— Он, конечно, здоровяк, но не перестарайся.

А с этим напутствием Влад немного опоздал. Тепло свежей крови стукнуло в голову, хотелось еще и еще. Даже не смотря на то, что вкус слегка отличался от источника, каким я его знала. Был более…пресным, что ли, но все равно на порядок лучше пакетов для переливания крови. И все-таки, кому пришла в голову светлая идея о самой вероятности любви вампира и смертного? Это как если бы последний обнимал пряничного человечка, постоянно облизываясь и опасаясь раскрошить.

— Хватит! — окрик Влада донесся откуда-то издалека.

— Достаточно, ты слышишь? — крепкая хватка на моем локте, рывок назад, и только тогда я оторвалась от человека, которому не посчастливилось стать моим донором. Он слегка пошатывался с тем же безразличным выражением лица. Хорошо, что хотя бы не вижу его страха.

— Спасибо, — только и смогла выговорить я.

Влад отошел в сторону и отослал бедолагу прочь, подправив ему память, а потом повернулся ко мне.

— Если хочешь поблагодарить, — сказал он с какой-то неопределенной интонацией, — то составь мне сегодня компанию.

— Куда-то собираешься? — сказать, что он меня удивил — ничего не сказать. Мы здесь проездом, в бегах, но я была рада оттянуть момент возвращения к Алексу…и Алене. Порыв все выложить начистоту прошел, теперь хотелось хотя бы ненадолго сделать вид, что все в порядке. Поймала себя на мысли, что это так по-детски — считать, что враг тебя не найдет, если держишь глаза крепко закрытыми. И все же, куда вампиреныш собирается идти?

— Здесь моя семья, — и сразу же уточнил, — семья до обращения.

Вот оно как. Влад довольно часто вспоминал свою прежнюю семью, должно быть, очень привязан к ней. По неизвестным причинам прошлая жизнь держит его слишком сильно. Возможно, он не нашел себя в этой…

— И часто ты ее навещаешь? — из-за неровностей кирпичной кладки и легкого поворота направо казалось, что стены смыкаются.

— Если словом "навещаешь" можно назвать подглядывание в окно, то где-то раз в пол-года, — с иронией произнес он, — послушай, я знаю, что сейчас неподходящий момент, но моя младшая сестра умирает. Я должен ее увидеть.

Я чуть не споткнулась.

— Конечно. Ты можешь на меня рассчитывать.

***

Никогда не любила больницы. Унылая краска, угнетающие запахи, почти осязаемое страдание. Эта клиника могла похвастаться полным комплектом.

Мы тихо вошли в одиночную палату, пронизанную фоновым звуком работающих препаратов жизнеобеспечения, на котором едва выделялся слабый пульс.

— У нее хроническая лейкемия, — Влад остановился у изголовья кровати, — я опоздал, она уже не очнется.

Я переводила взгляд с худощавой женщины лет 35-ти, опутанной всеми этими эластичными трубочками как паутиной, на Влада и обратно.

Никогда не умела утешать. С трудом проглотила ком в горле.

— И ничего нельзя сделать? Хилерство…

— Уже не поможет, — оборвал подросток, — слишком поздно.

— А обратить? — по глазам вампира я поняла, что пора завязывать с расспросами.

— Первые пятьдесят лет создателям запрещается раскрывать детям секрет обращения, — грустно усмехнулся друг, — опять же, политика маскарада. Считается, что 50 лет — оптимальный период для смены поколений и отмирания старых связей. Знаешь, у меня была мысль обратиться к Инне, но это означает просить слишком многого. Обращая, приносишь в дар не просто жизнь — вечность. Огромная ответственность.

Теперь я молчала, на этот раз подсознательно ощущая необходимость ответа, но язык словно приклеился к небу. А ведь Влад не понаслышке знает о последствиях безответственного обращения…

— Подожди меня здесь, совершу набег на запасы крови, раз уж пришли, — нарушил тишину Влад, — я ненадолго.

***

Несколько томительных минут я ходила по палате туда-сюда. Внезапно пульс умирающей начал меняться. Я остановилась. Что за черт? Сердцебиение становилось все увереннее, учащалось, пока не достигло нормы. Электронные датчики тоже фиксировали странную метаморфозу — значит, у меня не глюк. Я медленно обернулась к кровати, не зная, чего ожидать. Как неудачно Влад выбрал время для того, чтобы отлучиться.

Глаза женщины были широко распахнуты, и практически закатились наверх, так что оставались видны одни белки. Рука механическим движением сорвала кислородную маску, открыв взгляду потрескавшиеся губы.

— У меня мало времени. Да простят меня Боги за использование этого тела.

Это она…мне? Да, видимо мне, больше тут никого не наблюдается. Использование тела? Снова фейри?

— Кто Вы? — голос предательски дрогнул.

— Шаман, чье время на исходе, — хрипло отозвалась женщина. Видимо, с трудом подчиняла себе чужие голосовые связки, — совсем скоро мое место займет преемник, но пока я должна сказать тебе…

Подумать только, шаман. Насколько я знала, они всегда были при правящей стае. Что ей нужно от меня?

— Должна предупредить, — ответила она на мой невысказанный вопрос после нечленораздельного сиплого звука, — создали тебя, чтобы наслать мор на врагов своих.

Я обратилась в слух. О причинах, следствиях и собственном психическом здоровье подумаю позже.

— Семьсот лет назад между двумя высшими расами был заключен мирный договор, — расизм какой-то, люди, значит, не в счет, — совершенно ни к месту встрял внутренний голос, — но намного раньше, когда Земля знала блаженное время до начала раздоров, была принесена другая клятва. Наш мир соприкасается с Лимбом, миром фейри, и в местах пересечения проходят скопления Нитей Силы. Одно из них в Ватикане дает силу Совету, второе пролегает на недоступных территориях Антарктики, а третье, наиболее обширное и мощное, поистине золотая жила, при активации даст безграничную власть, которая способна погубить все. Поэтому предок Ленсара поклялся хранить в тайне местонахождение третьей Нити, а предок Велора — ключ для ее пробуждения. Секрет передавался веками по прямой линии наследования. Обе расы в равной степени сильны, чтобы защитить его, и правители делали все возможное для соблюдения своего общего закона, но настал час, когда жажда власти поглотила разум князя вампиров, к тому времени уже замутненный горем. Он прибегнул к алхимии, переплавил древние знания в мощное оружие против оборотней.

— Мару? — прошептала я, когда женщина остановилась, чтобы перевести дух. Я вообще была удивлена, что она говорила так долго без единой запинки. Но главное, конечно, не как, а что. Лавина новых знаний сбивала с ног и увлекала за собой, не давая довольствоваться услышанным.

— Лучше не произноси этого вслух, девочка, — сипло отозвалась шаман, — эксперимент Ленсара поистине ужасен. Мара, прошедшая все три стадии — вскармливания, жажды и познания крови невинного, может вырезать стаю в мгновение ока, это Зверь в древнем значении этого слова, каким его описывает Каббала.

Ого, значит, вот где прячется супер-сила. Неожиданная благодетельница неизвестно как уловила выражение моего лица:

— Нет повода для радости — с первым глотком крови невинного мара попадает под полное влияние хозяина, ибо нет связи сильнее, чем между создателем и обращенным.

То есть становится послушной машиной для убийства. Прекрасная перспектива!

— Ты далеко не единственная попытка Ленсара, — продолжала женщина, — но вторая, которая может завершиться успехом. Самая первая прошла все три стадии, победить ее стоило больших жертв. Тогда и началась война. Потом мы уже знали, с чем имеем дело, шаманы видели детей, избранных Ленсаром, зачатых одержимой суккубом от перевертыша в определенные астрономические фазы и убивали еще в младенчестве.

От перевертыша, то есть оборотня — значит, "шакал" был лишь метафорой. Или Алекс не знал всей правды, но сейчас это меня не волновало.

— Почему же тогда я до сих пор жива?

— До недавнего времени, по неизвестным причинам ты была скрыта от моих видений, а когда они появились, я поняла, что лучше оставить тебе жизнь. Возможно, ты сыграешь свою роль несколько по-другому…, - ее голос постепенно затихал, — прости, не могу сказать больше, будущее и без того слишком неопределенное.