– «Вот и все?» – почти закричал милорд Алеф. – Вы издеваетесь? А то, что теперь мое имя будет предано анафеме, то, что теперь вся родня, все друзья отвернутся от меня? Я стану изгоем; все, что у меня было – превратится в пыль! Это, по-вашему, ничего не значит? Это вы называете везением? Вы…

– Давайте, скажите мне, что я не эльф, что я полукровка и ничего не понимаю в общеэльфийских ценностях, – усмехнулся Квентин. – На самом деле, единственное, чего я не понимаю, это того, для чего вы все это сделали. Для вас так важно было стать главой рода? Не очень-то я в это верю.

– Я бы хорошо подумал, прежде чем отвечать на этот вопрос, – сказал милорд Натан. – Ответ на него будет равносилен признанию вины.

– А что, если я ее не признаю, это что-то поменяет? – спросил милорд Алеф.

– Честно сказать, ваше положение очень серьезное, – сказал милорд Натан. – Вряд ли суд поверит в то, что бутылка со стимулятором появилась в кабинете вашего кузена без вашего участия, коль скоро вы ее оттуда унесли и спрятали. Пожалуй, я думаю, что сотрудничество со следствием, искреннее и добровольное, может нам несколько помочь. Верно, сержант?

– Сотрудничество со следствием всегда приветствуется, – подтвердил Квентин.

– Хорошо, – милорд Алеф несколько нервно дернул плечами. – Хотите знать, что меня подвигло на это? Я хотел стать лордом, потому и затеял все это. Да! Но дело не в моем честолюбии, и уж конечно, не в том, что мне захотелось наложить руку на казну рода. Мое положение в обществе вполне меня устраивает, в деньгах я тоже не нуждаюсь. Я делал это ради счастья моего внука Ария.

– Продолжайте, милорд. Я пока не улавливаю связи, – признался Квентин.

– Сейчас объясню, – сказал милорд Алеф. – Как вы знаете, лорд Товуэлл женился шесть лет назад. Всю жизнь прожил холостяком, а на старости лет, почувствовав, что жизнь его подходит к концу, опомнился, что не продолжил род. И женился. С единственной целью – оставить наследника.

– Вполне понятная цель, – заметил милорд Натан. – И весьма похвальная, разве нет?

– Не стал бы спорить, – сказал милорд Алеф, – если бы не одно обстоятельство. Эта цель, это желание стало для моего кузена навязчивой идеей. Еще до свадьбы он часами рассказывал мне о том, что отдаст сына в Суранский высший имперский колледж, а если тому вдруг повезет родиться с существенным магическим даром, то прежде, конечно, он закончит и МКИ. Потом его сын должен будет обязательно стать членом Городского совета, или, может быть, имперским министром, – Алис долго не мог решить, что лучше. Так и не решил. Вечер за вечером он рассказывал мне о своих планах на сына. Клянусь хвостом богини, если бы мальчику суждено было появиться на свет, его бы ждала ужасная жизнь, жизнь, в которой каждый его шаг был бы распланирован заранее. Я пытался было намекнуть кузену, что так не годится, что у каждого эльфа должна быть своя собственная судьба, но он меня не слушал.

– Однако, – пробормотал Эрик.

– Это вовсе не повод убивать неродившегося ребенка, – заметила Селена.

– Да, не повод, – согласился милорд Алеф. – Но дело все в том, что Алис настолько увлекся планированием, что, среди всего прочего, выбрал для своего сына и невесту. Вы ее знаете, конечно, это никто иная, как миледи Розариэль Эралли! Мало того, он смог договориться об этом браке с леди Рафалиэль Эралли.

Квентин при упоминании этого имени поморщился.

– Моему внуку Арию скоро пятьдесят четыре года, миледи Розариэль – сорок два, – продолжил милорд Алеф. – Арий с детства любит эту девочку. Она, кажется, была не против его ухаживаний, но после того, как кузен поговорил с леди Рафалиэль Эралли, Розариэль совершенно перестала обращать на него внимание. Вы же знаете, как в этой семье относятся к мнению старших – наверняка ей запретили общаться с Арием. Я понял, в чем тут дело, слишком поздно, когда повлиять на решение кузена было уже нельзя. Он так крепко вбил себе в голову свой план, что попытка завести разговор на эту тему едва не закончилась у нас крупной ссорой. В конце концов, я сделал вид, что признаю его правоту и подчиняюсь его решению, но сам для себя я решил, что сделаю все для счастья внука.

– И вы попросту решили устранить конкурента вашего внука? – спросил Эрик.

– Да, именно так. Я решил пожертвовать тем, кто еще не родился, в пользу того, кто не представлял своей жизни без миледи Розариэль. Я подумал, что если не будет наследника, то у Ария со временем будут шансы жениться на ней. Вначале мой план удался: я подкупил лаборанта, и тот уничтожил эмбрион. Удача была на моей стороне – второй раз у алхимиков не получилось. Алис впал в отчаяние, но меня это не слишком трогало – я сделал выбор и уже не жалел об этом. Я собирался поговорить с Алисом через пару лет и получить его согласие на брак Ария и Розалиэль, но, как оказалось, он не оставил попыток обзавестись наследником. Теперь он обратился не к алхимикам, а в храм Плодородия. Увы, я узнал об этом поздно…

– И когда узнали, решили пойти на новое преступление? – спросила Селена.

– Да. Я понял, что только смерть остановит моего кузена. Не получится с подсвечниками – он закажет у алхимиков химеру или придумает что-то еще. И я решился его убрать. Он давно сидел на стимуляторах. Тут нет моей вины, он сам их начал принимать для поддержания тонуса, хотя это именно я приносил ему вурозельфир. По его просьбе. Но дозировку он соблюдал… более или менее… Иногда употреблял два пакета, вместо одного – этого было мало. Нужна была более серьезная передозировка. Четыре дня назад я принес бутыль с особым вином и оставил ее среди бутылок, стоящих у него в серванте, зная, что он рано или поздно выпьет ее; в последнее время он пристрастился к вину – нервы успокаивал. Они у него серьезно расшатались – из-за подсвечников. Он очень, очень переживал, что его малютка так и не появится на свет. Вчера вечером он открыл нужную бутылку, и случилось то, что должно было случиться. Лорд выжил, но кто бы удивился, если бы спустя пару дней приступ повторился? Впрочем, доктор не исключает, что теперь Алис потеряет разум – это меня устроило бы даже больше, я вовсе не желал становиться убийцей. Одного не пойму: откуда вы узнали, что инсульт лорда Товуэлла – это не просто инсульт?

– Это, как раз, было понять легко, – сказал Квентин. – Достаточно было сопоставить некоторые факты. Мы уже знали, кто виноват в порче эмбриона и шли сюда за тем, чтобы допросить вас, а несчастный случай с лордом Товуэллом в этом свете выглядел очень подозрительным. Единственное, чего мы не знаем, но очень хотим узнать – это куда делись подсвечники Великой Матери.

– Попади они мне в руки, я бы отправил их в переплавку, – заявил милорд Алеф. – Что? Почему вы на меня так смотрите?

– Ну что же, мы неплохо поработали сегодня, – сказал Квентин, когда они с Эриком вышли из здания тюрьмы.

Милорд Алеф, как обладающий магическими способностями арестант, требовал сопровождения мага-стража для отправки в тюрьму, потому именно Эрику досталась честь отконвоировать его в заключение. Квентин поехал с ними, отпустив прочих своих подчиненных. Теперь, после того как милорд Алеф был передан тюремным стражам с рук на руки и заперт в надежной камере, они шли пешком – какое-то время им было по пути.

– Вернее сказать, сегодня неплохо поработали все, кроме меня, – сказал Эрик. – Илис нашел бутылку, Вэнди сделала экспертизу, ты и Селена – блестяще провели допрос. Один я был бесполезен.

– Ты? С чего ты взял? – удивился Квентин.

– Ну а что я делал? Ничего. Просто следил за тем, чтобы преступник не убежал. Для такой работы не потребовалось никаких талантов, кроме магического. Я сидел и слушал, не более того. А вот как ты ловко раскрутил милорда – это любо-дорого. Мне еще учиться и учиться.

– Ну что же… выучишься, – отмахнулся Квентин. – Тем более что вовсе не «любо-дорого». Где подсвечники мы так и не узнали.