— Это Таурос, что случилось? Вы в порядке?

Галлеас отметил, что воздействие ионизации на вокс-канал значительно снизилось, плохой знак.

— Среди пилигримов есть предатели, — передал он по воксу. — Двое из них подорвали себя на мелта-зарядах в инжинариуме. Что происходит на мостике?

— Танкред как раз отдавал приказ поворачивать налево, когда раздались взрывы. Мы остались без питания защитных батарей и орудий левого борта.

Дым сгущался. Галлеас ощутил в глотке привкус токсичных веществ и продуктов горения поликарбоната. Он вернулся к модифицированному терминалу, прокоптившегося в результате одного из взрывов. Помигивающий дисплей показал, что Танкред внял его предупреждению и развернул гранд-крейсер так, чтобы сюрвейеры могли осмотреть путь, лежавший у них позади.

«Бич неверных» был у них прямо за спиной, на дистанции более чем достаточной для телепортации. Крейсер повернулся бортом к своей добыче, демонстрируя лэнс-батареи правого борта. Галлеас осознал, что его перехитрили за мгновенье до залпа вражеского корабля.

Копья света прорезали тьму, сходясь на «Герцогине Хеспер». Они обрушились на пустотные щиты гранд-крейсера, сбивая их один за другим серией чудовищных сотрясений, напоминавших удары молота разгневанного божества. Приборные панели взорвались, расцветив царящий мрак снопами красных и белых искр, едва схлопнулись щиты, и защита крейсера поддалась.

В тот же миг воздух будто бы сгустился в инжинариуме. Среди дыма возник энергетический заряд, от которого сквозь мглу во все стороны устремились электрические дуги. Галлеас сразу понял, что сейчас произойдёт.

— Сыны Дорна, пробил час битвы! — крикнул сержант по воксу. — Приготовьтесь к отражению абордажа!

За секунду заряд достиг критической массы. Произошло четыре настолько ярких световых вспышки, что они оставили призрачные следы на дисплее шлема Галлеаса, вслед за этим последовали громкие хлопки вытесненного воздуха, и квартет Красных Корсаров появился в инжинариуме.

Как и предполагал Галлеас, абордажная команда появилась вблизи противовзрывных дверей. Из личного опыта он знал, что мощные поля, создаваемые работающими реакторами, делали возможность телепортации в центр инжинариума в лучшем случае — проблематичной. Предатели были вооружены болт-пистолетами и цепными мечами, силовая броня с потускневшей геральдикой отринутых ими когда-то орденов была осквернена отвратительными символами и омерзительными трофеями из плоти и костей. Броня одного из противников была даже более вычурной и богохульной, чем у трёх других. Зловещие, налитые кровью глаза таращились с мощных уродливых наплечников предателя, четыре проросших сквозь шлем перекрученных рога добавляли к его внушительному росту ещё примерно метр. Он был вооружен болт-пистолетом и витиеватым посохом, оставлявшим мерцающий морозный след в окружающем дыму. Это был тот самый колдун, о котором его предупреждал Волк.

Галлеас потянулся за висевшим на бедре мечом. Прозванный Лезвие ночи, он был заслужен в битвах против Хаоса во времена Торианского Освобождения. Он дотронулся до руны активации, и силовое поле, голодно засверкав в дымке, окутало клинок.

Какую-то долю секунды предатели были ошарашены видом Багрового Кулака, стоящего прямо перед ними. Галлеас ухмыльнулся за лицевой пластиной шлема и вызывающе поднял меч.

— За Дорна и Императора! — взревел он, громовое эхо прокатилось по залу. — Смерть предателям человечества!

Красные Корары сбросили оцепенение и уже начали двигаться, когда отряд Галлеаса открыл огонь. Громыхнули болтеры, милисекундами позже реактивные двигатели выпущенных ими снарядов запустились, и вот уже они режут дым тонкими линиями. Боевые сервиторы развернулись, автоподатчики загремели, сдвоенные болтеры открыли огонь практически в упор.

Одного из предателей сразило наповал. Снаряды с флюсовым сердечником, выпущенные ветеранскими болтерами прошили толстую керамитовую броню Красного Корсара так, словно её изготовили из оргалита. Предатель сделал единственный шаг, выронил пистолет, прохрипел нечестивое проклятье и рухнул на палубу. Остальные бесстрашно ринулись прямо сквозь убийственный шквал огня, двигаясь со скоростью и выучкой, доступных только космодесантникам. Один из Корсаров нырнул под извергающими огонь руками-орудиями сервитора и глубоко воткнул свой цепной меч в тело полумашины. Искры и маслянистая жидкость брызнули из раны.

Снаряд из болт-пистолета срикошетил от левого наплечника Галлеаса. Он нёсся навстречу предателям, стреляя с одной руки из болтера по колдуну. Выстрелы должны были прошить противника линией безупречных попаданий от груди до подбородка, но в последнее мгновенье воздух словно всколыхнулся вокруг отступника, и все снаряды прошли мимо. В ответ с посоха колдуна сорвался заряд чёрной, как сам космос, алчущей энергии. Галлеас увидел угрозу и, не сбавляя скорости, прыгнул, уходя в перекат под смертоносным потоком. Луч ударил по контрольным станциям и беспомощным сервиторам, разрывая их на куски.

Галлеас перекатился и снова оказался на ногах. Путь ему преградил Корсар, замахивающийся на сержанта потрёпанным цепным мечом. Он парировал удар Лезвием ночи, силовой клинок выбил из визжащих зубьев меча предателя брызги расплавленного металла. Галлеас поднял болтер и выстрелил в упор, пробив в плече ренегата зияющую дыру, после чего обратным ударом меча снёс Корсару голову.

Колдун вновь заговорил, и в этот раз хор потусторонних голосов ответил ему. В дыму замерцали шрамы, источавшие зловещий свет. С ужасающим визгом шрамы расширились, исторгнув стаю завывающих демонов прямо среди космодесантников и уцелевших членов экипажа. Исполненные ненависти и безумия, мерзкие твари набросились на ближайших к ним живых существ. Сервиторов выдрали с их панелей и растерзали. Имперские офицеры бросили свои посты и попытались сбежать, но были повержены ревущими демонами. Багровые Кулаки перенесли огонь своих болтеров, пробивая дыры в порождениях варпа, а некоторые бросились на демонов с боевыми ножами.

Три твари прыгнули на уцелевшего боевого сервитора, терзая и пожирая его плоть. Тот крутнулся, пытаясь сбросить нападающих, очередь из его тяжёлых болтеров накрыла как предателей, так и Галлеаса. Снаряд вскользь ударил по броне сержанта, оглушив его. Он зашатался, и колдун тут же атаковал его, стремясь ударить посохом по лицу.

В последнюю секунду Галлеас сумел отразить удар посоха Лезвием ночи. Силовое поле клинка будто сжалось под воздействием магии, заточённой в посохе колдуна, от артефакта веяло ужасающим холодом, который пробрался под броню сержанта и попытался остановить его бьющиеся сердца. Выругавшись, он отбросил посох в сторону и поднял болтер, но тут же удар цепного топора Корсара отбросил дуло в сторону.

Последний из свиты колдуна продолжил атаку, нанося рубящий удар по шее Галлеаса. Адамантиевые зубья с визгом прошлись по горжету сержанта, высекая искры. Галлеас отпрянул, чтобы топор не смог натворить бед больше, чем просто царапины на броне. Силовой посох колдуна вновь просвистел в паре миллиметров от него. Глубокий, пробирающий до костей смех, эхом загрохотал в его ушах.

Красный Корсар нанёс ещё удар, цепной топор проскрежетал по левому наплечнику Галлеаса. Сержант отступил, но предатели продолжали быстро и неустанно атаковать его. Колдун сделал выпад посохом ему в лицо, потом в грудь. Одно касание, он знал это, и оружие загасит его жизненную силу также легко, как пламя свечи.

Колдун вновь расхохотался, откровенно забавляясь таким поединком.

— Глупец, — выплюнул предатель. — Ты на пороге могилы. Отринь ложного Императора и предложи свою душу истинным богам!

Галлеас вызывающе заревел и контратаковал, целясь в шею колдуна. Даже нанося удар, он видел, что Корсар обходит его ещё больше слева. Колдун уже отскакивал назад, уходя от удара его меча. В следующее мгновение Корсар сделает выпад вперёд, обрушивая на него рубящий удар топора. А когда он повернётся, чтобы блокировать удар, посох метнётся к нему подобно змее.