Я стиснул зубы и вновь в бредовой расслабленности обмяк. «Может, хотя бы рану зажать? – отрешенно подумал я. – Хотя как ее зажмешь? Меня распотрошили». Перед глазами все плыло, потолок вращался в безумной скачке. «Черт возьми, черт возьми, черт возьми», – стучало в голове, пока я кое-как пытался приподняться с помощью рук. Нужно было что-то делать. «Хотя какой смысл? Уйду отсюда – так или иначе умру», – понял я и вновь расслабил взбунтовавшиеся мышцы.

– Я здесь, – Некрос появилась так же внезапно, как и пропала. – Сейчас зашью.

Я приподнялся, чтобы посмотреть, убедиться в ее словах. Закругленная иголка проткнула край моей раны, двинулась дальше, делая первый стежок. Кровь продолжала течь, но с каждым движением иглы она закрывалась во мне. «Разве нормально, что кровотечение не остановили и рану не обработали?..» – безразлично пронеслось в голове. Каждое движение иглы ощущалось до малейших деталей, казалось, я чувствовал даже шероховатость нити, смачиваемой в моей крови, но боли все так же не было.

– Ты не беспокойся, шью я лучше, чем препарирую, – донесся откуда-то голос Некрос. – Если ты до сих пор дожил, то от иголки уже не умрешь, будь спокоен. И не волнуйся по поводу крови. Она вообще не должна тебя волновать. Сейчас это наш с тобой расходный материал.

Я обессилено лег. Все постепенно отдалялось, уходило от моего внимания.

– Вот… ровненький шовчик. Эх, будто снова свадебное платье пошила!

Отдаляется и отдаляется… все дальше и дальше…

– Эй, малыш, ты как там?

Уплывает, растворяется во всеобщей массовке темноты…

– Хочешь поспать? А может не стоит? – моего лица коснулись. – Давай, открывай глаза.

Медленно распадаясь, я все сильнее терялся в тумане…

– Не хочешь? Ну ладно, черт с тобой, потом закончим, – донесся напоследок безразличный голос Некрос.

Стук. Равномерный стук. Всему на смену приходит он. Равнозначное тишине клацанье – клацанье, несущее смерть.

Передо мной тела. Я чувствую, что их необходимо сшить. Я знаю многое о ткани. Мои руки умело вскрывают оболочки. И я вижу – это не ткань. Передо мной лежат обернутые пергаментом куски мяса. Я усмехаюсь и медленно, лоскуток за лоскутком, сдираю обертку. Кто-то этого хочет.

А в мясе лежит небольшое яйцо. Я просовываю руку и вытягиваю его – среди моря крови оно остается сухим. Истинно сухим. Беру нож и слегка стучу по скорлупе. Она дает трещину, рождая на свет нечто прекрасное. И я вытягиваю голубоватый отросток, отдирая его от истекающего кровью яйца. Медленно разделив добытое напополам, одну часть я опускаю себе в рот. Сладость. Неимоверная сладость, эйфория вкуса, феерия чувств…

Свет вновь ударил в глаза. Знакомый незнакомый потолок. В теле стало как-то легче. Я сдвинулся, приподнимаясь. На груди ни шва, ни раны. «Приснилось?» – я осмотрелся. Некрос сидит на старом месте, читая книгу. Ее глаза медленно поднимаются от страниц на меня.

– Здравствуй, – поздоровалась она. – Тебе легче?

Я кивнул и сел на алтарь, свесив ноги. Осторожно сполз. На этот раз пол никуда не уходил, оставаясь на месте. Я чувствовал себя увереннее, хотя в голове началась легкая боль. Поморщившись, я коснулся виска. В ушах слегка зазвенело.

– Не переживай. Сделаем укол и дальше твой организм сам, – сказала Некрос, подходя ко мне.

Глянув на нее, я заметил шприц. В нем была ампула с чем-то зеленоватым. Девушка подняла руку с инструментом, и пустила немного жидкости. Легкая струйка брызнула, разлетаясь в воздухе. Длинная игла угрожающе заблестела в свете кристаллов.

– Встань нормально, – Некрос положила руку мне на плечо и повернула к себе. – Укол будет в сердце, мне надо попасть в совсем небольшое место, поэтому стой спокойно. Если ты дернешься, то, боюсь, мне опять придется заменять тебе органы.

Сглотнув, я замер, постаравшись встать устойчиво. Некрос держала меня за плечо и осторожно, большим пальцем руки, начала ощупывать мои ребра, о чем-то напряженно думая.

– У тебя ведь нормальное количество ребер? – спросила она. – Ладно, это неважно.

Игла, во время осмотра моей груди мелькавшая перед лицом, ушла в сторону. Я опустил взгляд. Тонкий стержень остро кольнул меня в грудь. Но я это почувствовал не до конца. Во мне не было… боли?

Шприц погружался все глубже, кончик иглы давно утонул в коже, и теперь шел все дальше, проскользнув мимо ребер.

– Это простимулирует, так будет быстрее, – тихо прокомментировала Некрос, медленно продвигая руку.

Шприц замер. Я почувствовал толчок жидкости. Некрос быстро облизнула губы и расслабила кисть. Но тут же ее пальцы напряглись и она ввела еще немного.

– По чуть-чуть… – шептала девушка.

Я стоял, затаив дыхание. «Что если она вводит все-таки не туда? – подумал я. – Разве безопасно в сердце колоть?..»

Ампула постепенно опустошалась. Я чувствовал, как что-то расходится по телу. Последняя зеленая капля скользнула по игле. Шприц медленно пошел обратно. Вот, игла выскользнула. Я с облегчением выдохнул. Жар пошел быстрее. Добрался до горла.

Почувствовав сильный вкус крови, я удивленно отер губы – на руке осталось что-то пенящееся. Пузыри были ярко-красные, праздничные, но понятные. «Это же моя…» – я вскинул взгляд на Некрос:

– Эй…

Ноги подкосились, я ухватился за алтарь и медленно опустился на колени. Я дышал и четко чувствовал, как с дыханием выходит кровавая пена. Она потекла на пол, шипя и раздуваясь пузырями.

– Я ввела тебе в сердце кислоту. Это долго объяснять, а ты сейчас не в том состоянии, – услышал я голос Некрос. – Просто запомни, что кровь – расходный материал. Не удивляйся и не пугайся, я контролирую ситуацию.

Я не блевал, я истекал: из каждой моей поры валил пар. Я пробовал кричать, но все в горле было забито пеной. Кровь пузырилась на моей коже, выходила через малейшие отверстия. Мозг ощутимо сворачивался, скручивался в комок. Мои глаза наполнились слезами. Я сцепил зубы. «Дышать невозможно, такими темпами я сдохну», – понял я. На коленях стоять не было сил, рука ослабла, и я рухнул на пол. Перед взглядом все заливало, я не мог видеть из-за пены, весь мир превратился в набор пузырей и кровавых пятнышек. Уши заложило. Меня взяла под контроль судорога. Я чувствовал острую, пронизывающую боль в мышцах, в легких, в каждом кусочке своего тела. «Есть ли выход?» – спросил я самого себя.

Боль взрывала мозг, внутри все отчаянно клокотало.

– Симфония металла! – попробовал выкрикнуть я, но из горла вырвался лишь визг пузырей. – Симфония! Симфония!!

Мое тело сжимало и рвало, я пробовал унять боль, поджимая ноги и напрягая мышцы, напрягая все тело, но так стало еще больнее. Я не кричал и даже не сипел – я не мог издать ни звука, воздух в легких окончательно закончился, если до этого и был. «Надо расслабиться, – думал я. – Надо успокоиться и расслабить тело». Но это были не мысли, это была иллюзия – я думал и понимал, что я не могу думать. Внутри колотилась истерика, и я все сильнее напрягал тело.