Николаус Мануэль Дойч. Святой Лука, рисующий Мадонну. Художественный музей, Берн.
Принадлежности для работы художника эпохи Возрождения: 1 — мольберт; 2 — каменная плита для растирания красок; 3 — ящик для хранения красок; 4 — ёмкость для приготовления красок (раковина моллюска); 5 — ерамические сосуды для готовых красок; 6 — деревянная палитра; 7 — муштабель — палочка, которой художник поддерживает руку с кистью, когда изображает мелкие детали; 8 — конец муштабеля, обёрнутый тканью или кожей, чтобы не повредить картину; 9 — тонкие кисти; 10 — крупная кисть; 11 — мастихин, которым считают краски; 12 — шпатель для наложения красок.
Картины, составляющие алтарь, объединены в два изобразительных цикла: повседневный (живопись с внешней стороны алтарных створок, доступная зрителю, когда алтарь закрыт) и праздничный (центральная часть алтаря и внутренние стороны его боковых створок).
В нижнем ряду картин повседневного цикла изображены донаторы Йодок Вейдт с супругой, молящиеся перед статуями святых Иоанна Крестителя и Иоанна Богослова, покровителей церкви и капеллы. Выше расположена сцена Благовещения, причём фигуры архангела Гавриила и Богоматери разделены изображением окна, в котором вырисовывается городской пейзаж, по преданию точно соответствующий виду из окна в гентском доме Вейдтов. В верхнем ряду картин представлены фигуры ветхозаветных пророков и языческих пророчиц-сивилл, предсказавших пришествие Христа. Когда алтарные створки раскрываются, на глазах у зрителя происходит поистине ошеломляющее превращение. Размеры полиптиха увеличиваются в шесть раз, а картина повседневности мгновенно сменяется зрелищем земного рая. Исчезают тесные и сумрачные каморки, и мир словно распахивается: просторный ландшафт загорается всеми красками палитры, яркими и свежими. Живопись праздничного цикла алтаря посвящена редкой в христианском изобразительном искусстве теме торжества преображённого мира, которое должно наступить после совершения Страшного суда, когда зло будет побеждено окончательно и на земле утвердятся правда и согласие.
В верхнем ряду картин, в центральной части алтаря, изображён Бог-Отец, сидящий на престоле. Слева и справа от престола восседают Богоматерь и Иоанн Креститель; далее по обеим сторонам располагаются поющие и музицирующие ангелы, и, наконец, ряд замыкают нагие фигуры Адама и Евы. Начало земного пути человечества смыкается здесь с его завершением.
Нижний ряд картин изображает сцену поклонения Божественному Агнцу. В середине луга возвышается жертвенник, на нём стоит белый Агнец, из его пронзённой груди стекает в чашу кровь — это символ искупительной жертвы Христа. Ближе к зрителю находится колодец, из которого изливается живая вода. Возле колодца расположились две большие группы людей: слева — ветхозаветные праведники и добродетельные язычники; справа — апостолы в истрёпанных и выгоревших плащах, за ними Папы, епископы, монахи и миряне. Вдали, за холмами, поросшими лесом, возвышаются готические башни Небесного Иерусалима.
Судьба Гентского алтаря
Вопрос об авторах алтаря вызывает споры исследователей до сих пор. Старинная надпись на его раме гласит, что работу над алтарём «начал художник Губерт ван Эйк, выше которого нет», а закончил её Ян, «в искусстве второй». Однако эта надпись сделана только в XVI в., и современные учёные не особенно склонны ей доверять. Те из них, кто отрицает само существование Губерта ван Эйка, считают, что в своём первоначальном виде эта надпись содержала имена резчика, сделавшего раму (по иронии судьбы носившего имя Губерт), и Яна ван Эйка — единственного автора живописи алтаря. Во всяком случае, большая часть работы была выполнена много лет спустя после смерти Губерта в 1426 г. Вполне возможно, что кисти Губерта ван Эйка принадлежат изображения Бога-Отца, Богоматери и Иоанна Крестителя.
Почти четыреста лет Гентский алтарь находился в капелле Святого Иоанна Богослова, принадлежавшей семейству Вейдт. В обычные дни алтарь держали закрытым; лишь изредка церковный сторож распахивал створки, чтобы показать его во всём великолепии самым почётным (или особенно щедрым) гостям города. Только раз в году, в день храмового праздника, алтарь открывали, и тогда перед ним собиралась огромная толпа, в которой всегда оказывалось много художников.
В августе 1 566 г., когда фанатики-иконоборцы повсюду уничтожали священные изображения, алтарь спрятали в здании городской ратуши, и он вновь был возвращён на своё место в капелле лишь в 1587 г. В 1781 г. продали картины, изображающие Адама и Еву. В 1794 г. четыре картины из центральной части алтаря вывезли французские войска. Шедевры заняли почётное место в экспозиции Лувра, но в 1816 г. их пришлось вернуть. Однако почти в то же самое время были проданы боковые створки, попавшие в Берлин. В 1918 г., по окончании Первой мировой войны, в соответствии со специальными пунктами Версальского мирного договора все составные части алтаря вернулись в Гент. Но в 1934 г. створку с изображением «праведных судей» из собора украли; разыскать её так и не удалось. Сейчас её заменили превосходно сделанной копией. С началом Второй мировой войны Гентский алтарь отправили на сохранение в Южную Францию, там он, однако, попал в руки немцев, захвативших Францию. В 1945 г., по окончанию войны, алтарь был обнаружен около австрийского города Зальцбурга в соляных копях, где его прятали. Вскоре шедевр Яна ван Эйка вновь вернули той церкви, для которой он и предназначался с самого начала (ныне — собор Святого Бавона в Генте).
На четырёх боковых створках алтаря изображены два великолепных шествия: справа бредут святые отшельники и пилигримы; слева под разноцветными знамёнами, сверкая оружием, движется кавалькада воинов Христовых во главе со святыми Мартином, Георгием и Себастьяном; за ними едут «праведные судьи», справедливые и добродетельные земные властители: король Артур, Карл Великий, Людовик Святой.
У жертвенника Божественного Агнца сошлись пути праведников всех племён: тех, кто в разные века молитвой или мечом, терпением или правосудием, сердцем или разумом служил на земле добру. Всё это множество людей (отныне единый народ Божий) поклоняется Агнцу и одновременно принимает Его жертву: кровь Агнца претворяется для них в воду Вечной Жизни и в благодать Святого Духа, который в виде голубя парит над жертвенником. От голубя в разные стороны расходятся золотые лучи, делая каждое лицо светлее. Эта картина — вдохновенный гимн великому согласию, примиряющему небеса с землёй, связывающему Адама и Еву с их многочисленными потомками. Грядущее торжество праведников представилось живописцу в привычных образах земного мира. Даже поющие ангелы изображены бескрылыми, но зато их лица, движения, жесты передают исполняемую ими мелодию так ярко, что её, кажется, можно «прочитать» по ним, как по нотной записи.
Множество смысловых и композиционных связей соотносит повседневный и праздничный циклы алтаря друг с другом. Благовещение, происходящее в скромном интерьере дома Вейдта, воспринимается как начало того преображения мира, которое предстаёт на внутренней поверхности алтаря уже свершившимся. Скромность Девы Марии в сцене Благовещения превращается в сюжете Поклонения Агнцу в величие Царицы Небесной. Лица супругов Вейдт, застывшие в молитвенной сосредоточенности, предваряют просветлённые лики праведников. Принцип взаимного соподчинения двух изобразительных циклов Гентского алтаря прекрасно отражает мироощущение нидерландца XV в., для которого под покровом повседневности таились величие, торжество и чудо — точно так же, как сложенный алтарь скрывает в себе живописное великолепие картин «праздничной» стороны.
В другом произведении Яна ван Эйка земной и небесный миры встречаются лицом к лицу. Речь идёт о картине, написанной им около 1435 г. для Николаса Ролена, одного из приближённых Филиппа Доброго, и известной как «Мадонна канцлера Ролена».
