раиса невольно отметила, как предусмотрительно свесили они вниз свои хвосты, и как бросалась при этом в глаза стройность их фигур и округлость молочных желёз.

— Извини, Раиса, что выдернул! — веснушки Коршака (замечательные веснушки, родные…) блестели на его мокром лице воодушевлением: — У меня появилась идея, как разбудить капитана! Сейчас девочки ей посвистят — само собой, под твоим присмотром! — и мы сразу обратно! — милый Коршак, он был совершенно счастлив. — Может, и капитана с собой прихватим!

Дамы согласно закивали головами и прочирикали о том же, то есть о полном согласии помочь, подтверждая, что капитану Ким в их планах отводилось немаловажное место.

Говорить Раиса не могла. В то, что сейчас произошло, поверить было трудно. А вот испортить эту хрупкую ситуацию можно было запросто. Любым неосторожным словом. Жиль, безусловно, ограничен своим земным телом, так же как и она, но каким-то образом команды своим помощницам он передаёт. Значит, приказ вернуть пленников на озеро может поступить в любую секунду.

— Ничего, я не сержусь, — мысленно она решила складывать в уме сотни, чтобы голос не выдал её волнения. — Пойдём, Коршак, я попробую посвистеть капитану, а вы, девочки, лучше вернитесь к Жилю, он наверняка ужасно сердится, вы же ему ничего не объяснили.

Русалки встревоженно переглянулись.

— А потом сразу возвращайтесь за нами, хорошо? — подбодрила их Раиса, лишний раз подтверждая, что её предложение не идёт в разрез с их инструкциями.

Получилось! Девушки согласно кивнули и растворились в воздухе. А вместе с ними испарились и невозмутимое спокойствие, и уверенный голос Раечки: — Пилот! — закричала она, как только в воздухе растворился звон эфирного хлопка. Назревающий внутри неё взрыв нашёл, наконец, выход через голос, срывающийся на крик: — Аварийный прыжок в ближайший туннель! Прочь из этого сектора! Быстро!

Пространство своей паники Раечка условно ограничила двумя квадратными метрами кают-компании. Теперь она металась по ним, как по клетке. По напряжению это походило на тот срыв, который она перенесла, когда узнала о произошедших на Земле переменах. Только в тот раз она возмущалась, а в этот раз она молчала, и молчание её было настолько напряжённым, что мужчины в её присутствии боялись шелохнуться.

«Эскорт» перепрыгнул через два сектора, не отмечаясь у временщиков. Возможно, такая невежливость была излишней, но никто из эскортовцев не знал насколько далеко распространяется влияние Жиля, и кого из тех, кто мог повстречаться на их пути, он мог привлечь на свою сторону. Пилоту Раиса выдала особое распоряжение: записать и держать наготове её персональный сигнал бедствия, и не удаляться от эф-станций, через которые его можно передать напрямую в интеллектуальный фон. Сигнал заключал в себе сообщение о попытке лишения свободы — невиданное для аркилов бедствие. Про браслет Раиса решила промолчать, доказательств у неё не было.

Механику ужасно хотелось расспросить техника, что такого произошло в гостях у этого франта Жиля, но прыжки «Эскорта» и рваные команды супруги к разговорам не располагали. Расслабились они только сейчас, когда Раиса наконец скомандовала сделать передышку, не в силах определиться с дальнейшим курсом смахивающего на побег путешествия.

— Отстань, Михалыч, они шершавые! Бррр… — ещё утром Степан умер бы от стыда, если бы ему пришлось делиться с механиком такими подробностями.

— Я ж тебе говорил: рыбы!

— Нет, ты говорил: надо присмотреться! Это совсем не дно и тоже.

— Кто же знал, что и щупать можно… — Михалыч выглядел так, будто упустил в жизни что-то важное. Степану хотелось поддержать старшего друга, но закончить эту беседу ему хотелось намного больше.

Механик, однако, не успокаивался: — Может, это твои резиновые клешни неправильно воспринимают?

— Я не только руками пробовал, — Степан покраснел, а Михалыч насупился ещё больше.

Вдруг Раиса встала, как вкопанная, топнула ногой и решительно направилась прочь по коридору. Понять, что она задумала, по выражению её лица было невозможно. Коршак вскочил и побежал следом: «Раиса, ты куда?». Не упускать же такую возможность завершения надоевшего «мужского» разговора! Механик, правда, тоже потянулся за Коршаком, но про русалок больше не спрашивал.

Через пару секунд Коршак понял, что Раиса направляется в отсек жизнеобеспечения. Ну наконец-то! Хотя она и объяснила Степану, что на Арке капитана обрабатывали реабилитационными частотами, и что никаких результатов это не принесло, он всё равно надеялся.

Подойдя к капсуле, Раиса решительно надавила на нужную клавишу, заставляя крышку щёлкнуть и поползти вверх. Капсула открывалась медленно, а Раечка торопилась и, едва зазор стал достаточным, просунула в капсулу голову и зазвенела в лицо Чиките злющим комаром. Пищала она громко и самозабвенно, у Степана даже скулы свело, но капитан осталась неподвижной. Она покоилась в своём саркофаге безмятежно и умиротворённо, всем своим видом показывая, что там ей лучше, чем здесь.

Лампочки горели, приборы попискивали, мониторы обнадёживали: всё хорошо!

Тогда Раиса выпрямилась и разрыдалась. Добрая, тихая, уравновешенная Раиса. Всё это было совсем не про неё. И вдруг, схватившись руками за бортик капсулы, она дёрнула его вверх что было сил. Капсула слегка подпрыгнула и тут же громко шлёпнулась об пол, но этого Раечке показалось мало, и она тряхнула капсулу ещё раз:

— Вставай, слышишь! Ты нужна мне! Я не могу одна!

Степан оторопел и остро почувствовал себя лишним. Михалыч сразу ретировался, бормоча на ходу, что при приближении «бабской истерики» так нужно делать всегда. А Степан уйти почему-то не смог, стоял и смотрел, как Раиса неистово хлещет Чикиту по лицу, не переставая кричать. Она кричала о том, что нет времени разлёживаться в коме. О том, что Земля в опасности, и что она, Рая, не уверена, что во вселенной вообще остались люди, годные для предстоящей им борьбы. А ещё о том, что Чимэг — одна из тех немногих, кто мог бы восстановить иерархию среди неизменённых…

Раечка говорила очень вдохновенно, но капитан не реагировала никак. Тогда Раечка снова заплакала, и Степан вжался в обшивку у неё за спиной. Он чувствовал, что любая попытка вмешаться была сейчас противопоказана им обоим. Конечно, он хотел её утешить! Хотел сказать ей о том, что они с Михалычем за неё, за Раису, в огонь и в воду! И он обязательно скажет ей об этом. Только не сейчас. Тем более что она права: нынешнему положению дел не позавидуешь. Земля попала в вилку между вседозволенностью приёмных родителей, неискренностью старых друзей и пугающим могуществом новых врагов.