Высоко плыл изогнутый осколок луны. Феррон глубоко вздохнула и шагнула в травы сада на крыше. Ползучая мята прильнула к пальцам ступней, расточая свой острый аромат.

— Ну и что за великие новости?

— Мы не единственные, кто задает вопросы о Декстере Гробе.

Индрапрамит выслал ей видеоизображение светлокожей женщины с рыжими волосами, выгоревшими на солнце до имбирного оттенка, и россыпью веснушек, которые не мог скрыть даже блеск солнцезащитного крема. Она была широкоплечей и выглядела толковой, а идентификационные коды, проходившие через канал, подсказали Феррон, что незнакомка носит удостоверение и электрошоковый пистолет.

— Так она — коп на контракте? — с сочувствием уточнила инспектор.

— Не волнуйтесь, со мной все в порядке, — ответил он раньше, чем Феррон успела еще о чем-нибудь спросить, затем выпрямил указательный и средний пальцы и кончиками этой импровизированной буквы «V» надавил чуть ниже своих ключиц — новый успокаивающий нервы жест. — На прошлой неделе получил порцию психологической помощи, так что держусь. Предупрежу вас, если сработает триггер. Я ведь понимаю, что не каждый коп на контракте готов сорваться и устроить бойню.

Резня, которую остановил Индрапрамит, не прошла для него бесследно.

— Дай знать, если тебе что-то понадобится, — только и сказала Феррон, потому что все остальные слова звучали бы как недоверие.

— Спасибо, — сказал он. — Как прошло с вашей матерью?

— Ох, — вздохнула инспектор. — Кажется, мне нужна инъекция. Так о чем спрашивает контрактница? И на кого она работает?

— А вот это интересное дело, босс. Дама — тоже американка.

— Она не успела бы примчаться сюда так быстро. Если только не выехала прежде, чем он умер…

— Нет, это эмигрантка, бывший детектив отдела убийств из Нью-Йорка. Ее никнейм — Морганти. Живет в Хонгасандре и часто работает на американский и канадский полицейские департаменты. У нее лицензия, подписанные обязательства и, кажется, очень хорошая репутация.

— У кого она сейчас на контракте?

— В предписании стоит Гонолулу.

— Ага. — Феррон смотрела на звезды и темные листья, качавшиеся на ветру. — Значит, удаленный полицейский контроль высшего уровня. А не идет ли речь о поимке должников?

— Думаете, Гроб был в бегах, да только кредитор в конце концов его сцапал?

— Это рабочая версия, — пожала плечами она. — Дамини должна позвонить с минуты на минуту с какими-нибудь результатами. Вообще-то уже думаю сама с ней связаться. Она опаздывает, а мне утром надо предоставить инспектору файл отчета за прошедшие сутки.

Феррон быстрым мыслежестом вызвала Дамини и включила Индрапрамита в конференц-связь.

Архинформистка ответила немедленно:

— Извините, босс, знаю, что торможу, но все еще пытаюсь тут собрать общую картину. Ваш мертвец довольно старательно похоронил свое прошлое. Я могу дать предварительное заключение, однако предупреждаю, что оно может измениться.

— Сливай, — велела Феррон, открывая свой брандмауэр для приема данных. Загрузка пошла шустро, но объем был огромный — канал словно затянуло километрами шелка из бесконечного рулона. — О господи…

— Знаю, знаю. Хотите получить резюме? Даже если оно тоже не закончено? Хорошо. Во-первых, судя по трафику сети, в ту ночь в квартире никого, кроме Гроба, не было.

— По лестнице ночью я брел по делам, — процитировала Феррон, — и встретил того, кого не было там[30].

Дамини дунула на свою челку, чтобы та не падала на глаза:

— Значит, или внутрь никто не входил, или этот некто настолько хороший хакер, что уничтожил все следы своего присутствия. А это уже необычная вещь.

— Уловила. Что еще?

— Дойл вычленил в вашем канале повторяющиеся компоненты. Два отключения энергии в местах, связанных с преступлением. Он начал искать дальше и обнаружил в течение примерно года целую серию отключений, и все они в местах, связанных с доктором Гробом. Более того, Дойл определил причину.

— Клянусь, у меня дыхание перехватило, — сказал Индрапрамит.

— Тогда как ты разговариваешь? Короче, это «умный вирус» в электрических сетях. Он с разной периодичностью сливает питание лаборатории и домашней солнечной фермы и направляет энергию на аккумуляторные батареи лаборатории Гроба. Только вот Гроб батарей не заказывал.

— Ннебуогор, — догадалась Феррон.

— Два очка в вашу пользу, — сказала Дамини. — Это лишь догадка, но она могла специально прийти сегодня на работу, чтобы узнать, появятся ли копы.

— Могла… — с сомнением протянул Индрапрамит. — Думаешь, она убила Гроба, потому что он пронюхал про кражу энергии? Для чего?

— Проверю ее электронную почту и носители, — ответила Дамини. — Итак, вот моя гипотеза: представьте себе эту вирусную программу, которая разносится через домашнюю интеллектуальную сеть от одного жилого блока к другому. Чтобы совершить убийство, необязательно находиться в одной комнате с жертвой, если четырехмерные манипуляторы в порядке. Правильно? Вы просто отменяете все протоколы безопасности, и… бум. Или хлюп, если предпочитаете.

Феррон передернуло. Ничего такого она не предпочитала.

— Есть признаки того, что в работу манипуляторов вмешивались?

— Память прибора стерта, — сказала Дамини. — Как и у кошки. О, и вот что я еще узнала. Декстер Гроб — не первая личность нашего приятеля. Больше похоже, что третья, если мои лингвистические и семантические анализаторы правы насчет веб-контента, который удалось собрать. Я и Конана к этому подключила. — Конаном называлась еще одна экспертная система департамента. — Вручную тоже покопаюсь. Но похоже, наш покойник заново сочинял себе личность всякий раз, когда влипал в профессиональные проблемы, а случалось это часто. У него были непопулярные взгляды, и он не стеснялся делиться ими в сети. Так что он задавал в сообществе жару под одним никнеймом, а потом возвращался как собственный виртуал — новая внешность, новый адрес, новый никнейм. Разрывал все связи с тем человеком, кем был раньше. Тем не менее мне удалось установить реальные координаты его последней личности, хотя…

Индрапрамит наклонился вперед, обняв себя руками, сдерживая дрожь.

— Как тебе это удалось? Он работал в специфическом сообществе, среди избранных. Думаю, там все друг друга знают, по крайней мере понаслышке. Насколько он изменил свою внешность?

— Ну, — ответила Дамини, — раньше он выглядел вот так. Должно быть, использовал какую-то тактику психокоррекции, чтобы изменить характеристики своей личности. Только не основные. Ваш засранец — настоящий хамелеон.

Она выбрала из потока данных статичное изображение и скинула им. Феррон взглянула на Индрапрамита — его красивые брови ползли вверх. Зрительный интерфейс демонстрировал фото, с которого доброжелательно улыбалась женщина восточноазиатской внешности с длинными, блестящими темными волосами. Ростом она была дюймов на шесть выше, чем доктор Гроб.

— Мадам, сааб, — произнесла Дамини. — Позвольте вам представить доктора Джессику Клык.

— Ого, — сказала Феррон после некоторой паузы. — Для такого требуются значительные вложения.

Она подумала об Аристотеле: за изменением разума следует изменение тела, и наоборот — за изменением тела следует изменение разума.

Индрапрамит заметил:

— У него пристрастие к запоминающимся никнеймам. Есть мысли, почему его исчезновения срабатывают?

— Я работаю над этим, — ответила Дамини.

— У меня есть идея получше, — сказала Феррон. — Почему бы нам не спросить детектива Морганти?

Индрапрамит сложил пальцы домиком.

— Босс…

— Я слушаю, — сказала Феррон. — И не важно, насколько безумно это прозвучит.

— Мы совсем отвлеклись от варианта с кошкой. Ведь Председатель Мяу должна быть Ниранджаной, верно? Потому что у клона гены дали бы вариации в расположении пятен окраса. Но она не может быть Ниранджаной, потому что ее не стирали: она недавно созданная.

— Правильно, — осторожно согласилась Феррон.