Для Лимбургов нет ничего второстепенного: они с большой точностью передают мельчайшие подробности быта и костюма. А потому «Великолепный часослов» стал своеобразной энциклопедией повседневной жизни Франции начала XV в. На первой из календарных миниатюр, относящейся к январю, герцог Жан пирует в своём замке. И другие изображения в календаре связаны с личностью и жизнью Жана Беррийского: на них можно увидеть замок, в котором он родился (декабрь); свадьбу (апрель и май) и загородные резиденции герцога; вид из окон его парижского дворца. Может быть, «Великолепный часослов» задумывался как своего рода альбом воспоминаний — собрание видов тех мест, которые были дороги герцогу? В любом случае, на всех пейзажах в календаре воспроизведены конкретные местности, причём с изумительной точностью.

Художники подмечают всё: как теснятся в загоне озябшие овцы (февраль), как плещутся в воде купающиеся жнецы (август), как тени от печных труб ложатся на высокую кровлю здания (июнь). Но при этом за частностями не пропадает главное: жизнь людей на земле в череде забот и праздников, среди меняющихся картин природы.

Начало XV столетия совпало с переменами в истории Нидерландов: эти земли впервые объединились в границах одного государства — герцогства Бургундия. В те времена, когда Франция несла, казалось, невосполнимые потери в ходе Столетней войны с Англией, бургундский герцог Филипп III Добрый (1419–1467 гг.) стал фактически независимым и полновластным государем.

Он перенёс свою столицу из Дижона в Бургундии в Брюссель в Брабанте; туда же перебрался и весь его двор, славившийся великолепием. Так бургундская придворно-аристократическая культура встретилась с бюргерской (от нем. Burger — «горожанин») культурой Нидерландов.

В XV в. нидерландские горожане были, как правило, грамотными. И в 1420–1430 гг. во многих городах уже возникли свои школы живописи, обычно связанные с местными гильдиями Святого Луки — объединениями живописцев, организованными по принципу ремесленных цехов (как говорит предание, Святой Лука написал портрет Богоматери и потому считался святым покровителем живописцев). Важными центрами развития и распространения изобразительных искусств стали крупные города — торговый Брюгге, вольнолюбивый Гент, учёный Лувен и старинный Турне.

Биография Робéра Кампéна типична для нидерландского бюргера того времени. Получив в 1410 г. права гражданина города Турне на юго-западе Нидерландов, он прожил здесь всю жизнь до самой смерти. У Кампена, живописца и владельца процветавшей мастерской, было много учеников.

К числу ранних произведений Кампена относится «Рождество Христово», созданное около 1425 г. Все персонажи этой картины — от величавой коленопреклонённой Богоматери до вола, глядящего сквозь дранку обветшалой стены хлева, переданы живо и убедительно, с замечательным совершенством. В то же время они не связаны друг с другом, их можно рассматривать лишь по отдельности. Мастер приблизился вплотную к решению задачи, неизменно встававшей в ту пору перед живописцами: как «расставить по местам» разнообразные фигуры и предметы, как внести в мир картины порядок?

На этот вопрос Кампен нашёл удивительно простой ответ: он подчинил композицию картины не законам геометрии и оптики (как поступали его современники в Италии), а простой логике домашнего уюта, так хорошо знакомой любому нидерландцу. Кампен строит композиции своих картин с той же привычной лёгкостью, с какой наводит порядок в доме заботливая и опытная хозяйка.

Примером может служить алтарь-триптих, который по имени одного из его прежних владельцев стал называться Алтарём Мероде (около 1427–1428 гг.) В центральной части алтаря изображена сцена Благовещения (явление архангела Гавриила Деве Марии с вестью, что Она родит Сына Божьего, Иисуса), происходящая в бюргерской гостиной. На правой створке зритель видит соседнюю комнату, в которой работает муж Марии, плотник Иосиф; на левой — дворик дома и в нём коленопреклонённые фигуры заказчиков алтаря, выходцев из купеческого семейства Ингельбрехтс. Дева Мария и архангел Гавриил ничем не выделяются среди действующих лиц: небесный вестник, которому, конечно же, любые стены и запоры не препятствие, входит в комнату через дверь; супруги Ингельбрехтс и работающий Иосиф предстают такими же торжественно-серьёзными, как и молящаяся Мария.

Вместе с тем неравнозначность персонажей подчёркнута очень тонко, и сделано это именно композиционно-пространственными средствами. Комната Марии как место совершения таинства отделена и от соседних помещений, и от всего земного мира. Сквозь отворенные ставни виднеется лишь небо с белыми облаками. Косой поток света вливается в круглое оконце; его лучи несут с собой крошечную фигурку Младенца с крестом — так художник пытался рассказать о приходе Христа в мир.

Изображённый Кампеном интерьер восхищает прозрачностью окон, чистотой плиток пола и белёных стен, надёжностью дверей, ставен и стропил потолка, той заботливой предусмотрительностью, с какой скамья придвинута спинкой к объёмистому, щедрому на тепло камину, а рукомойник размещён в углу комнаты. Большинство из этих бытовых деталей несёт в себе скрытый смысл, впрочем не составлявший тайны для современников Кампена. Так, свет, проходящий сквозь чистое стекло, олицетворяет непорочное зачатие; очаг, пламя которого напоминает о древних жертвоприношениях, ветхозаветную Церковь, а рукомойник — Церковь Нового завета, поскольку вода является символом Крещения. Свеча напоминает о миссии Христа — просветить мир. Раскрытая книга говорит о Божественной мудрости, белая лилия — о чистоте (это прямо относится к добродетелям Девы Марии). Богоматерь молится, обратившись вправо, к очагу (который олицетворяет Ветхий завет), но глядит Она уже в противоположную сторону, налево, туда, где Её встречают благословение ангела, поток небесного света и где расположен наполненный водой рукомойник (Новый завет). Для людей, знающих всё это, композиция Алтаря Мероде приобретает новое звучание.