— Отчитайтесь в них хотя бы перед собой, Мария.

— Однако я не вижу причин вызывать меня в ваш кабинет. Рядовой Гувер прекрасно справилась с работой…

Больше всего Дантона возмущало, что о нем в разговоре двух начальников не было сказано ни слова. Как будто он не помогал… ну, по крайней мере, не мешал Гувер возиться в пылюге и расставлять древние дела, периодически до крови обрезая пальцы об острые края скоросшивателей.

Архив был закрыт для всех, кроме начальства и некоторых избранных. Обычно все пользовались электронной базой, а бумажные дела были пережитком прошлого. Иногда, когда база подвергалась хакерской атаке как со стороны врагов, так и со стороны слишком любопытных сотрудников, испорченные данные брались из архива, но это происходило не слишком часто. Тогда Доусон, Кри, Кейдж или еще кто-то приходили в архив, искали нужное дело на полке, вносили данные в базу… и вместо того, чтобы поставить дело на место, оставляли его на столе, где уже накопилась целая гора. Ветхие страницы вываливались из дел, и Гувер пришлось искать недостающие места и вставлять их, а то и набирать на компьютере, даже не подключенном к интернету, и распечатывать заново. Архив был огромен, в отдельных секциях помещались биографии агентов от самого основания базы, отчеты об операциях, юридические и экономические дела… Гувер рассортировала их все, молча, с таким убитым выражением лица, что Дантон ощутил нечто, похожее на укол совести, который быстро прошел, потому что противная рыжая никак не шла на контакт, а когда он решил с ней поговорить, залезла по приставной лестнице к динамику, висевшему на потолке, прикрутила к нему мобильный телефон и врубила музыку на всю громкость. Бумаг было много, а дверь не открывали, и то, что про них не забыли, говорила только появляющийся три раза в день курсант с едой. Гувер, похоже, здесь даже нравилось, она периодически присаживалась за стол с какой-нибудь папкой, вычитывая подробности. Папка с именем «Солджер» практически не покидала ее стола. Дантон даже поглядел из любопытства, когда она копалась в делах на букву «Z». Ничего особенного, какой-то солдатик, по подростковому тощенький, с наивным взглядом и чистыми голубыми глазами. Дантон не успел пролистать дело как следует, когда появилась Гувер и уронила на него сверху водопад бумажек. Под конец от скуки Дантон, устав от катания на приставных лестницах туда-сюда, даже начал размышлять о том, чтобы помочь ей, но осуществить свое желание он так и не успел — за ними явился Доусон лично и вывел на Божий свет. Дантон тут же умчался играть в RPG, даже не вытряхнув из волос архивную пыль. Наигравшись так, что все сосуды в глазах полопались, он подключился к кабинету Доусона, чтобы быть в курсе последних событий. Последняя облава на Фантома опять не дала никаких результатов, агенты успешно провели двадцать три боевых операции, поймали шведского шпиона, закупили восемь машин оборудования, наняли четырех новых уборщиков и так далее и тому подобное. А еще Доусон был крайне недоволен тем, что Гувер побывала в архиве, но почему — так и не объяснил, в результате выставив Марию и взяв с нее расписку о том, что никогда и даже под угрозой пыток она не будет принимать никаких решений относительно агента Гувер, чего бы это ей не стоило. Рэйчел тоже намекала, что рыжая какая-то особенная и очень важная, но тоже не сказала ничего конкретного.

После архива Дантон ее видел только один раз, и то случайно, когда заходил к Коннору со списком медленных ядов, от которых ему требовалось противоядие. По дороге он столкнулся с толпой курсантов-старшекурсников и номеров вторых, выходящих из зала с проектором. Лица у всех были белые, некоторых, похоже, тошнило.

— Чего это они? — Поинтересовался Дантон у старшего агента, собирающего аппаратуру.

— Насильников сегодня проходили. — Усмехнулся он. — В красках. Надо еще раз провести занятие, пусть привыкают. Кейдж хочет по ним особый отдел формировать.

Потолкавшись в коридоре, Джо приметил пару особо расстроенных цыпочек, которым могло понадобиться сильное мужское плечо и ухо, готовое выслушивать о несправедливости этого мира, и пошел к Коннору, насвистывая «Jingle Bells».

— Не сейчас. — Замахал на него док. — Подождите в приемной, агент Дантон!

А сам взял ампулу, наполнил шприц и ринулся в кабинет. Через болтавшуюся дверь Дантон разглядел знакомое бледное лицо, прикинул, что видно у впечатлительной малышки истерика, тихо подошел ближе и стал подслушивать.

— Послушай. — Настаивал Коннор, мягко, но непреклонно. — Это не ты. Это он сделал.

— Это неважно. — Странно спокойно ответила Мерида. — Он не был болен. У него не было комплексов. Ему просто было интересно, как это, взять женщину, которая тебя не хочет. Будет ли она плакать или драться. Будет ли ей больно. Насколько ей будет больно. Что будет, если ее ударить. Избить. Убить. Как это, когда она уже мертва. Ему все было интересно. Просто интересно. Ему все на свете было интересно.

— Он был чудовищем. — Успокоительно ответил Коннор. — Но ты не такая.

— Нет. Он не был чудовищем. Он просто хотел знать. Все знать. И ставил опыты. И записывал их. Никто не должен был знать. Ты не понимаешь.

— Все это уже кончилось. Что-то успокоительное не действует. Подожди, дай я еще добавлю.

— Он и убил так же. Из любопытства. Хотел узнать, как это — убить. Будет ли страшно. Как изменится человек. Но страшно не было. Только немного скучно. Поэтому он больше никого не убивал. Просто так не убивал, я имею ввиду.

— Как ты узнала? Тебе приснилось? Фантомные воспоминания?

— Я просто это все помню. — Гувер поморщилась. — Что ела вчера. Что читала. Как насиловала женщин.

— Это не ты.

— Я. Мы думали, нас двое. А всегда был только он. То есть я. Разряд выжег сознание Гувер, как выжег сознание Адели. Он закрепился в этом теле. Он — это я. И больше никого нет.

— Нет, послушай меня. — Коннор посветил ей в зрачки, ввел капельницу. — Сейчас я дам тебе мягкого снотворного. А когда проснешься, мы еще раз поговорим, понятно? Ты не можешь быть им, потому что ты — это ты, ты другая.

— Ты его не знал… — сонно ответила Гувер, конец фразы был совсем невнятным.

Дантон бесшумно вернулся на место, переваривая услышанное. Похоже было на бред, но из них двоих Коннор точно не был психом. Он вышел, тихо прикрыл дверь, и взял у Дантона список. Вид у него был крайне замученный.

— Проблемы, док?

— Нет, все в порядке. — Коннор провел ладонью по лицу, но до шпионов отдела ему было далеко. — Отправляетесь на боевую операцию, агент?

— Нет, решил отравить Кейджа и стать директором.

— А противоядия тогда зачем?

— Хочу сыграть с ним в игру. Слушай, док, ты же психолог…

— Психиатр.

— Да не важно. Что, правду говорят, будто нет нормальных людей?

— Большинство людей абсолютно нормальны, агент Дантон. Просто у каждого есть свои индивидуальные особенности. Ну и смотря что понимать под нормальностью.

— То есть, если бы все люди были психами, то они бы все были нормальными?

— Да, агент Дантон.

— А вот скажи, ты прям видишь отклонения каждого?

— В большинстве случаев. Но я не назвал бы…

— А почему они возникают?

— Большое влияние играет детство, социальная среда, окружение, навязываемые стереотипы…

— А я вот в приюте рос. — Дантон шутовски скривил лицо. — Ни мамы, ни папы, так плохо, так плохо! Знаешь, что у нас там иногда воспитатели делали со старшими девочками?

— Подумаешь. — Фыркнула Гувер, выходя из-за двери. — Подумаешь, приют! Вот бы мне оказаться там! Да я бы все отдала, чтобы расти в приюте, а не здесь!

— Как ты встала? — Коннор уставился на нее, как на привидение. — Снотворное…

— Не действует твое снотворное! Воспитатели, девочки! — Гувер круто повернулась к Дантону. — Да вы даже представить себе не можете, что с ними тут делают! Вы ничего не знаете, ничего!

— Да ладно, подумаешь. — Обиделся Дантон. — Никто из местных сироток никогда не жаловался.