- Стой здесь, - шепнула я Тормоду и закрыла за собой дверь, оставив его в коридоре.

Комната была одной из лучших в крыле целителей в замке. Когда болел член королевской семьи, то тут он оставался, пока не вылечится. Но не теперь.

Я запретила всем туда входить. Элвен с трудом остановила меня от казни того, кто это делал.

В комнате была кровать, где поколениями отдыхала наша семья, пока болела. В комнате были большие окна с видом на траву сзади замка, а горы выглядели невероятно.

В этой комнате я лежала с Лахланном в руках вскоре после его смерти. Я отказывалась отпускать его, когда Тормод и целители попытались забрать его у меня.

Я кричала, что они опоздали, проклинала их, словно это была их вина. Элвен смогла успокоить меня, убедила унести его внутрь. Она не хотела, чтобы мы ходили по замку.

Она знала, что я, если можно, укутаю Лахланна в одеяла в своей кровати, чтобы было тепло, и никогда не отпущу. Вместо этого мы прошли в комнату целителя, и там я опустила на кровать своего прекрасного человека.

Десять лет спустя я все еще помнила, как мирно он выглядел в смерти. Я не видела до этого мертвых людей, но было до ужаса просто представить, что он просто спит.

Я выгнала всех из комнаты и приступила к работе.

Я смыла кровь с его остывающей кожей теплой тканью и перевязала рану, словно это могло исцелить ее.

Пока я смывала кровь, я поняла, что она уже не наполнит эти щеки от смущения или гнева.

Я никогда уже не прижму голову к его груди, не услышу биение его сердца. Мою любимую песню.

Тормод принес новую одежду, что я купила для него, и я одела Лахланна, словно он вернулся ко мне, как и планировал, и был моим королем.

Я закончила нежно убирать кудри с его лица, укутала нас в одеяла, глупо желая согреть своего бедного хрупкого человека.

Я укуталась теперь в одеяла, желая отчаянно, чтобы они еще пахли им, а не десятилетней пылью.

Голова болела от мыслей о том дне, о горе, что превратило меня в тень прежней себя, ведь я не могла справляться с жизнью одна.

Время шло, с горем становилось все проще мириться. Хотя все еще были дни, когда я безнадежно желала присоединиться к нему в Другом мире и оставить это одинокое королевство.

Я стиснула зубы и уткнулась лицом в подушку, отказываясь проливать слезы.

Туман горя начал рассеиваться, и я хотела начать войну с Кулгуинном. Элвен отказались. Она чувствовала вину за то, что поддерживала мое сближение с Лахланном, не думала о последствиях, но не могла рисковать жизнями народа в бессмысленной войне. Я презирала ее тогда за это.

Я видела отличную причину для гибели народа Норброка.

Вместо войны я осталась здесь, запертая в замке по собственному выбору, и ничего не делала. Я правила, принимала решения, как бездумная оболочка, какой и стала.

Меня не радовали праздники. Я уже не притворялась, не говорила и не обращала внимания на мужчин при дворе.

Я бродила по коридорам, думала о прошлом, о времени, когда была счастлива.

Вспоминала нашу любовь.

- Морвен, я в порядке, - жаловался Глен, пока я шумела и пыталась влить в него воду.

- Ты так не выглядишь, - возразила я и была права.

Лиловые синяки в форме пальцев быстро проступили на шее Глена, и они тревожили. Я не знала, какой вред нанес Стриж, но пока Глен дыша ровно.

Мы остановились в небольшом лесу после ночи движения на север. Дни теперь были длиннее, приближалось лето.

Я надеялась, что Стриж не найдет нас, особенно пешком и с раной головы. Я не знала, как сильно ранила его, но камень в моих руках был ужасно кровавым после удара.

Глен был потрясен из-за того, что чуть не умер, так что не помогал в миг, когда я отключила Стрижа. Я постаралась быстро собрать припасы, помогла Глену забраться на лошадь, а потом мы отправились, уведя с собой лошадь Стрижа.

Я ощутила укол вины за то, что бросила его без вещей, но он был опытным. Он выживет и так.

Ему не стоило пытаться задушить моего лучшего друга.

Я всю ночь переживала за Глена, он молчал, я пыталась сохранять спокойствие, хотя страх, что я обернусь и увижу Стрижа, не покидал меня.

Только когда мы остановились, я смогла запаниковать из-за другого. Сначала – из-за того, что мы оставили след. Я не знала, как определить это, ведь ни разу не охотилась.

А еще я переживала, что Стриж придет в себя и вернется домой. И там он расскажет королю о нас. Не схватят ли нас на обратном пути для казни? Я не знала.

С этим ничего не удалось бы сделать. Я могла лишь следить, чтобы Глен и лошади ели и пили, а потом спали. В лесу было теплее, чем в горах. Казалось, лес был полон жизни, которая все согревала. Но я укутала нас во все одеяла, что были, прижимала голову Глена к своей груди.

Я надеялась, что Другие будут на нашей стороне, и Глен переживет ночь, а нам ничто не навредит, пока мы спим.

Другие, похоже, услышали меня, и я была рада, что мы проснулись через пару часов, и лошади были неподалеку, а Стрижа видно не было.

Мы с Гленом немного поели, я заставила его выпить больше воды, и мы сверились с картой. Было сложно понять, как далеко замок Норброк, но мы надеялись, что дойдем туда к ночи.

Перед отправлением на север я заставила Глена сесть на упавшее дерево, чтобы осмотреть его шею. Я тыкала синяки, и он кривился. Синяки были темными, и можно было различить два отпечатка руки на его шее.

Его дыхание казалось нормальным, и я надеялась, что он в порядке. Мама не была целителем, хотя была в состоянии помочь, но она не рассказывала, что делать с тем, кого чуть не задушили. Я ощущала себя беспомощной.

- Хватит, - крикнул Глен, потеряв терпение из-за моих стараний, вырвав меня из мыслей.

Повисла тишина, словно лес смотрел, ожидая моей реакции. И я отреагировала. Я оттолкнулась от земли и помчалась прочь, рыдая.

Я слышала, как Глен ругается позади, вскоре он обнял меня.

- Прости, - прошептал он, покачиваясь, пока я плакала.

- Ты чуть не умер, - возмутилась я, и эти слова, произнесенные вслух, дали понять, что я чуть не потеряла лучшего друга.

- Я бы не дал никому с дурацким именем Стриж убить меня.

- Он почти это сделал, - возразила я, всхлипывая.

При мысли, что я осталась бы одна в королевствах фей с мертвым телом Глена и парой лошадей, я разрыдалась еще сильнее.

- Обещаю, я не умру, Морвен, - сказал Глен, обхватив мое лицо руками.

- Я тоже обещаю, - я икнула, он вытирал слезы с моего лица большими пальцами.

- Все почти закончилось. Через пару дней мы пойдем обратно в деревню с ответами на все твои вопросы. Мы вернемся домой так быстро, что ты и не заметишь пути.

Я постояла еще немного в объятиях Глена, а потом мы пошли по протоптанной дороге к горам с заснеженными вершинами, у которых был замок.

Я помнила, что король рассказал нам, как они воровали детей людей и заставляли их работать, но слишком устала, чтобы переживать за нашу судьбу.

Мы не могли вернуться на юг, пока Стриж был где-то там, искал мести. Путь вел нас к замку, и мы должны были столкнуться с тем, что нас ждало.

Я надеялась, что мы выживем.

Двое фейри на лошадях выехали встретить нас на дороге перед замком. Две женщины в темной шерстяной одежде и мехах, и я поняла, как глупо мы с Гленом выглядели с двумя слоями одежды. Конечно, мы мерзли.

- Что вам нужно в Норброке? – осведомилась светловолосая фея, которая, как я со страхом заметила, была сильно вооружена.

- Мы хотим поговорить с королевой Норброка, - нервно ответила я, блондинка рассмеялась, и я покраснела.

- Королевы не встречаются с каждым желающим, - сказала другая стражница, на щеке которой был шрам, такой глубокий, словно кто-то вонзил туда нож.

Мое сердце в отчаянии сжалось. Мы прошли путь в Норброк через горы и леса, нас очаровывали, на нас нападали, чтобы в конце нас прогнали, не дав шанса узнать ответы.