— Подстилка волколакская! — цедил он сквозь зубы, размазывая кружевной манжетой слезы. — Ненавижу!

— «Спешу сообщить, что наши планы накрылись гномским тазом. Никаких экспедиций в ближайший год, я жду ребенка. Представляешь? Я счастлива». Вот так и было написано.

— Хм. И вы решили, что этот ребенок не ваш?

— Знаете, сколько шансов у человеческой женщины зачать ребенка от эльфа?

— Пятьдесят процентов, — ответил я, — либо да, либо нет. Это, конечно, если божественные влияния не учитывать. Раста, знаете ли, очень внимательно следит, чтобы жрецы и жрицы других богов не остались без потомства. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю.

— А я когда-то проходил практику при Главной алхимической лаборатории и знал, что шанс такой беременности — один на полтора миллиона!

— И?

— Я отказался встречаться с ней, я приказал отправлять ее письма обратно, и не пускать ее ко мне, если она придет.

— Она приходила?

— Да. И письма были.

— А потом?

— Потом до меня дошли слухи… ох, кому я вру? Я навел справки: она родила. Мальчика.

— И что вы сделали?

— Ничего. Потом я случайно узнал, что она пропала. Не вернулась из экспедиции. Не сразу узнал, через два года. Я подумал, как и все, что она погибла…

За окном было темно, но комната была достаточно ярко освещена двумя настольными лампами. Ларен сидел в кресле и через толстые стекла очков рассматривал мутное содержимое в стеклянном пузырьке, аккуратно сжимая его двумя пальцами. В дверь постучали.

— Войдите, — сказал Ларен, поспешно пряча пузырек в карман.

— Все сидишь? Тоскуешь?

Вошедший эльф был темноволос и широкоплеч.

— Лиот, я…

— Не надо мне ничего объяснять, — покачал головой тот, кого назвали Лиотом. — Но я больше не могу на это смотреть. Я собираюсь на следующей неделе ехать в Суран. Не хочешь составить мне компанию?

— Спасибо, но нет, — вздохнул Ларен. И вдруг неожиданно сам для себя произнес: — Я жениться хочу.

— Вот как? — удивился Лиот. — На ком?

— Мне все равно. Наверняка у тебя давно уже кто-то есть на примете…

— Долго же вы собирались, — произнес я.

— Я знаю, что вы хотите сказать. Не знаю, поймете ли. Много лет я жил с ощущением, что это все дурной сон. Что я проснусь утром, и окажется, что не было того письма, а Лара должна вот-вот вернуться. Может быть, я помешался, не знаю. А потом, когда я узнал, что она мертва, я вдруг осознал, что этот кошмар — не сон. Что это все на самом деле. Что мне с этим жить. И я решил, что брак может все исправить. Что свадебный напиток вытравит из меня память о ней. Что, полюбив жену, я смогу жить дальше. Сейчас я думаю, что напиток бы не помог, и Квентин своим появлением уберег меня от того, чтобы сделать несчастной еще одну женщину. Хотя ей, бедняжке, все равно досталось…

Светло-голубое платье невесты прекрасно гармонировало с сиреневым костюмом жениха. Прием по случаю помолвки вошел уже в ту стадию, когда гости успели принести поздравления будущим молодоженам, но еще не успели насытиться общением друг с другом.

— Вы уже решили, куда отправитесь в свадебное путешествие? — спросила леди Эралли.

— Мы думаем съездить в Лук Голем, — ответила невеста с улыбкой.

Он старался быть приветливым и внимательным к гостям и к будущей супруге. Получалось не слишком хорошо. Он это понимал и молил всех богов по очереди, чтобы этот прием поскорее закончился. Что угодно, лишь бы не слушать какая из них замечательная пара, что угодно, чтобы прекратить все это празднество.

— Милорд Ларен Эорин? — окликнули его сзади.

— Да, это я, — ответил он, поворачиваясь к полному человеку в сером канцелярском сюртуке.

— Я — Питер Спенсер, пристав Опекунского совета. Извольте ознакомиться с этими документами, — сказал человек, протягивая Ларену две гербовые бумаги.

— Что это? — спросил Ларен.

— Копия заключение генетической экспертизы и выписка из протокола заседания Опекунского совета. Читайте, там все сказано.

— Что тут происходит? — спросила невеста обеспокоенно, смотря на вмиг побледневшего своего избранника, жадно читающего переданные ему документы.

— Ничего особенного, миледи, — ответил пристав. — Просто нашелся сын милорда Ларена, и я привел его сюда, чтобы препоручить заботам отца. Квентин, где вы опять?

Из-за колонны вынырнул мальчишка лет тринадцати. Светловолосый, несколько худощавый, с большими светло-голубыми глазами, которые с любопытством рассматривали разряженных эльфов.

— Я тут, мастер Спенсер, — ответил мальчишка, стараясь спешно прожевать ореховое пирожное, только что добытое им с фуршетного столика.

— Вот, познакомьтесь с вашим отцом, Квентин, — сказал пристав. — Милорд Ларен Эорин, это ваш сын, Квентин. Квентин, это ваш отец, Ларен Эорин.

Мальчишка уставился на Ларена с испугом и удивлением.

— Ээээ… — протянул он. — Это что… он эльф что ли? Не, мы так не договаривались!

— Могу себе представить, — сказал я.

— Нет, не можете.

— Вот я идиот! — бормотал он.

Гости спешно покидали Эоринмир, оглядываясь и перешептываясь. Он сидел на стуле у колонны и рассеянно смотрел, как Квентин что-то ищет под фуршетным столиком. Наконец мальчик вылез, отряхнул колени и протянул ему что-то на ладони.

— Вот!

Он даже не сразу сообразил, что тот ему протягивает. Это было кольцо, которое он подарил будущей жене два часа назад. То самое кольцо, которое невеста сорвала с пальца и швырнула ему под ноги, прежде чем удалиться прочь с гордо поднятой головой.

Ларен часто-часто заморгал, взял кольцо и спрятал его в карман. Встал. Снова сел.

— Слушайте, а может быть, я лучше в Лунном храме буду жить? — вдруг предложил мальчишка, внимательно наблюдая за эльфом. — Или у Людовика. А?

В его голосе теплилась надежда. Ларен только и смог, что замотать головой.

— А ваша невеста, она совсем ушла, да? — спросил Квентин, помолчав.

— Наверное, — ответил Ларен равнодушно.

— Извините, — буркнул мальчишка. — Я не специально…

Гости, наконец, покинули дом, и, проводив последнего, к ним подошел Лиот. Ларен поднялся ему навстречу, предчувствуя упреки и обвинения.

— Думаю, мальчику будет удобнее всего жить с тобой рядом. Я распорядился подготовить комнаты на втором этаже в восточном крыле, под твоими покоями, — сказал Лиот. — Мы, правда, не пользовались ими лет шестьдесят, но, думаю, слуги сумеют навести там порядок.

— Лиот, я… — начал было Ларен.

— Полагаю, ты ошарашен, — кивнул Лиот. — Мы тоже удивлены. Но об этом мы пока разговаривать не станем. Может быть, когда-нибудь потом, когда уляжется волнение, и все образуется. А пока представь уже меня молодому человеку, Ларен, и прекрати щипать себя за руку.

— Это — лорд Лиот Эорин, твой двоюродный дядя и глава рода Эорин, — послушно сказал Ларен, спешно пряча руки за спину. — А это — Квентин… э… мой… сын…

— Здрасти, — сказал Квентин.

— Добрый день, Квентин, — кивнул лорд Эорин. — Весьма рад, что наше знакомство, наконец, состоялось. Лазурика! Девочка моя, подойди, пожалуйста. Позволь представить тебе твоего кузена, Квентина. Квентин, это твоя троюродная сестра, Лазурика. Она покажет тебя дом и со всеми познакомит.

— Нет, — вдруг опомнился Ларен. — Не надо. Я… я сам ему все покажу и со всеми познакомлю.

Лиот одобрительно кивнул.

— Вам очень повезло с кузеном, — заметил я.

— И не только с ним. Вся семья меня поддержала, ни от кого из них я и слова упрека не услышал. Квентина приняли, и все полюбили. Кузины в нем души не чают. Я же… конечно, я попытался найти Лару, несмотря на то, что прошло уже три года. Увы. Ее корабль вышел из Ицкарона, затем побывал на Лакотале[9], где набрал пресной воды и пополнил припасы. В Порт-Эмир[10] он не приходил.