Гонка за солнечными зайчиками.

Гонка с силой землянина.

Прихватки на стенах.

— Черт, — повторил он. — Два раза черт. — Он ткнул в коммуникатор. — Макхэддон? Не знаю, где ты, но у нас появилась работа.

Он стиснул пальцы Целии. чмокнул ее многообещающе в щеку — больше, чем он планировал когда-то, меньше, чем хотел сейчас.

— Похоже, у парня действительно проблемы.

Она поцеловала его в ответ — и снова больше, чем он когда-то ожидал, и меньше, чем мечтал ныне.

— Беги. Спасай.

И это было, понял он, лучшее из возможных искуплений.

— Греческая мафия в Балтиморе?

Голос Сары оставался холоден.

— Ага.

— Убивал людей?

Дрю помотал головой.

— Нет. Только брал деньги у тех, кто убивал.

— Почему?

— Семья. А на кону были огромные суммы.

Ну как тут объяснить?

— В молодости я хотел вырваться. Даже нашел способ.

Спортивные стипендии, университеты, зазывающие его в команду…

— Но до конца не получилось.

Олимпийские перспективы таяли. Потом машина. Девушки. Никаких обязательств. Просто вернись. «Для этого и существует семья». Только, конечно, от тебя ждут ответной помощи. Потому что семья существует и для этого.

— А потом… я бы потерял себя. Нет, уже стал терять. Когда я был мальчишкой, мы ограничивались азартными играми и рэкетом. Давали займы — людям достаточно тупым, чтобы их брать. Ничего такого, чего не одобрил бы Дарвин. Поверишь ли, я отца цитирую.

Сара покачала головой.

— Это все звучит… Моя жизнь всегда строилась вокруг ПВС. Без нас не было бы Луны-ТК, а только один большой темный кратер. Я с детства чувствовала себя героиней.

Дрю еще не выбрался из прошлого. Пытаясь стереть его. Пытаясь искупить. Нет, оправдать свое искупление.

— Дарвин был вообще-то теологом немного. Знала? На самом деле он бы отцовских идей не одобрил. Посвящением в эти дела я заплатил семье за то, что мне позволили поступить в колледж. Хотя к тому времени они уже занялись и проституцией, и наркотой, и всем, чем можно заработать.

Он смотрел поверх ее плеч на все ускоряющееся биение огней на танцполе. Потом заставил себя взглянуть ей в глаза.

— Я знал, что в конце концов начну напрямую помогать им зарабатывать деньги. В моей семье так заведено. Так что когда феды взялись расследовать пару убийств… мне предоставился второй шанс вывернуться. И на этот раз я его использовал.

— Так что ты никого не убивал.

— Нет.

Если только дяде не вынесут смертный приговор.

— Не торговал наркотиками?

— Нет.

— Тогда в чем проблема?

— Я пошел легким путем.

— Каким? Который не сработал?

— Нет, тогда у меня не хватило сил.

Не то чтобы он потерял место в команде. Он был звездой. Потом бросил.

— Из-за меня в тюрьме отец. Плюс дядя и пара двоюродных братьев.

— И это тебя делает плохим парнем?

— Уж точно не лучшим сыном года.

Сара смотрела на него как-то странно, но Дрю было уже все равно. Если он не скажет сейчас правды, он останется не лучше, чем раньше. А он должен был стать лучше. Даже если он заплатит за это единственной достойной женщиной — единственным настоящим другом, — что встретилась ему с тех пор, как он принял в подарок тот автомобиль.

— Мои отец и дядя убили шесть человек. Это только тех, о ком я знаю. Если они в жизни сделали хоть что-нибудь хорошее, мне об этом неизвестно.

Он было отвернулся, но голос Сары заставил посмотреть на нее снова:

— Хотя бы кое-что толковое твой отец в жизни сделал.

— И что?

— Тебя.

Бо нравились пешие прогулки. Они прочищали голову, давали время поразмыслить. На Земле его любимым местом была пустыня. Никого вокруг, только он, некому его побеспокоить, кроме редких змей, скорпионов или тарантулов. Простой край. Край, где люди, возможно, никогда и не жили.

Поэтому он и на Луне не имел ничего против пешего похода. Особенно теперь, когда знал, что предпримет. У цели была работа за пределами купола. Работа, которая выгонит его наружу через несколько часов и оставит там, покуда Бо не сможет вернуться.

Бо снова улыбался. В конечном итоге большая часть заданий оказывались такими. Ждешь, собираешь информацию, а само дело тривиально.

За пределами купола ему не требовались особые умения, чтобы убить человека. Даже если он не попадет в яблочко, Луна доделает все за него. Поразительно, насколько тупы могут быть зайчики: словно упрашивают его выполнить работу. Пора закончить преследование и избавить зверушку от мучений.

Скоро кратерный гребень и пик вечного света на тридцать семь часов погрузятся во мрак. Если за это время Бо не сможет сделать свое дело, ему пора на покой.

Целия объявилась через несколько минут после того, как Резо добрался до кабинета. Она снова прислонилась к косяку. Выходное платье сменили синие джинсы и невзрачная футболка.

— Извини, заскучала. Могу тебе чем-то помочь?

Рез собрался было покачать головой, но передумал.

— Да. Принесешь мне кофе? Кофеварка…

— Знаю.

Спустя минуту она вернулся, морща нос.

— По-моему, он там давно стоит.

— Неважно, лишь бы кофеин не улетучился.

— Тебе, может, еще вот это пригодится. — Она предложила ему розовую таблетку. — Не знаю, как ты, а из меня до сих пор коктейль, который мы взяли в антаркте, не выветрился.

— Спасибо.

Он положил в рот таблетку, запил кофе, сморщился.

— Он там дольше, чем давно. — Сделал еще глоток. — Но помогает.

— Так что случилось? Или мне лучше уйти? Я не обижусь.

— Нет.

Две головы и все такое.

— За твоим псолом следят. Мне стукнули, но как мог действительно плохой парень пройти миграционный контроль?

Рез откинулся на спинку кресла. Проговаривать задачу вслух всегда лучше, чем копаться в сети.

— Я хочу сказать, твой псол-то прошел, но ему ведь помогали.

— Имеешь в виду, что за вторым парнем тоже стоит правительство?

— Нет. Имею в виду, что был дураком.

И это он-то, балетоман. Балет продолжал требовать земной мускулатуры. Но только когда Целия заговорила о возвращении на Землю и толчком бедра чуть не сбила его с ног, он до конца осознал, на что способны земляне. Вроде Дрю — псола, — бегущего по прихваткам. Все знали, что земляне в низком тяготении делают глупости. Но они были сильны. И быстры.

Рез попытался собраться с мыслями.

— За ним стоят большие деньги. И он умен. Он контроль не проходил, а обошел его.

— Как?

— У него свой корабль. Ничего необычного.

— Само собой. Их в порту всегда по нескольку штук стоит.

— Но этот парень не высаживался в порту. Он подошел низко, за кратерным гребнем, должно быть, в стороне, и где-то там приземлился. Возможно. подогнал какой-нибудь вездеход, насколько смог близко. Потом шел пешком. Ты далеко способна пройти в нашем тяготении?

Целия пожала плечами.

— Изрядно. Но ему пришлось бы переваливать гребень. Склон крутой.

Рез обратил внимание, что она не сказала «высокий». Что там земляку четыре километра?

— И теневой, — добавил он. — Даже тут можно упасть с неприятными последствиями. А если бы он взял сильный фонарь, то сиял бы, точно радарный маяк. Ставлю кредит против клюквы, у него хватинки.

— Хватинки?

— Как прихватки, только ботинки.

— А энергия?

— Аккумулятор.

Здоровенный, почему они и не получили распространения.

— В балете ими пользуются иногда, но редко. Батарея, которая позволила бы сделать больше пары па, не прибавила бы изящества.

— Так что далеко с ними он не уйдет.

— Нет, он мог забраться достаточно далеко. Хватинки, скорее всего, включал по необходимости.

И он убийца. Изящество ему не нужно. И землянин. Способен тащить на себе здоровую батарею.

Зазвонил телефон.

— Я его нашел, — объявил Макхэддон. — Зарегистрировался в «Амбассадоре» как Бартон Финк.