«Карабела» отделилась от флота, целясь в неповоротливый корабль «Мужество». В приказах больше не было необходимости. Кастор управлял действиями корабля через пульты на подлокотниках трона, не обращая внимания ни на что, кроме гололитического экрана, отбрасывавшего резкое блеклое свечение на лица окружающих.

«Мужество» не ушло далеко. Как и в случае с «Бастионом», его слабые щиты прогнулись под лэнс-ударами с близкого расстояния. Кастору потребовалось меньше минуты, чтобы направить точные разрезающие лучи сквозь натужно рычащие двигательные палубы корабля.

Приказ обездвижить корабль и переходить к следующей цели казался бескровным. Это далеко не так. Даже на маленьком корабле вроде «Карабелы» экипаж составлял более двадцати тысяч душ, и какими бы прицельными не были лэнсы Кастора, они все равно пробивали путь в глубины корабля, где находилось около полумиллиона человек.

Я почувствовал их гибель. Лишь как призрачный, осязаемый звук, отголосок далекого крика, едва достигавший ушей. Волну надежды, страха, потери и паники не мог игнорировать никто во флоте, обладающий хотя бы толикой психической чувствительности. Даже Анника, которая в лучшем случае была латентно чувствительной, заскрипела зубами.

«Огонь рассвета» и «Надежда Корела» несли настоящие потери. Военные корабли прокладывали путь сквозь поднимающиеся с орбиты транспортники, ведя огонь из невероятно огромных орудийных батарей. Они без усилий пробивали щиты и уничтожали грузовые суда, даже не пытаясь целиться, как наши меньшие корабли.

Когда мы подошли к следующему китобою, «Рунное пламя» уже поджидало нас. Корабль развернулся перед нами и ринулся вперед и поверх корпуса транспортника «Аркаин». Наши орудия замедлили темп стрельбы, а затем и вовсе замолчали.

Капитан Кастор прищурился.

— Они быстрые, и их курс невозможно предугадать. С каждым выстрелом я рискую попасть в «Рунное пламя».

Такая же картина повторялась по всему флоту. На высокой орбите дрейфовало несколько подбитых армейских транспортников, которые не успели сбежать. Большинство других судов были прикрыты эскортными кораблями Космических Волков, и пока по меньшим фрегатам попасть было непростой задачей, крупные фенрисийские крейсеры практически не позволяли точно прицелиться.

— Говорит Гиперион с «Карабелы», прошу уточнить приказ.

— Вы получили его, — разнесся по мостику голос инквизитора Киснароса.

— Приказ моего гроссмейстера — обездвижить армейские транспортники Имперской Гвардии.

— А приказ того, кто стоит выше твоего гроссмейстера по званию, требует уничтожить любой корабль, который попытается помешать правосудию Инквизиции.

— Я не открою огонь по военному кораблю Адептус Астартес. Кастор, вызови «Рунное пламя».

— Готово, сэр.

— Говорит военный корабль Серых Рыцарей «Карабела». Прием.

— На связи, Сломавший Клинок.

— Хриплая Глотка, ты должен выслушать меня. Это зашло слишком далеко. Инквизиция откроет по вам огонь. Вы высказали свою точку зрения, а теперь отступитесь.

Я слышал, как команда с мостика выкрикивает приказы и отчеты. Наши корабли уже вели огонь, взрывая термоядерные заряды рядом с кораблями Космических Волков, чтобы ударной волной снести их в сторону.

Волк рассмеялся.

— Мы не высказываем свою точку зрения, Сломавший Клинок. Мы делаем то, что должно.

— Ты не можешь знать, что все души без исключения свободны от скверны.

— Ярл уже все сказал, Серый. Вам не позволят вырезать миллионы только потому, что какая-то горстка из них совращена. Взгляни на себя, рыцарь, и скажи, действительно ли Император хочет этого от защитников Империума.

— Только глупец станет угрожать бессчетным мирам, руководствуясь своим оптимизмом, Волк! — я едва не сорвался на крик, взбешенный его упрямством. — Ты навлечешь кару на весь свой орден. Ты не можешь стрелять в инквизиторские корабли и избежать возмездия!

— Взгляни на небеса, брат. Ты видишь, чтобы мы стреляли?

— Я…

+ Он прав, + отправил Малхадиил. + Взгляни сам. +

— Кастор, дай мне вид на флот.

Оккулюс стал показывать корабль за кораблем, разделенные масштабным пустотным конфликтом, хотя гвардейские суда не могли тягаться с нами в скорости. Корабли Серых Рыцарей и Инквизиции вели огонь. Некоторые выстрелы попадали в отставшие транспортники, но большинство превращалось в маслянистые разводы вокруг кораблей Волков.

Ни один из них не стрелял в ответ. Ни единый. Флагман «Скрамасакс» держался под спаренной атакой из лэнсов «Правителя Черных Небес» и «Огня рассвета». Его щиты постепенно распадались под напором, но он продолжал идти рядом с бочкообразным транспортным кораблем.

— Гиперион с «Карабелы», — протрещал голос лорда Йороса. — Тебе приказано уничтожить «Рунное пламя».

— Слушаюсь, мой лорд.

Анника смотрела на меня. Капитан Кастор смотрел на меня. Малхадиил смотрел на меня.

— Прицелиться в «Рунное пламя».

— Готово, сэр.

— Хриплая Глотка, ты слышишь меня?

Возможно, он не слышал или предпочел не отвечать. Я набрал в грудь воздуха, чтобы заговорить, хотя не знал, что именно намеревался сказать. Но прежде чем слова сорвались с моих губ, оккулюс взорвался светом.

— Варп-разлом! — закричали несколько членов команды. Вокс расцвел новой жизнью, когда сквозь прореху во вселенной вырвалась тяжело бронированная боевая баржа космодесанта. На ее прочнейших бортах красовались огромные бронзовые головы волков, воющих на черное солнце.

За главным кораблем следовал целый флот фрегатов и эсминцев, оставляя позади следы пламенного света.

Анника рассмеялась, после чего запрокинула голову и взвыла. Несколько сервиторов обернулись к ней в остолбенении.

По воксу зарокотал голос ярла Гримнара.

— Лорд-инквизитор, можете поприветствовать фенрисийскую боевую баржу «Гильфархейм» и ее флот, — после продолжительного молчания он не удержался от подколки. — Полагаю, вам захочется прекратить огонь. Я не ошибаюсь?

Последовала очередная пауза, которая продлилась не в пример дольше.

— Говорит лорд-инквизитор Киснарос, всем силам Инквизиции, отбой. Повторяю, отбой.

Вокс-каналы по всему флоту внезапно охватил статический шум, за которым последовал протяжный победный вой.

Атакующий флот замедлился — сначала до минимальной скорости, а затем просто застыл посреди космоса. Мы смотрели, как Волки уводят армейские транспортники с ярко пылающими двигателями.

В вопросах пресечения, устранения и возмездия Инквизиция была исключительно дотошна. У нее также имелись обширные и всеобъемлющие архивы на всех, кто пал жертвами ее прихотей. О многих последствиях событий на Армагеддоне я узнал из секвестированных имперских записей, сокрытых силой инквизиторской печати. Остальное я почерпнул в разумах своих братьев и инквизиторов, которые были в то время на планете и читали разумы тех, кого им приходилось убивать.

Анника часто повторяла фразу, превосходно характеризующую реакцию ордосов после того, как Волки ускользнули из наших рук.

Пролей достаточно крови, и тайна утонет в ней.

Вот чем мы занимались. Вот как Инквизиция работала уже тысячи лет. Истребить все следы прегрешения так, чтобы о нем никто и никогда не узнал.

Анника не оправдывала массовые убийства, которые последовали за Армагеддоном, но в ее словах крылась истина. Неважно, как далеко распространилась информация, ее всегда можно было сохранить в тайне, если заткнуть достаточно ртов. Сдерживание — ключевой фактор. Так говорят наши повелители.

Волки подвели нас. Это можно рассматривать как действия благородного братства, желавшего видеть Галактику сквозь призму моральной чистоты, которой попросту не существовало, хотя она и заслуживала такое право.

Более реалистичная картина, пусть и не столь лицеприятная, состояла в том, что Волки знали, как мы отреагируем. Инквизиция не собиралась сидеть сложа руки, когда по Империуму распространяется ужасающий секрет.