Роуз поправила причёску, удовлетворённо кивнула отражению в зеркале и, подойдя к Даше, заглянула ей в глаза.

– Если хочешь – ещё есть шанс отказаться. Я спою одна, и никто не будет тебя винить.

– Старый избитый приём, – девушка с ворчанием поднялась. – Я не сбегу, не волнуйся.

– Вот и хорошо, – краткий миг объятий и Роуз повернулась к двери. – Иди в зал, через… десять минут начало. А я – на сцену.

…

Внутри оболочки из стекла и металла уместилась сцена раз в пять большего, чем в Филармонии, размера и длинные ряды кресел с широкими проходами между ними. Пол мог менять высоту, кресла вдвигались в него, и на концертах известных рок-групп зрители могли стоять, прыгать и отдыхать по своему желанию. Сейчас пол поднимался ступеньками, уходящими в темноту задних рядов, и ни единого свободного места не было видно. На висящем над сценой пятидесяти метровом экране крутили рекламу местного продюсерского центра.

Даша заняла своё место в третьем ряду, улыбнулась сидящим справа близняшкам, и приготовилась слушать.

– Всё в порядке?

– Да, – она сжала ладонь Ника. – Нервничаю только.

– Если что – устроим небольшой пожар, никто и не заметит, что у тебя голоса нет.

Моргнув пару раз, Даша укоризненно покачала головой.

– Шутки у тебя конечно…

– Смотри, начинается, – Ник прервал её, кивнув в сторону сцены.

Экран мигнул, переключаясь на картинку с видеокамеры, занавес начал медленно отползать в стороны и зал замер в ожидании волшебства.

В клубах лёгкого дыма на сцене появилась Роуз, и Даша зажала уши, чуть не оглохнув от грома аплодисментов. Небесно-голубое платье с длинным шлейфом и широким вырезом на бедре будто светилось, создавая впечатление сошедшего на землю божества. Шагнув к центру сцены, певица облизнула губы, вызвав еще один взрыв в зале, и заговорила в микрофон:

– Дамы и господа! Рада приветствовать вас на ежегодном благотворительном концерте в стенах ставшей родной для многих из нас Гранд Арены. Это уже четвёртый по счёту концерт, три раза собирались мы в этом зале и, я надеюсь, соберёмся еще много-много раз. И прежде, чем мы начнём, хочу сделать небольшое объявление!

Повисла тишина, Даша вцепилась в подлокотники кресла.

– В конце вечера вас ждёт особый номер, сюрприз, который я, при поддержке уважаемых организаторов нашего шоу, – в первом ряду поднялись, поклонившись залу, несколько мужчин, экран показал их серьезные лица и вернулся к певице, – подготовила для вас. И будьте уверены – ничего подобного вы никогда не испытывали!

– Уф…

– Ты думала, она сразу назовёт твоё имя? – Ник усмехнулся. – Подожди, еще не время.

– А ТЕПЕРЬ! МЫ! НАЧИНАЕМ!

Первые аккорды мелодии утонули в поднявшемся шуме, Роуз переступила с ноги на ногу и начала петь.

…

Даша часто жалела, что не может оценить силу собственного дара. Первый студийный альбом был где-то впереди, так что первая официальная запись её голоса появится именно здесь, в финале концерта. С другой стороны, пластинки Роуз она в своё время заслушала до дыр. Но, как оказалось, никакие записи не могли сравниться с живым выступлением.

Арена в самом деле обладала идеальной акустикой, и сейчас голос поющей женщины проникал в каждую клеточку тела. Каждая новая песня дарила удивительные глубокие эмоции, хотелось смеяться, пока не заболит живот, рыдать, сжимая в руках платок. Хотелось закрыть глаза и унестись далеко-далеко на волнах памяти, в беззаботное детство. Потом Роуз запела о жизни, о настоящем и будущем, перед мысленным взором девушки проносились далёкие страны, в которых она никогда не бывала, уютная квартира Алекса и совсем уж невиданные картины уносящихся далеко в небо ажурных зданий и сбившихся на краю обрыва деревянных домиков.

Ник с грустной улыбкой на губах смотрел, как меняется выражение лица Даши. За два места от них тихо плакала Ниа, и до боли закусывал губу Виктор Дейвон. Каждый видел что-то своё, может, пророчества, а может – красивые сказки о сбывшихся мечтах.

– Столько лет прошло…

– Мм?..

– Ничего, – он покачал головой. – Вспомнилось кое-что.

– Ясно, – шмыгнув носом, Даша посмотрела на часы. До «сюрприза» осталось еще 5 мелодий.

Слова и звуки музыки сменяли друг друга, чередуя грусть с радостью, пока Роуз не объявила предпоследнюю песню.

– Осталось немного, друзья! И сейчас, песня, которую многие помнят по моему последнему альбому: «Мой свет»!

– Даш, твой выход, – Ник сжал её плечо и принялся пробираться к выходу.

– Подожди!

Они выбрались к правому крылу, показали пропуска охранникам и, войдя внутрь, замерли в паре метров от сцены. Здесь голос певицы звучал чуть приглушённо, но Даша всё равно чувствовала, как сжимается сердце.

– Я когда-нибудь смогу так же петь?

Ник минуту смотрел на неё, обдумывая ответ, потом осторожно сказал:

– У вас очень разный… голос. Не знаю, с чем это сравнить. Ты поёшь не хуже Роуз, но совсем по-другому. Хотя, вот… а нет, не пойдёт.

Он отвернулся, и Даша подозрительно прищурилась.

– Чего ты мямлишь, если начал говорить – так говори уже!

– Вспомни разницу между постельными сценами в каком-нибудь романтическом кино, и в жизни.

– Ч-что?.. – Даша тупо уставилась на друга. Потом смысл сказанного дошёл до неё, и девушка слегка покраснела. – Ты имеешь ввиду медленно и… благородно против…

– Именно. В первый раз ты пела почти как Роуз, а вот потом… Даш, ты же сама спросила, – Ник рассмеялся. – Не волнуйся, людям это нравится.

Раздался очередной шквал аплодисментов, парочка дружно повернулась к сцене.

– Похоже, тебе пора.

– Вот и как я теперь буду петь, а?

– Хм. Могу поцеловать на удачу.

– Ну уж нет, – она шагнула вперёд. – Тогда я вообще ничего соображать не буду.

– Ну тогда… Просто удачи. И постарайся не перенапрягаться, хорошо?

В голосе Ника послышались наставительные нотки, и девушка поморщилась.

– Конечно, папочка, я постараюсь.

Роуз махнула микрофоном в понятном только им двоим жесте, началось вступление длинной финальной песни. Даша сосредоточилась, опутывая свои даром первые ряды зрителей, и вышла на сцену с микрофоном в руке.

Слияние двух сил прошло успешно, нити черного тумана, пронзая сферу певицы, растекались по залу и два голоса зазвучали в унисон. Первый ряд, второй, и Даша вдруг почувствовала необычайную лёгкость. Она без всяких усилий раскинула сеть сирены на треть зала, потом на половину, пока, наконец, всё пространство перёд её вторым зрением не погрузилось в клубящуюся вихрями темноту. В её глубине мерцали ауры людей, и сегодня собирать их энергию Даша не могла – попытка проделать это на репетиции чуть не привела к вызову скорой для потерявшей сознание Роуз.

Дар самой певицы через микрофон и динамики тёплыми волнами катился по залу. Там, где волны встречались с нитями, вспыхивали и гасли искры, отдаваясь в теле лёгкой дрожью. Обычные люди, конечно, ничего странного не видели, зато чувствовали эффект этого дикого коктейля и сидели, словно погружённые в транс.

На последних словах Даша сбилась, картина перед глазами на секунду раздвоилась, благо, этого никто не заметил. Почти никто.

Певицы поклонились зрителям, и, пока те приходили в себя и шум в зале нарастал, Роуз, отключив микрофон, шепнула «иди, я сама тут закончу!».

– ДАМЫ И ГОСПОДА! – Добившись внимания, она продолжила: – Эту замечательную девушку зовут Дарья Тэранс, она – особый гость нашего вечера, и, хоть в это и сложно поверить, начала карьеру всего два месяца назад!

– СПАСИБО ВА-АМ! – Даша крикнула, и чуть не застонала от боли, получив в награду кричащий наравне с ней без всяких инструментов зал.

– Иди уже! Ник тебя отведёт!

Роуз силой отняла микрофон, развернула подругу и подтолкнула к кулисам. Вслед старавшейся не шататься, как пьяная, Даше неслись несмолкающие аплодисменты.

В коридоре силы оставили девушку, Ник со вздохом взял её на руки и понёс в гримерку. Последним, что она услышала, была показавшаяся ей бессмысленной фраза: