В числе купленных Вальтером Функе невольников казались Нечипор Галайда и Семен Лазнев.

Когда вывели Галайду и Лазнева с рынка, Надийка вырвалась из рук татар, кинулась к морю. Темно-зеленые волны, казалось, ждали ее. Подхватили в свои объятия. Напрасно татары пытались спасти Надийку. Отплыв далеко, нырнула, и темные воды Черного моря сомкнулись над ней. Одинокая чайка низко прошла над гребнем вспененной волны, касаясь ее крылом, точно хотела попрощаться с Надийкой.

А на невольничьем рынке Кафы еще долго раздавались выкрики надсмотрщиков турецкого купца Рейс-эффенди:

— Покупайте девушек! Покупайте красавиц с крепкими рабочими руками и нежною кожей!

— Берите новые украшения для своего гарема!

— Покупайте рабынь из южных провинций польского королевства! Они мало едят, мало спят, охочи до работы.

— Покупайте пленников! Вот они — самые новые, свежие, их мускулы еще не истощены работой на галерах, в каторгах!

Хриплыми голосами орут купеческие надсмотрщики. Шныряют среди сбившихся в кучу невольников и невольниц зажиточные купцы. Бесстыдно ощупывают связанных одною веревкой девушек и женщин. Заставляют раскрывать рот, показывать зубы. У мужчин пробуют мускулы. Купцы прищелкивают языками: хороший товар! На таких можно заработать, если не убегут, если не поднимут разбойной руки на хозяина. А чтобы, не дай бог, такого не случилось, нужно держать расторопных и безжалостных надсмотрщиков. Что ж, и в этом недостатка не будет! Лишь бы деньги. Деньги в нынешнее время — все. Это хорошо знают и Рейс-эффенди, и Вальтер Функе, и Артур Виттенбах. Деньги — двигатель жизни. Когда они в кармане — и солнце светлее светит, и счастье само входит в твои дом, — так говорит негоциант Вальтер Функе.

Так думает любой денежный человек, негоциант или купец, советник коммерции, ростовщик, сборщик податей, на этом держится весь могущественный мир — герцоги и князья, короли и цари, сам папа римский и пророк Магомет. Рейс-эффенди непоколебимо верит в деньги. Никто и ничто не поколеблет в нем этой каменной веры. С хорошими деньгами он может купить и хана и великого визиря, да и сам султаи Мохаммед IV, полновластный владыка и повелитель многих земель Высокой Порты, за золото ему лучший друг.

Рейс-эффенди вкусно поел, выпил две чашки кофе и теперь сидит на ковре, подобрав под себя ноги, и, рыгая от сытости, слушает плавную речь Вальтера Функе. Чужеземный негоциант рисует перед турком увлекательные картины недалекого будущего. Царству Московскому скоро конец. Тогда конец и Хмельницкому. На Украине, в Московской земле множество богатств. Греби золото голыми руками, набивай им сундуки и мешки! Злаков таких Функе нигде не видывал, хотя в чужих краях странствовал немало. Что и говорить — край богатый! Таких мехов, как в Московской земле, нигде нет. Железа столько, что хватит для многих государств на пушки, на ядра, на пики и мушкеты. Домашнего скота бесчисленное множество. Да что говорить о том Рейс-эффенди! Он, надо полагать, сам хорошо это знает.

Но пусть болтает языком неверный. Нет, не шведский король, и не польский Ян-Казимир, и не франки, и не британцы будут владеть русскими землями. над ними — этого хочет сам аллах — будет развеваться великий бунчук турецкого султана. И кто знает, может, когда-нибудь еще Рейс-эффенди продаст за десять дукатов на невольничьем рынке Кафы самого негоцианта Вальтера Функе?!

Но и Вальтер Функе знает твердо — Оттоманской империи не владычествовать уже на Востоке. Он этого, конечно, не скажет купцу Рейс-эффенди. Азиатов теперь уже не пустят в Европу. Им предназначено самим Христом быть в подчинении у западных королей и императоров. Дайте срок! Пусть только шведский король управится с Москвой — иначе заговорим с вами. А пока что будем дружить, пить кофе за одним столом, сидеть рядом на одном ковре, любезно улыбаться друг другу.

…Купец Функе не стал мешкать. Уговорился с владельцем корабля «Апостол Петр», чтобы тот, когда даст знать Функе, отвез купленных невольников в Азов. Там уже ожидают их доверенные люди Функе. Сам Вальтер Функе тоже собрался в дорогу. Ему пора было появиться и Чигирине, побывать в Киеве. Адам Виниус, должпо быть, уже ждет его.

Вальтер Функе удобно уселся в повозке. Спрятал за пазуху охранные грамоты, некогда выданные Выговским. В последний раз оглядел шумную Кафу, повитую утренним туманом. Озабоченно тронул рукой возчика-грека, и лошади побежали. Уже за Карасубазаром повозку негоцианта Функе нагнал бешеный суховей. Пепельный полог покрывал землю, незримым огнем выжигал каждую травинку. Потрескавшаяся земля ложилась под нога взмыленным лошадям.

Папский нунций в Варшаве Иоганн Торрес, выполняя волю нового римского папы Александра VII, который сменил на престоле умершего Иннокентия, пояснил в Силезии Яну-Казимиру, что война шведов с Москвой — великое благо для Речи Посполитой. В этой войне будут ослаблены и шведы и Москва. Пусть только шведы крепко насядут — и Москве будет не до Украины. Отступится Москва от Украины, сама отдаст ее королю польскому. А пока что, советовал нунций, король всячески должен усыпить внимание московских бояр. Пусть эти дела вершит высокая шляхта. Пусть посольство едет в Москву, добивается перемирия. Нужно также отправить новых комиссаров к Хмельницкому; когда он увидит, что шведы идут на Москву, сам кинется королю в ноги. А турок бояться нечего. Папа сделал все, чтобы турки не выступили против Речи Посполитой.

От этих слов Ян-Казимир приободрился. Несколько опечалила только весть о бесславном походе орды, на которую возлагал большие надежды. И здесь этот схизматик Хмельницкий перехитрил короля. Орда ушла назад в Крым, так и не совершив задуманного. Даже ясырь не взяла. Снова придется слать упоминки в Бахчисарай.

Впрочем, король тужил недолго. Вскоре в Силезии начал собираться рассеявшийся было по иноземным герцогствам королевский двор. Появился далее маршалок Тикоцинский, который отсиживался в Саксонии, в имении своей жены.

1656 год обещал быть более счастливым.

Большое оживление было в этом году на дорогах Европы, Во все стороны, во многие государства мчалось множество курьеров, бродили монахи и миссионеры, ходили в дальние странствия богомольцы, ездили в рыдванах, под защитой кипы охранных грамот, иноземные негоцианты и советники коммерции.

Еще в конце прошлого года прибыло в Москву чрезвычайное посольство шведское с целью добиться подтверждения Столбовского мира.

Чрезвычайные послы — Густав Белке, Александр фон Эссен и Филипп фон Краузен — имели поручение добиваться, чтобы Москва подтвердила Столбовский вечный мир. Если они этого достигнут, значит, не в силах Московское царство защищать себя одновременно на севере и на юге. И тогда, не теряя времени, можно будет через Польшу и Украину прийти в Москву. А если не подтвердят Столбовского мира, тогда шведские послы во всех государствах объявят, что Москва мира не хочет, ибо кто же доподлинно знает, какой это Столбовский мир — правый или неправый?.. Пусть себе разбираются министры и короли в других государствах, кто нападает, а кто вынужден защищаться.

Густав Белке при первой встрече сказал боярам Куракину, Прозоровскому и Трубецкому, уполномоченным от имени царя вести переговоры:

— Польский король бежал. Теперь уже и государства такого, Речи Посполитой, не существует… А наш король со всею любовью и дружбой протягивает руку вашему царю — идти вместе походом для окончательного уничтожения Речи Посполитой.

Прозоровский внимательно оглядел кругленького, в короткополом кафтане Белке, хмурые, сморщенные лица фон Краузена и фон Эссена.

— Где король польский, того не ведаем. А что Речь Посполитая держава, в природе существующая, это всем ведомо. Если же король свейский к нашему государю дружелюбен и ласков по-братски, почему же тогда в грамоте королевской не прописаны полностью титулы государевы? Почему нет наименования его — царь Малыя, Белыя Руси, царь Литовский, а также царь Восточный, Западный и Северный?