— У меня сообщение от капитана: «Веня, не дури, всё нормально, давай поговорим».

— Скажи, иду! — шприц наполнился до отказа. — Просто бегу!

Степану, при всей его недалёкости, на то, чтобы открыть заблокированный люк понадобится не больше минуты. Кошелап проваляется без сознания по расчётам Вениамина ещё минут пять. А значит Раиса, потрепав его по щекам и заглянув под веки, побежит в медотсек за реаниматором. Там Пекарь её и встретит. А капитан пусть ждёт его в холле. Который в другой стороне. Чикиту Вениамину не одолеть, он видел её личное дело и отчёт о том рейде, после которого она ушла в отставку… Жаль, что не в запас. Тогда не пришлось бы ломать комедию и столько лет унижаться до хитростей под ненавистной личиной, договорились бы в приказном порядке. Что ж, полное счастье в жизни невозможно. Главное сейчас — убрать с дороги Раису. Иначе намеченному не бывать!

Раиса Кошелап была страшным сном Вениамина Пекаря, человека с амбициями и целями, которым не было стыдно посвятить жизнь. Либеральные аркилы быстро поняли то, до чего традиционалисты так и не додумались. Земляне, может, и не готовы к контакту, но готовы договариваться. Это они умеют делать также неплохо, как выслеживать чужаков. Некоторая задержка с выявлением гостей планеты была неизбежна, пока разведки разных стран не устранили друг друга из списков подозреваемых методом исключения. А если не мы, то кто?

На то, чтобы договориться и сплотиться, землянам тоже потребовалось время, но это случилось, и быстро стало понятно, что наблюдатели при поразительном сходстве с людьми — не совсем люди. Их геном отличался от человеческого отсутствием «мусора», но оказался достаточную близким человеческому для того, чтобы извлечь их этого пользу. Земные учёные пока ещё работают, но в скором времени обещают появление простейших препаратов от множества сложных заболеваний. Само собой, не всех. От вирусов и сами гости чихают, как земляне, зато к моногенным болезням они показали полную устойчивость. Как и ко всем известным ядам.

Пожалуй, один Вениамин и отказывался верить, что у акилов нет слабых мест. На то, чтобы выяснить это достоверно, он потратил немало нервов и государственных средств, но Ахиллесова пята была найдена. Безвредные для человека гигантские вирусы в белковых оболочках сбивали с толку иммунную систему аркилов и, будучи нераспознанными, прогрессировали с убойной силой. А паразитирующие на них вирофаги из глубоководных районов океана запускали в крови рыб сигнальный каскад, то есть цепную реакцию на мутацию клеток-хозяев. Исход смертельный.

Об этой последней линии обороны, разработанной на случай реальной угрозы, знали пока немногие, несколько человек на планете. И их не должно стать больше. Как только о ней станет известно аркилам, они тут же её обезвредят, и это ружьё не успеет выстрелить.

Вениамин посмотрел на заполненный шприц с надеждой: «Не подведи!» и осторожно поместил его в нагрудный карман. Сюрпризов нужно избежать. Кроме безвредного для человека вируса, шприц содержал сильнейшее снотворное, одинаково мгновенно вырубающее и людей и аркилов, и Пекарь не мог позволить себе наткнуться по глупости на собственную иглу на финишной прямой. Если всё сработает как задумано, Раиса получит огромную дозу фагов и уснет, предоставляя им время спокойно размножится до критического предела. Клинических испытаний препарата никто не проводил, и никто не знает, проснётся ли носитель перед смертью. Возможно, так и отойдёт в мир иной в объятиях Морфея. Вот и проверим.

Круглый коридор донёс до него эхо приближающихся шагов, мелких и быстрых, Раиса так и не научилась толком бегать. Повезло. Именно поэтому Вениамин успел оказаться в медотсеке за несколько секунд до нее. Она вошла вовнутрь, раскрасневшаяся, стройная, гибкая… так волнующе раздражена и так неестественно хороша! Он мог бы спрятаться и схватить её со спины, но ему захотелось посмотреть в её прекрасные глаза ещё один, последний раз. Перед тем, как они закроются навсегда.

Глаза, ничего такого не подозревая, метнули в него молнию: — Совсем сбрендил, Пекарь? Зачем на Кошелапа напал? — Она даже не остановилась! Бросилась к своим инструментам и протянула назад упакованный реаниматор: — Помоги!

Глупая курица, она ничего не поняла. Неужели Раиса так никогда и не узнает, с кем имела дело? Он поставил на пол прибор и осторожно достал из кармана шприц.

— Чувство превосходства ослабило и погубило не одну великую силу, Раиса.

Она всё ещё ворошила упаковки лекарств, в поисках нужного, но по её спине стало заметно, что она напряглась.

Тогда он схватил её за локоть и развернул к себе лицом.

Их взгляды встретились. Раиса закусила губы, её лицо стало совсем белым, а Пекарь навис над ней чёрной скалой. Неприлично близко. Устрашающе горячо.

Раиса совсем не умела драться. Она рванулась всего один раз и сразу поняла, что из таких тисков ей не вырваться. Она надеялась переждать. Он видел это в её глазах, она надеялась… Дурочка.

Укол пришелся куда-то в шею. Вениамин не особо целился, он не мог оторвать глаз от её побелевших губ. Те дрогнули и раскрылись, и перед тем, как потерять сознание, Раиса получила самый настойчивый в её жизни, требовательный, жаркий и, увы, прощальный поцелуй.

— Веня! Что с Раей?! — капитан бросилась к коку, вносящему в командный холл бесчувственное тело Раисы.

Степан чуть Михалыча не выронил. Они с Веней входили в холл одновременно, только с противоположных сторон. И у каждого в руках — по Кошелапу. Это что же получается? Раисе стало плохо по дороге? Решив не дожидаться её в шлюзе, Коршак подхватил механика на руки и зашагал в сторону кают-компании, в любую секунду ожидая услышать за спиной звук догоняющих шагов.

Бесчувственный механик среагировал на рывок, застонал и очнулся. Где он и что с ним, он понял сразу, и удивлённо уставился перед собой. Там Веня аккуратно опускал на ближайший диванчик безжизненно поникшее тело Раисы. В следующую секунду механик задохнулся гневным вздохом, отчего чуть было снова не провалился в обморок, но справился, захрипел, решительно выбрался из металопластиковой колыбели Степановых рук и поковылял к жене.

Степан предпочёл остаться там, где был. Он знал, когда болеет медик, остальные нервно курят в сторонке — медику придётся вытаскивать себя самому. Капитан с механиком выполнили над Раисой какие-то незамысловатые действия, кажется, прощупали пульс, но больше ничего делать не стали.

— Ты и её в грудь саданул, идиот?! — зарычал на Пекаря Михалыч в порыве рассерженной беспомощности, но тот не ответил. Скрестив руки на груди, он холодно посмотрел в пустоту: — До прибытия военно-космических сил мира нам с вами не о чем разговаривать, механик Кошелап.

— Да прибыли они давно! Вон иди к приёмнику, линия прямая, «разговаривай», говорун…

По лицу Вени штормом пронеслось нетерпение, перемешанное с недоумением, он позволил себе слегка дернуться в сторону приборной панели, но тут же остановился и посмотрел на капитана.

Чикита поддакнула: — Иди, конечно, вызывай, Жиль ждёт… — такие простые слова, но коку вдруг не хватило воздуха, и это заметили все. — Нам нужно поговорить, Веня. Мы видели будущее. Сейчас Рая очнётся, расскажем тебе в деталях.

— Она не очнётся. Какое будущее, Чикита? Говори сейчас! Если Жиль рядом, почему я у вас на борту? Где… — Капитан подобралась, перебивая: — То есть как «не очнётся»?! Пилот! Капсулу!

Капсула, как дополнительное подтверждение сообразительности пилота, уже покачиваясь неподалёку на креплениях. Степан с Михалычем мгновенно подключили Раису к системе жизнеобеспечения и уставились на лампочки, многие из которых сразу загорелись зелёным, остальные задумались и мерцали в ожидание результатов анализов, но в целом картина успокаивала. Михалыч облегчённо выдохнул и повернулся к Пекарю.

Степан прекрасно понял выражение его лица: и наказать дурака нужно, и убивать жалко. Стоило, пожалуй, сразу всё ему рассказать. Он же ничего не знает! А значит, опасается худшего и с перепугу машет кулаками. Прикладная психология. Как дважды два. Интересно, поймут ли аркилы эту сторону человеческих взаимоотношений? Скоро узнаем — пилот как раз объявил об их готовности к переговорам.