— Копия «Аэронавта» готова к полету, — сказал он.

— Что? — воскликнул я. — Уже?

— Джок, Дженис и Отто уже запускали его на этой неделе. По сути, это современный сверхлегкий аппарат необычного дизайна. Мы установили на нем бензиновый движок с переменным регулятором. Какая мощность у старого двигателя?

— Девять лошадиных сил с четвертью. Это все, чего я добился после оптимальной настройки.

— Девять с четвертью, — удивился он, и улыбка впервые сползла с его лица. — Это почти на грани.

— Или, скажем прямо, этого не хватит.

Он посмотрел на Луизу в другом конце амбара, где она позировала в гоглах с металлической сеткой.

— Поработаем с тем, что есть, — решил Джайлс. — Скорее всего, этого хватит.

— Для чертовой компьютерной модели! — буркнул я. — Полетит ли реальный «Аэронавт», бог весть. Он слишком тяжел, ему не хватает тяги, я, конечно, могу внести кое-какие изменения…

— Ни в коем случае! Он должен взлететь в конфигурации тысяча восемьсот пятьдесят второго года. Моя компьютерная модель подтверждает, что на девяти лошадиных силах он сможет набрать скорость для отрыва от земли. Ему хватит горючего на десять минут полета, если пилот будет весить не больше ста сорока фунтов.

— Сто сорок фунтов! Даже такой дрыщ, как я, весит больше.

— Я специально сидел на диете.

— Ты шутишь? Это же отличный повод для реалити-шоу! «Умрет ли пилот от анорексии или погибнет в автокатастрофе? Скоро мы все узнаем!»

— Давай серьезно.

— А я вполне серьезен.

— Луиза тоже сидела на диете, чтобы поддержать меня.

— Теперь понятно, почему она выглядит так же дерьмово, как ты.

— И она больше не спит с Джеймсом.

— Какого черта! Это-то как связано… — взорвался я, но, сообразив, вовремя прикусил язык.

— Да. Связано напрямую с тем, что я буду пилотировать копию «Аэронавта», — сказал Джайлс. — Прости, что я подозревал тебя. Я только недавно понял, что она одевалась в черное только ради того, чтобы позлить Джеймса. Для нее я — герой.

Другими словами: «Отвали, Парогот, эта богатая девчонка — моя».

И мы оба ошибались так сильно, насколько это вообще возможно.

Частная дорога, ровная и прямая, растянулась на три мили. Дотошное трехдневное исследование Команды времени подтвердило, что она была проложена в середине девятнадцатого века. Идеальная взлетная полоса — твердая ровная поверхность обеспечивала минимальное сопротивление колес «Аэронавта» при взлете. Местный совет восстановил поверхность дороги в соответствии со стандартами того времени, за это мэра вознаградили, позволив ему покрасоваться перед телекамерами.

Джайлс учился пилотировать «Аэронавт» с помощью компьютерной симуляции. Трудности со взлетом оказались лишь первой проблемой из множества. По сути «Аэронавт» был крылом без хвоста, то есть управлять им почти невозможно по определению.

Но в симуляции катастрофа не была запрограммирована.

— Не беспокойся, я подниму его всего лишь на пару футов, — сказал Джайлс, когда я настраивал регулятор, чтобы добавить еще четверть лошадиной силы движку модели.

— Хватило, чтобы убить Уильяма Пендерана, хватит, чтобы убить тебя, — ответил я.

Когда мотор модели завелся, народ встретил это событие радостным ликованием. Модель «Аэронавта» катилась по дороге, я на мотороллере следовал за нею. Позади меня, по предложению съемочной группы, сидела Луиза, ее кринолин развевался на ветру, как порванный парашют. Где-то примерно через милю модель неуклюже подпрыгнула в воздух, пролетела сотню ярдов в пяти футах над дорогой и опустилась.

К сожалению, в полете она немного отклонилась от центра. Левое заднее колесо зацепилось за придорожную траву. Модель развернуло, шасси оторвалось, и аппарат развалился на части.

Джайлс не пострадал, так как был привязан ремнями. За это он заслужил нежные объятия Луизы и сочный поцелуй прямо перед камерами «Би-би-си». Причем им пришлось отснять несколько дублей, чтобы откорректировать свет и фон. Благодаря нашим достижениям при постройке работающей модели, драме, сопровождавшей аварию, и капле романтики рейтинг шоу «Аэронавты» взлетел до небес.

Джайлс сказал, что в аварии виноват порыв ветра. Позже в частном разговоре я узнал правду.

— Рули управления отвратительны, просто ужасны, — признался он. — Невозможно управлять аппаратом, не наклоняя крылья вниз, поэтому изначально надо подниматься не меньше, чем на двадцать футов. При минимальном порыве ветра приземление станет катастрофой.

— Ты уже сделал столько же, сколько братья Райт, — заметил я.

— Этого недостаточно. Я хочу совершить круг над поместьем, а потом приземлиться.

— Аппарату все еще не хватает мощности, он слишком тяжелый.

— Можно взять еще меньше топлива и попробовать скинуть несколько фунтов.

— Тебе стоит сначала поднять его в воздух на радиоуправлении.

— Нет! Мы не просто реставрируем «Аэронавт», мы пытаемся влезть в шкуру Уильяма Пендерана.

— Нелепая и опасная позиция, именно это его и убило, — сказал я. — Я уже слышу шум крыльев.

— А? Не понял.

— Джон Брайт, тысяча восемьсот пятьдесят пятый год. «Ангел смерти пролетел над всей землей. И каждый мог услышать шум его крыльев», — процитировал я. — Если ты попытаешься поднять модель выше, смерть будет лететь рядом.

— Рискну, оно того стоит. Когда я взлечу, там наверху будет пятьдесят второй, и я докажу, что полет на паровом двигателе — серьезное достижение.

— Угу, через сотню футов потеряешь управление и врежешься башкой в землю. Будет больно.

— Я пилотирую сверхлегкие, так что в рисках кое-что смыслю. А ты лучше приглядывай за своими движками.

— Говоря о движках, ты хочешь, чтобы я обслуживал двигатель модели?

— Нет. Сегодня же возвращайся в Лондон и займись наконец делами компании. Тут все под контролем.

Видимо, Джайлс все еще считал меня соперником в любовном четырехугольнике. Он был моим начальником, и решить проблему не составляло труда. Ради собственной безопасности он отправил меня в Лондон, но это не означало, что в безопасности окажусь я.

Скандал разразился, когда Четвертый канал выпустил в эфир уже шесть серий шоу «Аэронавты». Как обычно, в субботу вечером я взял выходной, у меня была на то причина. На подходе к клубу «Полночный полдень» я увидел вспыхнувший в темноте портативный прожектор, следом появилась съемочная группа. Совсем не та, что снимала «Аэронавтов».

— Мистер Чендлер, мы знаем, что каждую субботу вы приходите в «Полночный полдень», где работаете ведущим, — сказал голос из темноты.

Этого я не ожидал, но у меня хорошие рефлексы.

— Так и есть. Это лучший любительский клуб готического бурлеска в Лондоне, — с воодушевлением сказал я. — Мое сценическое имя Пьеро Прегрязный, жандарм-проказник. Заходите, заходите, вы как раз вовремя.

Журналист ждал от меня реакции загнанной в угол крысы, а никак не приглашения на шоу. Он не смог отказаться, потому что в ответ я начал снимать на камеру телефона. Полезное изобретение, надо сказать. Я снял, как наша танцовщица по прозвищу Пушистые Лапки затащила его на сцену, села к нему на колени, а затем сняла с себя большую часть сценического костюма. Там и снимать-то было особенно нечего. Раскрытие моей личной жизни стало катастрофой почище аварии модели «Аэронавта».

— Я инженер, а этим занимаюсь в свободное время, — сказал я журналистам чуть позже, все еще одетый в форму жандарма. — А теперь вы мне расскажите, как развлекаются журналисты «Би-би-си»?

   * * *

Интервью пустили в эфир на следующий вечер в блоке местных новостей, в сильно отредактированном виде. Я тоже выложил свои записи на YouTube. По поводу этого эфира Луиза организовала большую вечеринку и настояла, чтобы я пришел. Вся команда реставраторов собралась в поместье. На какой-то миг я стал героем вечера, а потом началась серьезная пьянка.