Выждав минуту, Виктор Сергеевич поехал за ним. Он отбросил все свои сомнения.
«Ну что ж, — подумал только, — мы этот броневик разъясним. Выходит, поработали неаккуратно, придется зачистить. Не привыкать…
Конечно, сейчас бы сюда бригаду. Несколько машин с радиосвязью. Броневик сейчас пойдет по курьерам. Это может быть десяток адресов. Но не настоящих, а подставных. Курьеры будут ждать броневик в случайных подворотнях. Проследить можно будет за одним — остальные уйдут».
В самом броневике сидят, разумеется, нанятые шабашники. Все, что из них можно выжать, Чубаристов сейчас видит собственными глазами — подъехали к магазину, загрузили мешки, развезли по адресам, отдали и — гуляй, Вася. Нанял их какой-нибудь случайный человек. Больше они его не увидят.
А вот курьеры — это поинтереснее. Если отслеживать хотя бы одного, можно выйти и на получателей денег.
Чубаристов успел додумать эту мысль как раз в тот момент, когда броневик тормознул у памятника «Рабочий и колхозница».
Три гудка — и от постамента отделилась невысокая фигура в куртке с капюшоном.
Человек о чем-то поговорил с водителем, тот распахнул дверцы кузова и выдал четыре мешочка.
Броневик поехал дальше. Но Чубаристова он больше не интересовал. Он до боли в глазах всматривался в худощавую фигуру курьера.
Тот обошел постамент несколько раз. Мешочки в его руках пропали, но появилась спортивная сумка на его плече.
Потом человек быстро пошел к скверу. В темноте Чубаристову было не разглядеть его, поэтому он подкатил ближе и включил фары.
Курьер взгромоздился на велосипед и выехал на шоссе.
Дальнейшее преследование превратилось для Чубаристова в сплошную муку. Велосипедист ехал медленно. Так же медленно вести машину было сложно: курьер мог заметить преследование. Но и сильно отставать нельзя. Велосипедист мог нырнуть в любую подворотню, куда машине не проехать. И тогда — ищи ветра в поле.
Несколько раз Виктору Сергеевичу казалось, что он уже потерял курьера из виду. Тот действительно сворачивал в какие-то узкие проезды, в подземные переходы, в скверы…
Но Чубаристов отлично знал Москву и почти без труда выезжал окольными путями наперерез велосипедисту.
За всеми этими играми он и не заметил, что оказался вдруг в очень знакомом месте. Мучительно знакомом.
Только когда велосипедист подъехал к подъезду и спрыгнул на землю, Чубаристов наконец понял, где, собственно, он находится.
Следующее открытие и вовсе поразило его. И не просто поразило — смяло, оглушило.
Велосипедист остановился на пороге, открыл стеклянную дверь подъезда и, войдя, скинул капюшон куртки.
— С-сука, — только и сказал Чубаристов.
Это была вдова…
Суббота. 1.41–3.11
Алпатов позвонил в дверь без двадцати два.
— Мойте руки и за стол, — распорядилась Клавдия. — Мы не ужинали, вас ждали.
— Поздний ужин? — спросил майор.
— Скорее, ранний завтрак, — усмехнулась Дежкина. — Садитесь все — котлеты стынут.
До появления Алпатова Федор Иванович успел во всех подробностях посвятить домашних и Игоря Порогина во все то, что произошло с ним накануне.
Таким образом, майор уже не нуждался в представлении.
— Ничего, что я не буду ужинать? — появился в дверях Максим, которому тоже не терпелось узнать, с чем пожаловал поздний гость.
Он оседлал табурет и стал буравить взглядом крепкий алпатовский затылок.
— Значит, так, — командирским тоном произнес майор, — я обещания свои держу. Говорил я вам, Федор Иванович, что помогу чем могу? Говорил! Так вот, навел я справки. История темная. По официальным каналам, как вы понимаете, ничего подобного не проходило. Поэтому обращаться в инстанции бесполезно. Там только разведут руками. В лучшем случае наобещают с три короба. А время уйдет. В нашем случае время — это не деньги, а жизнь!
— Не обижайтесь, но… — сказала Клавдия. — Все это мы и сами знали.
Она не ела, вертела в руках стакан чая, но и пить не пила.
— Не спешите! — остановил ее Алпатов. — Я еще не приступил к главному. Дело в том, что я созвонился со своим старым приятелем, он работает на телефонной станции. Не простой телефонист — он сотрудник одной из секретных служб. Надеюсь, вы понимаете, что информация не должна выйти из этих стен, — он обвел взглядом присутствующих.
Все дружно его заверили: не маленькие, понимаем.
— Итак, — продолжал майор, — мой приятель мог бы проследить, откуда вам звонят.
— Можно воспользоваться определителем номера, — подал голос Порогин.
Майор удостоил его иронической улыбкой.
— Молодой человек, вы отдаете себе отчет, кто замешан в этом деле? Неужели вы полагаете, что они не учли такой очевидной возможности? Да вы хоть десять определителей поставьте, ничего это вам не даст. Хотите попробовать?
Игорь покраснел.
— Пожалуй, можно попробовать, — сказала Клавдия не очень уверенно.
— Майор дело говорит, — внушительно пробасил Дежкин.
— Что ж, прекрасно, — кивнул Алпатов, накладывая себе салат. — Теперь необходимо, чтобы похитители как можно скорее связались с вами.
— Они звонили час назад, — сообщила Клавдия.
— Час назад?
— Ну, может, чуть больше часа. Сказали, что больше не намерены ждать.
— Вот как? — задумался майор. — Это очень плохо…
— Я ответила, что готова рассказать им все, — поспешила добавить Клавдия, — но только в обмен на обещание, что с моей дочерью и со всеми нами ничего не случится.
Наступила пауза.
Максим тяжело вздохнул.
Федор Иванович нервно тер переносицу.
Порогин покусывал губы, исподлобья глядя на Дежки ну.
Алпатов громко стучал вилкой, собирая с тарелки остатки еды.
— Очень вкусно, — наконец произнес он, вытирая салфеткой рот. — У хозяйки золотые руки.
Клавдия вежливо улыбнулась на этот дежурный комплимент.
— Как вы думаете, они еще позвонят? — с тревогой спросила она.
— Это я у вас должен спросить, Клавдия Васильевна, — ответил майор. — Надеюсь, что да, иначе я не пришел бы сюда. Расскажите-ка подробнее об этом вашем разговоре.
— Я, собственно, уже все рассказала. Они опять угрожали… Я тянула время. — Она хотела рассказать о том, что успела прокричать Ленка, но не стала. С Федором случилась бы истерика. — Вот и все.
— Скажите, — Алпатов пристально поглядел на собеседницу, — вы не заметили ничего странного? Вы ведь следователь, профессионал. Не может быть, чтобы хоть что-то не привлекло вашего внимания… Случайно оброненная фраза или какие-то посторонние звуки.
— Разговор был очень короткий. Потом трубку взяла Лена. Она сказала, что соскучилась и хочет, как я, ездить в троллейбусе. А еще… — Дежки на вдруг замолчала, оценивая фразу, которую только что припомнила.
— Да? — заинтересовался майор.
— Она что-то про метро говорила. Про нору…
— Про какую еще нору? — спросил Федор Иванович. — Ты про нору не рассказывала.
— Я как-то упустила… — медленно произнесла Дежкина. — А ведь это, пожалуй, неплохая зацепка.
— Ты о чем, мама? — осторожно поинтересовался Максим.
— Тихо, погоди. Знаете, какое дело, — Клавдия встретилась глазами с Алпатовым. — Я сегодня встречалась с одной женщиной, она тоже из их компании, но мелкая сошка. Ее втянул в эту историю любовник, какой-то мафиози, связанный с высшими правительственными структурами.
— Ничего себе, — усмехнулся майор.
— Так вот, — продолжала Дежкина, — этот человек в последнее время закупал для своих боссов аккумуляторы. Огромными партиями закупал.
— Он объяснил, кому и для чего?
— Его убили.
— Ого! — причмокнул губами Алпатов.
— Я пыталась прикинуть, каким образом сегодня можно использовать такие аккумуляторы. Возможно, они служат источниками питания… Допустим, какой-нибудь ангар, пещера, что-нибудь в этом роде.
— Слабенькая версия, — усомнился майор.
— Да, но ведь и Лена говорила о метро, о какой-то норе… Может, ее спрятали где-нибудь под землей?