– Ничего, мы завтра будем сонные, а тебе придется за всех нас отдуваться, – сказал Эрик. – Между прочим, я сегодня вечером к тестю собирался.

– Пока не стемнеет – все свободны, – сказал Квентин. – У всех еще полным-полно времени, чтобы сходить куда угодно. Главное – не забудьте вернуться сюда перед закатом.

И он первым покинул кабинет, а через минуту здесь и вовсе никого не осталось.

– Слушай, ты тогда у капитана говорил, что тебе тоже предлагали… сотрудничать, – сказал Эрик.

До рассвета оставался примерно час, они вдвоем прогуливались по периметру Большого Треугольника – квартала на юге города, где селились люди, не испытывающие какой-то нужды в деньгах, но недостаточно богатые, чтобы держать большой дом с прислугой и службами. Тут стояли добротные одно- и двухэтажные домики, окруженные участками в восемь-десять акров, часто засаженными плодовыми деревьями. Было тихо и прохладно – полчаса назад закончил моросить ночной дождик, немного остудивший нагревшийся за день город.

– Это было еще до того, как Коллекционер начал прибирать к рукам наш замечательный городок, – сказал Квентин. – Славное было время. Пятнадцать лет прошло – а все как вчера было.

– Расскажешь?

– Да нечего особо рассказывать, – ответил Квентин. – Тем более что я тогда не самым умным образом себя повел.

– Все равно расскажи, – попросил Эрик.

– Ну, если тебе так интересно, изволь, – сказал Квентин. – Я в то время старшего капрала первый раз получил, а сам работал в отделе по борьбе с контрабандой. Таможенную стражу тогда еще не отделили; занимался я тем, что искал подпольные склады и фабрики, на которых контрабандный товар превращался во вполне легальный ширпотреб. Очень даже неплохо искал, Железная Маргарита во мне души не чаяла, она тогда моим сержантом была. И вот, представь, в один прекрасный день, мне делают заманчивое предложение: они, добрые души, не трогают мою семью и выделяют мне хорошие премиальные на постоянной основе, а я начинаю им рассказывать, где и когда будут облавы. Мы их тогда хорошо начали прижимать, они света белого у нас не видели, им такая информация была нужнее воздуха. Отказать я не мог, пойти как ты к начальству – тоже.

– Почему?

– Время другое было. Таран уже тогда Тараном был, но ходил в сержантах, лейтенант тоже был неплох – сейчас он зовется сэром Артуром эр Ариди, но капитаном был редкостный чудак на букву «м». Он сам человек вполне честный был, во всяком случае, за руку его никто не поймал, но он метил в городские советники, и все боялся отношения с важными людьми испортить. Рассказывать о моей проблеме начальству было опасно: в городе в то время дело до беспредела дошло, угроза семье пустым звуком не была. Я рассудил, что выкручиваться мне придется самостоятельно, без привлечения кого бы то ни было.

– И что ты сделал?

– Сделал вид, что готов согласиться, а сам ушел в патрульные.

– Как? Написал рапорт на перевод?

– Ну… почти. Меня разжаловали за то, что я одной из подозреваемых позволил совратить себя прямо на рабочем столе. Девочка была очень бойкая, скажу тебе, держала магазинчик на улице Кровельщиков, продавала «настоящие» венчетские наряды, пошитые в подвальчике через дорогу, а кроме этого, хорошим знакомым и контрабандные вещицы могла достать. Эх, о чем жалею – что не рассчитал немного, нас застукали чуть раньше, чем я хотел.

– И что дальше было?

– Меня чуть не вышибли из Стражи, особенно Маргарита обиделась. Но Таран меня отстоял, уговорил капитана оставить меня в Страже. Карьеру пришлось начинать сначала, но зато никто больше мне сотрудничать не предлагал, поскольку я потерял для них всякую ценность, да и вообще прослыл у них бабником и дураком, на которого рассчитывать никак нельзя. Молодой я был, глупый. Сейчас я бы так не поступил, придумал бы что-нибудь поумнее. Впрочем, с тех пор и методы у наших местных преступников поменялись. Угрожать жизни родных следователя стало считаться… э… неэффективным.

– Почему? – спросил Эрик.

– Потому что если ты кому-то угрожаешь, то надо быть готовым эту угрозу выполнить, – ответил Квентин. – А это очень чревато. Представь себе, как опасен следователь, которому станет нечего терять. Тогда ведь кое-кто из наших их послал куда подальше, не стал компромиссные варианты искать. Конечно, это им дорого встало – как я уже сказал, угрозы отнюдь не пустые были, но и Стража после этого заработала не на отчет, а на совесть. На беспредельщиков объявили настоящую охоту, а после и на тех, кто с ними согласился сотрудничать. Да что тут представлять, ты просто на Свиклая посмотри. Они с ним с тех самых пор сделать ничего не могут, зачем им теперь еще один такой на голову? С тех пор обстановка поспокойнее стала, вскоре Коллекционер объявился и тех, кого мы не довычистили, под себя загреб. Зачем им опять новая война? Коллекционеру нужно, чтобы в городе было более-менее тихо, в рамках приличий.

Эрик порылся в кармане и, выудив сигарету, закурил. В этот момент с неба спикировала летучая мышь, перекувыркнулась в воздухе и превратилась в Селену.

– Еще полчаса и я лечу спать, – заявила она.

– Никого не было? – спросил Квентин.

– Никого, – ответила вампирка. – По-моему, мы зря ждем. Не придет никто.

– Должен прийти, – сказал Квентин. – По всем правилам мы сегодня должны будем провести обыск в доме сэра Криса. Если подсвечники не подкинут этой ночью, то когда их еще подкидывать?

– Почему ты решил, что их подкинут обязательно к нему домой? – спросила Селена.

– А куда еще? Разве что еще в Храм Героев, но там такая находка однозначной уликой против сэра Криса выглядеть не будет, там слишком много людей трется. Нет, только сюда.

– Тогда не понятно, отчего никто не пришел, – сказал Эрик.

– Может быть, их уже подкинули? – спросила Селена. – Заранее?

Квентин открыл было рот, чтобы возразить вампирке, но не найдя аргументов, поднял обе руки вверх.

– Это очень плохой вариант, – сказал он. – Будем надеяться, что ты все-таки неправа.

– Не обманывай себя, – сказала Селена. – Ночь на исходе, никто не пришел.

– Есть еще один момент, когда подкинуть подсвечники будет вполне удобно, – сказал Квентин, подумав. – Сегодня похороны. В полдень. На кладбище соберется куча народа, Саора тоже пойдет. Дом будет пуст, самое время для того, чтобы незаметно навестить его.

– Откуда им знать, что мы не придем с обыском с утра? – спросил Эрик.

– Мы же сейчас работаем по усиленному графику, у нас кроме своей работы – дежурства. После которых надо бы отдыхать хоть немного. Кто пойдет на обыск после ночной смены?

– Вампир? – спросила Селена.

– Одна?

– Тоже верно, – согласилась Селена. – Хотя мне для обыска только Вэнди и нужна.

– В любом случае, мы придем домой к Сувари только после похорон. Так что Илису придется пока подежурить в саду, да и тебе повисеть под крышей.

– Я-то не против, – сказала Селена. – Я там неплохое местечко на чердаке присмотрела. А вот Илис не будет в восторге от того, что ему придется еще полдня торчать под кустом красной смородины. И я его понимаю, со сломанной лапой удобно не устроишься.

– Премию потом выпишу, – пообещал Квентин. – Спать будешь на чердаке?

– Да, – сказала Селена. – Мне как-то пару раз приходилось засыпать головой вниз, ничего приятного, но я переживу. Но не покажется подозрительным, что нас с Илисом не будет на похоронах?

– Не думаю, – сказал Квентин. – Илис не очень хорошо понимает, зачем нужны похороны, кроме того, он на больничном – никто особо не удивится, если его там не будет. Про вампиров вообще говорят, что вы не любите похороны. Что звон похоронного колокола вас отпугивает. Кстати, это – правда?

– Это если хоронят того, кто погиб от нашего укуса, – ответила Селена. – И то, за достоверность этого предания я не поручусь, как-то не случалось убивать во время питания.