— Хм, а как же ты справляешься с прыжками?

— Как любой грузовик-автомат. Я размещаю борт возле рамки эф-станции и объявляю номер интересующего меня сектора. Потом пересекаю некую черту, условный порог, и оказываюсь на другой стороне якобы той же станции, но там мои бортовые механизмы фиксируют координаты уже совсем другой звёздной системы.

— Звучит просто. Что ж они сами-то не телепортируют через эти «двери» между секторами? Без кораблей!

— Вопрос не ко мне, но некоторые предположения выдвинуть могу. Во-первых, пересечению черты сопутствует давление.

— Тебя плющит? — улыбнулась капитан.

— Нет, меня разрывает. Давление из центра в стороны. Биологическому организму понадобится, как минимум, скафандр.

— Ну, допустим. А второе?

— Лицензирование. Для того чтобы попасть в нужный сектор, двери нужно правильно открыть, а для этого нужно быть временщиком, стать которым непросто. Нужно посвятить свою жизнь служению законам времени. Это сложный выбор для такого свободолюбивого народа, как аркилы.

Чикита задумалась. Всё так. За исключением Максимилиана-Валери, временщики, которых ей довелось повстречать, действительно были очень серьёзными, ничего общего с безрассудными и добродушными совместимыми землянами: — Действительно странно, — сказала она, — логичнее было бы передать управление временем умным машинам. Таким, как ты.

— Таких машин у аркилов нет, капитан.

— Как нет? Ты вокруг посмотри. У них вся вселенная автоматизирована.

— Совершенно верно. Но искусственный интеллект здесь не в ходу. Они прекрасно используют собственный. И должен сказать, что по скорости передачи данных от машин они не отстают. У меня даже есть некоторые соображения на этот счет. Мне кажется, что, общаясь со мной, им приходится замедляться.

Смотри-ка! Из того, что Чикита читала о расе аркилов, никаких выводов об их безусловном умственном превосходстве над землянами она не сделала. Правда, несколько раз она натыкалась на определение «интуиты». Слово это было новым и явно подогнанным под понятие, которого во времена Чикиты не существовало. Поначалу она пропустила его мимо ушей, или мимо глаз, а сейчас удивилась, почему оно не вызвало у неё вопросов. Наверное, потому, что она посчитала это само собой разумеющимся: интуиты — это люди с развитой интуицией. Но интуиция — это не процессор. Она не может справляться с огромным объёмом информации. Или может? Где Рая?

Рая была найдена в медотсеке за монитором кома, что немного успокоило Чикиту. Нормальная процедура: решения — за человеком, обработка данных — за машиной.

— Раечка, отвлекись на минутку! Очень нужно знать, кто такие интуиты!

— Сейчас… пакеты одноразовые… думаю, что это люди, полагающиеся на интуицию, так?

— А среди аркилов?

— Ну, если на то пошло, мы все — интуиты.

— Объясни!

— Запросто. Ты меня любишь. Я это чувствую. Измерить ничем не могу. Сейчас начнёшь со мной спорить. На этот раз чувствую, вижу и слышу. Вон какие глаза! И сопишь ты знатно, — Раечка откровенно веселилась.

— Ладно, спорить не стану, — Чикита решила временно согласиться. — Но ты говоришь об ощущениях, а меня интересует, как можно применить интуицию при обработке информации. Пилот уверяет, что аркилы с анализами и прогнозами справляются без помощи машин.

— Кто — с помощью, кто — без, — и Раечка, виновато улыбнулась своему кому с колонками цифр.

— Это потому, что тебя переделали? — Чиките вдруг стало ужасно жалко подругу, но та сразу замахала руками: — Что ты! Совсем нет! Это навыки. Их нужно приобретать. Меня всегда интересовала геополитика, социология, психология, да неважно что, хоть прогноз погоды, главное, чтобы оценивать общую картину, а не частности. Для того, чтобы запоминать и анализировать цифры, мозг нужно тренировать в этом направлении годами.

— Как временщики?

— Как временщики, — согласилась Раиса, — а тебе зачем?

И правда, зачем ей? В качестве общего развития, разве что. Понятно же, что одним мозговым штурмом капитана Ким проблему «Ковчега» не решить. Если супер-мозги всех аркилов с этим не справились, то куда уж ей.

— Да вот, как раз пытаюсь оценить общую картину. Чтобы понять, где искать «Ковчег». А для этого нужно разобраться, как работают кристаллы.

— Могу предположить, что их парует частота. Можно попробовать расспросить временщиков, но они типы вредные.

— Я заметила. Правда, бывают исключения… — Глаза Чикиты задорно блеснули, и Раечка прищурилась в довольной улыбке. Она очень любила подругу такой, решившейся на шалость.

— Не хочешь навестить свою близняшку, Рая? Пилот, давай-ка прокатимся в сторону Земли!

Жизнерадостность Макса (а Максимилиан-Валери в итоге стал именно Максом) за неделю ознакомительных процедур надоела всем. На «Эскорте» он сидел безвылазно. Зоя тоже появлялась иногда, к огромной радости Раечки, но в отличие от своего коллеги, в гостях не задерживалась. Макс же без стеснения выбрал в своё распоряжение одну из резервных кают и перетащил туда свои голубые комбинезоны и средства личной гигиены: «Люблю притяжение» — сверкал он при этом довольными голубыми глазищами.

Никаких секретов из назначения и управления кристаллами делать он не стал — долго и подробно транслировал Раисе все частоты, а потом аккуратно проверял, правильно ли она их запомнила. Запомнить-то она, возможно, и запомнила, но выйти в эфир, как раньше, всё равно не могла, поэтому в итоге перепоручила Макса Степану.

— У него совсем не наш склад ума, — прострекотала она технику, ускользая и прячась в медотсеке, и Степан перевёл это для себя так: «Степан, выручай!».

— Конечно, — тут же подтвердил Макс, ничуть не смущаясь, — я же не аркил! Я — землянин! Я вообще один такой временщик! — должно быть, скромность при метаморфозе страдала так же, как и прочие предрассудки, ограничивающие поведение землян.

Чикита, крутившаяся поначалу возле Макса с Раей, исчезла вместе с подружкой. Иногда Степан встречал их в общих помещениях, скажем, на камбузе. Дамы держались вместе, говорили о своём, иногда спорили, но соглашались с тем, что с пребыванием на Эф-два нужно закругляться. Придётся искать «Ковчег» вслепую, двигаясь по старому курсу, в надежде спровоцировать второй кристалл какой-нибудь ерундой — придумают ещё. И не одну!

С Михалычем Степан тоже пересекался, в основном, во время раздачи пищи. Как только «Эскорт» попал в захват эф-станции земного сектора, механик сослался на то, что плохо переносит пустомель, и растворился в машинном отделе, откуда появлялся теперь исключительно тогда, когда «переделанный» отправлялся восвояси. Коршак такого поведения начальства не одобрял, он считал, что по отношению к парню это было несправедливо. Макса не переделывали, он таким родился. Причём, родился недавно.

— Тебе сколько лет земными?

происходил в грузовом отсеке, но поскольку рутинные профилактические осмотры располагают к беседам в принципе, а Макс таскался за Степаном повсеместно, случиться это могло где угодно.

— В оборотах Земли вокруг солнца? — переспросил временщик и тут же гордо ответил: — Тринадцать!

Вот оно что! — усмехнулся Степан. — Неудивительно, что пацана разрывает на куски. По клеточному взрослению он, может, и рабочая особь, но по-хорошему — тинэйджер!

— Ясно, расскажи-ка мне ещё раз, как ты с кристаллом совмещаешься. — Степан сам не знал, зачем продолжает задавать Максу эти вопросы. Ясно же, что помощи от него никакой, если даже Раиса сдалась.

— Я гипер-интуит, — гордо приосанился парнишка. И не лень же ему одно и то же по сто раз повторять, не морщась. — Поэтому меня и отобрали во временщики.