Мы собрали сумки с мелочами с рынка и одеяла. Глен взял мешок с едой и кожаными флягами воды, как самый тяжелый, пощадив меня из-за дороги пешком.

Глен прикрепил к поясу короткий кинжал, который мы нашли в городе. Когда мы планировали путешествие, мы решили, что лучше носить при себе небольшое оружие для защиты, ведь мы не знали, каких чудищ можем встретить по пути.

Мы не рисковали покупать оружие в нашей деревне, ведь мама с папой тут же услышали бы и не обрадовались.

Первая часть пути была довольно приятной. Дорога была почти ровной, и мы набрали скорость, идя по ней. Мы часто отходили в сторону, пропуская лошадей и телеги, но я не была против, так я могла остановиться и перевести дыхание.

Вскоре Лес фей стало видно слева, и вид восхищал. В нашей деревне были деревья, что давали нам яблоки летом, но это нельзя было сравнить с этим густым огромным лесом.

Мы шли вдоль него, и мне казалось, что лес живой. Я не могла решить, хочу убежать от леса или побежать в него и затеряться там. Я боролась с этими желаниями, и наш разговор вскоре обратился к дому.

- Ты видела, как Мунро пытался впечатлить дочь мясника на фестивале? – спросил Глен, смеясь.

- Видела, черт возьми. Мама была бы в ярости, если бы видела его, - я тряхнула головой. – Сработало ли это? Рону это впечатлило?

Мунро был на два года младше меня, как и Рона. Я говорила с ней, пока наши отцы спорили из-за цены мяса. Рона казалась милой, но я мало о ней знала. Ее волосы были любопытной смесью светлого и рыжего цветов, и я видела, что Мунро нашел в ней.

- Я бы не удивился. Меня это впечатлило, - улыбнулся он.

- Так, может, начнешь встречаться с ним? Это удивит твою маму, - пошутила я. – Может, когда мы вернемся, Рона придет на ужин.

- Это потрясло бы маму. Она никак не может понять, почему мы не целуемся, не заведем детей и не будем вместе навеки, - сказал Глен, пока я громко изображала тошноту.

- С кем ты собрался целоваться и заводить детей? – с любопытством спросила я.

Он пожал плечами.

- Вряд ли я вообще такое захочу. Все, кого я хотел поцеловать, точно не дождутся, когда я захочу от них детей. Надеюсь, у Дугала и Кейтиды скоро будет малыш, чтобы она отвлеклась на какое-то время.

- Так странно быть дома и не знать, что происходит. Может, они все забеременеют или полюбят других людей, а мы даже не знаем, - сказала я, ощутив тоску по дому.

- Айе, но таким можно заплатить за такие виды, - Глен указал на горы, что становились выше с каждым нашим шагом.

Теперь мы уже могли разглядеть снег на вершинах гор. Туман рассеялся, как и предсказывал Уоллас.

День шел к концу, идти стало сложнее и не так весело. Ровная земля стала невысокими холмами, а потом небольшими горами. Подъем вызывал боль в моих ногах и груди.

К счастью, Глен был терпелив. Он ждал, пока я пыхтела и жалела о каждом выборе, который сделала, чтобы попасть на эту дорогу.

Чтобы стало еще хуже, безоблачное небо затянулось облаками, зловещие черные тучи двигались к нам.

Мы остановились на короткий перерыв на еду, смогли сбегать за деревья жуткого леса облегчиться. Первые капли дождя упали на нас.

- Скоро начнется ливень, - сказал Глен, вздохнув, хмуро глядя на небо.

- Тогда можно помыться. Тебе это нужно, - рассмеялась я.

Я смеялась не долго, полился дождь, настоящий ливень. Дорога быстро стала вязкой под нашими ногами, мы спешили по ней. Дорога была пустой, и я проклинала всех, кто был дома. Я надеялась, что они знали, как им повезло.

Небо потемнело, тучи все собирались, а наша одежда стала тяжелой от веса воды. Я надеялась, что кожаные сумки были прочными, и еда с картой на ткани защищены. Нам нельзя было потерять их.

- Я еще никогда так сильно не ненавидел дождь! – Глен перекрикивал рев дождя, льющегося на деревья леса, создавая глубокие лужи у наших ног.

- Чем мы так прогневали Других, что они наслали этот дождь?! – крикнула я, тряся мокрыми волосами, словно собака, чтобы убрать их с лица.

Казалось, мы неделями идем по этой дороге. Боль в ногах и нехватка дыхания стала не такой важной, как новое желание быть сухой и теплой.

Дождь все лился, небо продолжало темнеть, приближалась ночь. Хоть уже наступила весна, ночи пока были долгими.

- Морвен, скорее! – крикнул Глен с вершины холма, на который мы взбирались.

Он несколько раз соскальзывал, и я, что ужасно, отчаянно надеялась, что он упадет. Я представляла, как он скатывается по холму, а я смеюсь.

- Я не могу! – завопила я, яростно борясь с грязью.

Я все же забралась на холм, и я была рада, как никогда в жизни, сделав это. Отсюда мы видели тропу, идущую за холмом к ровной земле, и там было озеро и деревушка.

Здания там выглядели теплыми, и мы видели дым и свет домиков. Лох-Фай тянулось за озером, Холмы фей за ним почти не было видно в слепящем дожде и тьме, но пейзаж все равно впечатлял.

Глен поднял меня на свою спину и побежал с холма, мы смеялись и кричали при этом. Чудом он не упал, и вскоре мы были внизу, ощущая радость. Он опустил меня, и мы поспешили к деревне, насколько позволяли уставшие ноги и лужи.

Я устала, когда мы прибыли, и едва заметила, как мы вошли в первую попавшуюся гостиницу, быстро купили комнату на ночь. Мы бросили мокрую и грязную одежду на пол и рухнули на кровать, укутавшись в теплые одеяла.

Я едва могла порадоваться кровати, быстро провалившись в сон.

Я провела неделю за уроками и едой, маясь в комнате, ощущая себя одиноко и жалея себя. Я злилась на отца за то, что он закрыл меня в комнате, как узницу, только за то, что я попыталась переубедить его.

Мама приходила ко мне каждую ночь, мы говорили у двери. Она рассказывала мне о своем дне, о множестве встреч. К счастью, страж у моей двери был хорошим, позволял поговорить, хоть и не впускал ее, боясь, видимо, реакции отца.

Мама рассказала, что видела Ниву на кухне, она носила тарелки и выглядела радостно. Я сомневалась. Нива всю жизнь провела со мной, мы не работали раньше целыми днями, так что она страдала.

Эгоистичная часть меня надеялась, что она скучает по мне так же, как я по ней.

К концу недели, когда я закончила уроки и решила лечь в кровать, я подпрыгнула от стука в дверь. Для мамы было слишком рано.

Я крикнула войти, и дверь открылась, показывая стража, что был у моей двери всю неделю. Я думала, что это он, потому что голос звучал так же, но не приглушенный, ведь нас не разделяла дверь.

Он сказал, что король позвал меня на ужин этим вечером, и я должна выглядеть внушительно. А потом, к моему удивлению, пришла моя служанка, чтобы помочь мне подготовиться. Я не успела подумать, как уже обнимала ее, уткнувшись лицом в ее шею.

- О, Мэй, я так рада тебя видеть, - просияла я, подавляя внезапные слезы, пока она сочувственно похлопала меня по спине.

Я обычно в тайне целовалась с Нивой, редко обнималась с мамой, так что объятия с Мэй показали мне, как одинока я была всю неделю.

- Я тоже скучала, принцесса, - сказала она с улыбкой, притягивая меня к зеркалу и придвигая стул, чтобы начать заплетать мои волосы.

Мэй была чудесной. Она могла создавать сложные косички и прически, и в детстве я думала, что она одарена. Простые косички из трех прядей требовали от меня сильной сосредоточенности. Конечно, отец быстро исправлял меня, когда я говорила ему о своих подозрениях, ведь он давно не любил людей, так что не мог позволить дочери верить, что у них может быть дар.

Магия пальцев Мэй быстро сделала из моих волос красивую прическу, половина была забрана наверх, а половина свободна. Я надела простую юбку и корсет, расшитый цветами приглушенных красок. Мне было все равно, как я выгляжу, если Нив меня не видела.

Первые шаги из комнаты в коридор дали мне понять, как я скучала по свободе передвижений. Я улыбалась всем, кого проходила в коридорах, мне хотелось увидеть всех, кого ко мне не пускали. Некоторые из людей-слуг, с которыми я часто пересекалась, улыбались в ответ, но другие игнорировали меня и продолжали работу, как обычно.