– Демон выбрался! Демон выбрался! – кричали все, но толку от этого не было. Потушить пламя было невозможно, и священник догорал, агонизируя и даря жадной пастве аромат своего тела. Это возбудило в людях страх. Он поднялся липкой и смрадной волной в каждом из них, а простолюдинская натура в очередной раз напомнила о собственной беспомощности.

– Расходитесь по домам! – заревел кто-то из стражников.

Прежде, чем хоть кто-то успел сориентироваться, на помосте появилась Некрос. Она была чистой, словно и не было чужой крови на лице, словно не кидались в нее гнилыми овощами. Лишь небольшая ранка от камня сохранилась на виске. В руках демоницы был свиток, который до того держал священник. Ее глаза бегло изучили написанное, а потом поднялись к толпе.

– Эмануил Райф приговаривается к публичному сожжению за: потворство проституции, совращение малолетних, отпущение тяжелейших грехов, закрытие глаз на мошенничество, воровство подаяний церкви, торговлю и страсть к азартным играм. В качестве свидетелей вызываю… всех! – блеск в глазах Некрос становился все безумнее. Она кинула свиток в пламя. – И кому вы поклоняетесь, глупцы? Богу или тому, кто догорает в костре? Этот идиот забыл даже о правилах неучастия Церкви в пролитии крови. Он хотел казнить меня на эшафоте, как какого-нибудь преступника, забыв, что он священник, а я – демон. Ни один из нас не должен был находиться сегодня на этих досках. Но раз уж он так захотел, то я стану палачом. Кто же будет приговоренным? Каждый из вас.

Ее рука ухватилась за рукоять клинка. Двуручный меч выскользнул из досок, взмыл вверх, замер. Солнце ненадолго выглянуло из-за туч, осветив холодный металл, будто благословляя его, хотя на деле – даря последнюю кроху тепла всем, кто в этот день должен был умереть. А затем оно ушло обратно, спрятавшись, утопившись в серых клубнях, чтобы не видеть позора, которым демон покрывает людей.

***

Эльф опустил книгу в сумку. Знал, что это бесполезно, но зачем-то продолжал собирать вещи. Хотя и понимал, что она уже недалеко. Близко. Рядом.

– Здравствуй, друг мой, – донеслось от окна, и эльф без особого удивления увидел ее, сидящую на подоконнике. – Смотрю, готовишься к отъезду?

– Ты пришла меня убить.

Голос длинноухого был спокоен, но в его глазах Некрос видела страх и надежду. Надежду выжить. Она пожала плечами и соскользнула на пол, плавной походкой приближаясь к эльфу.

– Я пришла сюда и за другими. Хотя остался только ты.

– Ты была хорошим другом, – эльф шагнул ей навстречу.

– Слышала, человеческая женщина родила в этом городе необычного ребенка.

– Да. Это мой сын.

– А кто дал право путаться с людьми?

– Не демону говорить об этом – у тебя никогда не будет детей.

Некрос остановилась. Ее глаза сощурились. Глаза потускнели.

– Отдыхай, эльфеныш.

Глаз впустил в себя тонкий палец, подцепивший длинноухого за глазницу. Демон провернулся, швыряя худощавое тело в стену.

Голова ударяется, поворачиваясь под неестественным углом.

На камне остались следы крови. Эльф лежал без движения. Оставшийся глаз открыт, но Некрос заметила в нем поселившуюся бессознательность. Шея сломана, скоро придет окончательная смерть.

– Чертов… – презрительно начала демоница, но потом замолчала и лишь сплюнула.

***

– Как ты могла?! Он был твоим другом! Верил тебе! Любил тебя! – эльфка рыдала, корчась в углу небольшой хижины. Некрос пришлось потратить немало времени на то, чтобы найти ее.

– Никогда не просила этого, – безразлично ответила красноволосая, поднимая меч. – Ты скажешь, куда он отправил ребенка, или мне самой выудить это из твоего мозга?

Эльфка молчала, бессильно глотая слезы. Воздух нес с собой приятный запах дождя, и Некрос усмехнулась.

– Здесь красиво. Неужели хочешь так быстро покинуть такое прекрасное место? Лес, озеро, птиц и прочих очаровательных зверюшек? И все, чтобы защитить полукровку? Он выкидыш, которого я должна уничтожить. Иначе христиане засунут свой поганый нос еще глубже. Эльфам это тоже аукнется.

– Почему ты не спросила у его отца? Перед тем, как убить!

– Специально путаешь меня такими вопросами? – Некрос оскалилась. – Он стер это из своей памяти. Потому что знал о моем появлении. Но из твоей головы он не мог этого стереть. И сама ты вряд ли стала бы. Ты ведь тоже знаешь, как опасен этот ребенок. И в глубине души хочешь, чтобы кто-то его убил. Давай, скажи мне, где он. Я запачкаю руки. А ты можешь стереть это все из своей памяти сразу, как только я уйду. Вы ведь, длинноухие, любите это делать. Я знаю.

– Ты монстр… – эльфка подняла заплаканные глаза к Некрос. – Откуда ты ведаешь все это? Кто тебе рассказал?

Демоница некоторое время смотрела на длинноухую девушку, а потом расхохоталась.

– Я годами вскрывала мозги таких как вы, лесных уродов! Изучала каждую вашу клетку, каждый кусочек плоти. Думаешь, я могу только мечом махать? Сталь бесполезна, если нет знаний. Поэтому вам меня никогда не обмануть. Все, что я хочу сейчас, – информацию от тебя. Мне лень ковыряться в твоих извилинах. Говори. Пока терпение не иссякло.

Эльфка уткнулась лицом в ладони. Ее худые, искривленные кости тряслись под наплывом новых рыданий. Некрос некоторое время стояла, ожидая, пока истерика утихнет. Считая вдохи, демоница в какой-то момент закатила глаза. Замахнулась мечом и почти ударила, но эльфийка вскинула руки.

– Стой! – перепачканное слезами лицо сияло испугом. – Он… в Садах. Аргардских Садах. У эльфов. Выглядит как человек, но у него тоже два сердца. И… все остальное, как у нас… Ему где-то три или четыре года.

– Прекрасно.

Лезвие рассекло воздух. Кровь потоком хлынула из шеи, заливая ковер мелких травинок, росших в земляном полу. Эльфка захрипела, ухватилась руками за рану, пытаясь зажать ее. Получилось.

Некрос скривилась и вновь ударила. Клинок просвистел. Тонкие кисти упали к коленам длинноухой. Тело содрогнулось, но смертельная рана не позволила агонии продлиться.

– Чертовы эльфы… – выдохнула демоница.

***

Дома Аргардских Садов казались издалека одним сплошным строением с множеством окон, дверей и лестниц. Лишь подойдя ближе можно было увидеть, что это все – хижинки, разделенные ветвями. Точно не было известно, растет ли под Аргардом одно дерево или же целый лес: там никто не бывал, кроме некоторых эльфов. Впрочем, подобные подробности Некрос никогда не интересовали.

Они ждали демоницу. Жители выстроились в ряды, демонстрируя свои кривые тела; кожу, на которой местами росла кора; уши, у кого-то загнутые в спираль, а у кого-то – ровные и тонкие, как стрелы. Их глаза были разными, но все они несли одинаковый отпечаток волшбы. Эльфы были одной из немногих рас, которые обладали собственной магией, пусть и практически бесполезной против других существ. Их зрачки напоминали порванные бутоны цветов – разных, но во многом похожих.

– Некрос, – сухо обратился старейшина.

– Да, уродец. Это я, – демоница держала меч на плече, крепко ухватив его за красную рукоять. – Разойдитесь. Мне нужен только ребенок, а вас убью как-нибудь потом.