Вынырнув из омута смущения, Степан с интересом наблюдал за Раисой. Она молчала, но её лицо красноречиво отображало смену эмоций в позитивном направлении, пока наконец не просветлело окончательно: — Мы дружим с тобой много лет, Чимэг, — сказала она с истинно королевским достоинством. — Я привыкла тебе доверять. Доверюсь и на этот раз. Делай, что считаешь нужным, и будь что будет!

На Кошелапа времени ни у кого не оставалось, поэтому и роль ему досталась незавидная — встречать Пекаря. Можно было и не встречать, он пока не велик царь! Но капитан рассудила иначе: и Михалычу будет занятие, и Пекарю — присмотр. Кто знает, как всё обернётся.

Пилот рассчитал захват и втянул капсулу в стыковочный шлюз. Пока давление выравнивалось, Михалыч скучал и занимался самовнушением: «не проболтаться… не проболтаться…». Капитан запретила посвящать Пекаря в детали, наказав сначала «прощупать» и «подготовить». Прощупать Веню механик мог, разве что, на массажном столе, а для того чтобы его подготовить, следовало понимать к чему, а этого Михалыч и сам не понимал. С того момента, как Пекарь катапультировал свою капсулу, для него — для Пекаря — времени прошло всего ничего. Вот пусть и фантазирует сам в этом временном отрезке, а механик пока подумает как его «подготовить». Кок, конечно, должен понимать, что дело пахнет керосином. Не зря же смотался! Но исчезновение «Эскорта» из спасательной капсулы разглядел вряд ли. Значит, в предположениях ограничен. Да и «исчезал» ли «Эскорт» вообще для человеческого глаза? Может, это только приборы зафиксировали?

Пекарь вылез из капсулы и огляделся вокруг. Увиденное ему не понравилось. Он был не просто недоволен, он был взбешён. Со всех сторон на него смотрели эмблемы «Эскорта» — так уж устроены стыковочные шлюзы, им первым доводится приветствовать гостей на борту, отсюда и излишняя маркировка.

Скользнув краем глаза по скафандру встречающего, Веня изобразил на лице подобие улыбки. Впрочем, буквально через несколько секунд улыбка стала по-настоящему широкой, сияющей и счастливой. Артист!

— А вот и механик, — протянул он радостно, снимая шлем. — Значит, всё в порядке? Зря я, выходит, дёргался? Не спеши выполнять — поступит команда «Отставить», так? Ха-ха! Ничего, зато полетал, развеялся! — он отбросил в сторону скафандр и попытался небрежно отстранить механика: — Пропусти, Михалыч, — но не тут-то было.

— Ты куда собрался, Веня? — незамысловатую задачу «присмотреть» механик понял по-своему. Вряд ли где-то можно присмотреть за подопечным лучше, чем здесь, в шлюзе. — А медосмотр? Мало ли каких блох ты в космосе нахватался! — Приглушённый пластиком забрала, голос Михалыча звучал несерьёзно, от него хотелось отмахнуться.

— Что за чушь! Я же всё время был в стерильном.

— Но сейчас-то ты его снял! — зыкнул Михалыч хитрым глазом в сторону открытой капсулы и отброшенного на пол костюма. — Значит, будешь сидеть в шлюзе до прибытия медика. А я с тобой посижу.

Поняв, что спорить бесполезно, Веня быстро согласился и покорно устроился на резиновом полу, разминая поочередно ноги: — Ну, что расскажешь?

Рассказывать можно было долго и смачно. Особенно про последние события на борту. Аркилы пока на связь не вышли, зато ВКСМ Раиса разгромила в пух и прах, быстро объяснив им, кто здесь главный. Сделала она это, как всегда, спокойно и даже мягко. Для этого ей пришлось всего лишь представиться по всем правилам, как оказалось. Официальный представитель, группа наблюдателей… Риторика с той стороны радиомоста изменилась моментально — военные лицемеры приготовились к сотрудничеству и заверили в дружественности намерений, одновременно пытаясь потихоньку, как подсказывал пилот, установить над ним контроль. Впрочем, над этими их потугами можно было только посмеяться. Какой пилот работает через голову капитана в режиме мануального управления кораблём? Короче, Раиса и тут посоветовала военным не радеть. Потом и Жиль, само собой, выступал, куда же без него! Покричали. Про Будущее Земли, про кристалл, про то да сё… Эх, намять бы ему бока! Только выходило, что пока не за что. Разве что авансом. Короче, военные корабли полностью капитулировали и с нетерпением ожидали решения судьбы своей планеты, всецело положившись на милость всесильной Раисы Кошелап, к полному удовлетворению гордого Михалыча: не посрамила фамилию!

— Что молчишь? — нарушил ход его мыслей Веня. Лавровый венок, нафантазированный механиком, тут же рассыпался. И вовремя! Радоваться было рано. Уж кто-кто, а он лучше многих понимал, сколько слабых мест содержалось в обещаниях его супруги. Временщики перед нею на пузе не расстелятся, они твердолобые, и если она захочет из них что-либо выбить, то ей придётся попотеть. Одна надежда на специалиста по контакту. По определению, этот аркил должен будет быть более деликатным, чем, скажем, тот же Балабол. Тут Михалычу свело скулы, и он проворчал:

— Что рассказывать? Как тебя ловили? Так, это пилот устроил… Расскажу-ка я тебе сказку!

Огромные глаза Вени сузились до щелей, но механик на ехидный взгляд кока решил внимания не обращать — пусть! Подтянул скафандр на сгибах и не очень грациозно сполз по противоположной стенке шлюза на пол: — Ну, слушай! Жили-были дед да баба. И не было у них ни детей, ни внуков. Пошла как-то баба по воду и не вернулась. Дед ждал-ждал и, не дождавшись, пошёл её искать. Пришёл к колодцу, а она там сидит, плачет. «Почто ревёшь, старая?» — «Ой, дед! Горе-то какое! Была бы у нас дочка, да родила бы нам внучка, да назвала бы его Кикосом…»

— Что за имя?

— А кто его знает, не перебивай! «…Пошёл бы наш Кикос по воду, да «бульк»! В колодце бы и утонул. Вот и плачу, сердце разрывается по внучку».

— И что дед?

— Дед рядом сел и тоже заплакал.

— М-да. — Судя по выражению лица Вени, зерно истины на благодатную почву не попало. — Зачем рассказал?

— Подготовить. Что бы ты не убивался по всяким «если бы» да «кабы». Мало ли что в будущем могло произойти. Или не могло.

Веня посмотрел на Михалыча исподлобья. Его рассекретили, это было понятно. Играть роль простофили, испугавшегося тревоги, смысла больше не имело, но и убиваться он не собирался. Остатки улыбки сползи со ставшего злым лица.

— И когда же наблюдатель Раиса пожалует для развенчания моих пустых надежд, пардон, для медосмотра?

— Когда управится с прочими делами, — развёл руками Михалыч и тут же получил под дых. Как это вышло осталось непонятным, но вышло: совершенно задохнувшийся механик увидел закрывающийся за Веней люк и красную кнопку внутренней блокировки. С этого момента обеспечивать Пекарю присмотр придётся кому-нибудь другому. На этой мысли механик потерял сознание.

Сердце бешено колотилось. Глаза застилал розовый туман. Корабельный кок по фамилии Пекарь… Прекрасная вышла шутка. Кстати, фамилия была настоящей, как и основная часть биографии — он всегда сводил домыслы прикрытия до минимума, так легче. Хотя сейчас ему было нелегко. Он плохо переносил поражения в принципе, а на поражения, к которым приложила лапку лиса Раиса, выработал стойкую антипатию. Эта женщина… Да какая она женщина! Рыба паршивая! Его мысли путались. План вырисовываться не желал.

— Пилот! Хитрая скотина! Разбудил… Я с самого начала чувствовал, что ты дефектный… — Камбуз впустил хозяина и радостно отворил перед ним шкафчики со специями. Никому и в голову не придёт задуматься, зачем на борту столько специй. Концентраты приправлять?

Парочка склянок ударилась о железную столешницу и разбилась. В одной оказался пластиковый шприц. В другой — капсула с жидкостью. Вениамин действовал живо, времени у него было мало.

— Ты уже поднял тревогу? Капитан уже послала недотёпу Степана спасать своего кумира? Пилот, отвечай!