Она удивленно воззрилась на Лену и выпалила:
— Батюшки, а ты кто такая будешь?
— Я — Лена Дежкина, — растерявшись, отвечала девочка.
— Что ты здесь делаешь, Лена Дежкина?
— Меня сюда привели… милиционер.
— Зачем?
— Не знаю.
Тетка поглядела на затворенную дверь и громким шепотом произнесла:
— Беги-ка ты отсюда, девонька. Делать тебе тут нечего. Беги от беды подальше…
— То есть как — беги? — удивилась Лена. — А разве можно?
— Все можно, если осторожно. Идем, я тебя выведу… А то сейчас начнут тебя пытать, протоколы составлять, родителей вызывать…
Напуганная нарисованной теткой перспективой (вызов родителей, пожалуй, пострашнее ядерной войны будет), Лена поднялась со стула и на цыпочках двинулась к выходу.
В этот момент ручка закрытой двери повернулась и дверь стала отворяться.
Лена испугалась.
Тогда тетка без лишних слов схватила ее за рукав и вытолкнула наружу.
Держа перед собой метлу, тетка неслась по платформе метро, расталкивая пассажиров и волоча за собой Лену.
Обернувшись, Лена заметила, что суровый милиционер быстрым шагом движется за ними следом, но не видит их, а только пытается высмотреть в толпе.
Тетка тоже увидела преследователя.
— Дело капут, — оценила она ситуацию и, прикрыв собой девочку, стала толкать ее к эскалатору.
До спасительной лестницы оставались каких-нибудь десять метров, когда словно из-под земли вынырнул еще один страж порядка.
Его форменная фуражка вспыхнула багровым околышем, будто сигнал опасности.
— Наплодились тут, — процедила сквозь зубы тетка, давая задний ход. — Ну, что будем делать?
— Не знаю, — пробормотала Лена, явственно ощущая, как у нее леденеют кисти рук. Все это было похоже на дикий сон, но только не такой красивый, как утром.
Она обернулась — и встретилась взглядом с суровым милиционером. Он прищурился и решительно направился к ней сквозь людской поток.
— Ой, мамочки! — прошептала Лена. К глазам сами собой подступили слезы. Вот-вот — и она расплачется.
— Давай сюда! — тетка толкнула ее в боковой проход.
Не осознавая, что делает, Лена повиновалась.
Она услышала за спиной резкий милицейский свисток, и он словно пришпорил ее.
Тетка неслась по узкой дорожке, отгороженной от темного пустого пространства ветхой решеткой. Под ногами гулко грохотало — пол, как видимо, был сложен из металлических ребристых плит, подвешенных на неизвестно какой высоте.
Внезапно темноту прорезал резкий сноп света, вокруг все затряслось, и — Лена не сразу поняла, что происходит, и едва не задохнулась от ужаса — мимо, обдав волной холодного воздуха, пронесся, лязгая металлом, на полном ходу поезд метро.
Лена ухватилась за решетку и остановилась как вкопанная. Пусть — милиция, протоколы, допросы, пусть — разбирательство с родителями… Только не этот страх.
Она слышала приближающийся шум погони, голоса переговаривавшихся меж собой милиционеров.
— Сюда, — крикнула тетка и вновь рукой направила Лену в какое-то ответвление от прохода, низкое и тесное, будто звериный лаз.
Делать было нечего, — Лена покорно побрела в кромешную темноту.
Внезапно она услыхала, что звук собственных шагов изменился.
Она не успела понять, что к чему, когда за спиной у нее вдруг с шумом захлопнулись двери. Вспыхнул свет. И Лена обнаружила, что стоит в одиночестве в вагоне метро, причем вагон этот, набирая скорость и стуча на стыках рельсов, мчится в неизвестном направлении.
Сквозь заднее стекло был виден убегающий вдаль тоннель, редкие мелькающие фонари, казалось, находились внутри гигантского червя.
Лена обреченно опустилась на сиденье и, положив руки на колени, стала ждать.
Голова гудела.
Ей почему-то вспомнилось, что она обещала купить хлеб к обеду, наверное, мама рассердится. А еще она вспомнила красивые глаза Вовки Пучкова: должно быть, он тоже разозлится, хотя она ни в чем не виновата. Наверное, станет искать, пойдет к Лариске Шевелевой, а та — паразитка — начнет с ним заигрывать с места в карьер…
Вот всегда так: если назначит свидание стоящий пацан, обязательно что-нибудь плохое да произойдет, и никакого тебе свидания…
На какое-то время она забыла о том, что в результате странных случайностей оказалась в весьма непонятной и, быть может, опасной ситуации.
Ведь прекрасной девственнице Мишель тоже угрожала изнасилованием банда пахнущих потом и кислым пивом подонков, но, во-первых, девственница успела кастрировать их спрятанным в волосах электроножом, а, во-вторых, на помощь подоспел Сирилл, и они тут же занялись любовью.
Так как электроножа у Лены не было, оставалось уповать на помощь Вовки Пучкова.
В конце концов, это было бы очень романтично, если бы Вовка ее спас — девчонки из класса позеленели бы от зависти.
Придя к такому выводу, Лена приободрилась и стала ждать, чем закончится подземное путешествие.
Вагон, между тем, несся все дальше и дальше и, казалось, вовсе не собирался делать остановку. Очень странно — обычно перегоны между станциями метро бывают куда короче.
Тусклые огни, освещавшие тоннель, уносились вдаль, дорога изгибалась, уходила ниже, а затем словно бы подымалась в гору — это видно было через заднее стекло вагона.
Наконец Лена услыхала, что перестук колес становится реже.
Вагон останавливался.
За окном блеснул свет и открылся небольшой перрон — совершенно пустой и абсолютно не похожий на те, какие привыкла видеть Лена в вестибюлях метро.
Пол был устлан цветной плиткой, под потолком горели лампы дневного света, забранные в решетчатые колпаки, а в дальнем углу стоял в кадке старый разлапистый фикус.
Двери вагона отворились, и Лене не осталось ничего другого, как выйти на платформу.
Она вздрогнула, когда вагон тронулся и исчез в темном тоннеле, помаячив на прощанье красным огоньком.
Она стояла в одиночестве на пустой платформе и растерянно оглядывалась по сторонам.
Эта станция метро была ей совсем незнакома.
Пожалуй, долго придется Вовке Пучкову искать свою прекрасную девственницу, с искренним вздохом подумала Лена.
— Иди за мной! — вдруг услыхала она скрипучий голос и вскрикнула от неожиданности.
За спиной у нее стояло странное морщинистое существо с носом-кнопкой, короткими ручками и массивными, непропорционально крупными плечами.
Это была карлица — эдакий ребенок с лицом старушки.
— Здрасьте, — пробормотала Лена, которую с детства учили здороваться со старшими.
Карлица хмыкнула и на толстеньких ножках засеменила в глубь помещения. Лена поплелась за нею.
Они свернули в какой-то полутемный коридор, затем спустились по лесенке с сырыми ступенями вниз и пошли вдоль глухой стены с редкими, плотно прикрытыми дверьми.
— Где это мы? — как бы из простого любопытства поинтересовалась Лена.
— Где-где! На трубе! — ворчливо отозвалась карлица, и Лена сочла за благо не продолжать разговор.
Они двигались долго, плутали в переплетениях коридоров и в ведущих в никуда лестницах. Лене чудилось, что они заблудились и уже никогда отсюда не выберутся.
В тот момент, когда она собиралась вновь нарушить молчание и спросить, сколько им еще блуждать в подземном лабиринте, за ее спиной с лязгом распахнулась дверь и чьи-то сильные руки впихнули ее в темное и сырое помещение.
— Эй! — только и успела возмущенно крикнуть девочка, как дверь захлопнулась.
Много ли, мало ли прошло времени, Лена не знала.
Она сидела на каком-то топчане в кромешной темноте и для поддержания духа напевала под нос песенку про шляпу, которая упала на пол.
Внезапно она услыхала приближающиеся шаги, загремели засовы и узкая полоса света упала из коридора на пол ее темницы.
— Подойди к двери, — распорядился низкий мужской голос. — Встань у порога.
Жмурясь от света, Лена приблизилась к выходу.
— Будь паинькой, — произнес голос, — и не делай глупостей, тебе же будет хуже. И остальным тоже.
