— Прокладывай путь к Обсидиану, — приказал он. — Выясни об этой системе все, что только сможешь. И пусть все готовятся к войне.

— На землю! Всем лежать! — Генерал Варр едва успел прокричать эти слова, прежде чем первые пули, разбрасывая вокруг горящие щепки, засвистели среди стволов и ветвей, в переплетении которых высился дворец Райтспайр.

Бойцы 901-го жались к земле, пытаясь найти укрытие. Великолепные окрестности дворца, где густые джунгли Неверморна были ухожены до состояния парка с цветочными лужайками, украшенными декоративными озерцами, стали еще одним полем битвы. Варр едва успел скользнуть под защиту огромного поваленного дерева, когда с неба посыпались обломки, а плотный поток шрапнели принялся косить траву и ветки.

Прямо на глазах генерала одного из его людей разрезало пополам. Труп рухнул в пруд, окрасив воду алой пеной. Еще один солдат зашатался, зажимая окровавленную культю на месте оторванной руки, но его товарищ успел подхватить раненого и оттащить за скульптурную группу. Варр силился определить, откуда по ним ведется огонь. Судя по всему, противник расположил артиллерию позади полосы деревьев, образовывавших границу дворцового сада, — тусклые оранжевые всполохи между деревьями сопровождались взрывами на лужайках. Враг оставался за пределами видимости, и те, кто оборонял дворец, могли лишь слышать канонаду выстрелов и рев снарядов, обрушивавшихся на сад.

— Докладывай! — зарычал Варр в трубку переносного вокса, силясь перекричать какофонию бомбардировки.

— Их тут сотни! — пробился сквозь статику ответ. — Куллек видел их на холме! Они бросили на нас все силы; это полномасштабное лобовое наступление!

Куллек удерживал позиции чуть впереди, ближе к границе джунглей, образуя первую линию обороны.

Варр возвратил трубку вокса стоявшему рядом солдату и повернулся к лейтенанту Фулгорину, прислонившемуся спиной к древесному пню.

— Они идут в атаку, Фулгорин. Поднимай людей, пускай готовятся к отражению.

— Но они же угодят под снаряды… — начал было лейтенант.

— Обязательно угодят! — отрезал Варр. — А как ты думаешь, зачем нас сюда вообще послали?

Фулгорин помедлил. Конечно, он был аристократом, тем, кому обязаны повиноваться… прирожденным офицером. Но он привык полагать, что в глазах Империума бойцы 901-го точно такие же люди, как и он сам.

— Пойми, зеленокожие прикончат нас куда быстрее, чем эти чертовы бомбы. Выполняй приказ!

— Так точно, сэр! — Лейтенант побежал по саду, выкрикивая на ходу приказы и готовя своих людей к контратаке.

Служи он в Имперской Гвардии, его бы могли счесть старомодным, предпочитающим лично возглавить своих людей в бою, примкнув к их рядам и вооружившись лазерной винтовкой и штыком. Солдаты 901-го, не обращая более внимания на падающие с неба снаряды, устремились вперед, обустраивая огневые позиции среди клумб и на берегах декоративных прудов. Тысячи человек, тысячи стволов… благодаря своей зеленой форме они практически терялись на фоне столь же зеленой травы. На дальнем фланге закрепились Стражи — немногочисленные артиллеристы, сумевшие пережить первое нападение орков в Палатиуме. Ими командовал офицер голубых кровей — человек, с которым Варру пока удалось поговорить исключительно по воксу, — лорд Совелин Фалкен. Варр понимал, что в бою эти люди будут так же бесполезны, как и те, кто уже погиб на улицах Палатиума. Даже издалека он мог видеть их темно-синюю форму и цветастые наградные ленты, латунь и серебро оружия. Долго эта группа продержаться не могла, но 901-й сейчас нуждался в любой возможной огневой поддержке.

Перед защитниками темно-зеленым театральным занавесом вздымались джунгли Неверморна, чьи деревья достигали тридцати метров в высоту. Глубокие тени пролегли под их переплетенными ветвями, словно образующими крышу над континентом. В гуще зелени бурлила жизнь, и прямо сейчас Варр видел чернеющее облако покидающих привычные места обитания птиц, ящериц и насекомых.

Животные знали, что сейчас прорывается сквозь лес и грозит уничтожением Райтспайру.

Сам дворец, который обороняли войска, вырывался из джунглей словно рука, протянутая к бирюзовому небу Ванквалиса. Выращенный из самых могучих деревьев, невероятно увеличенных и измененных при помощи некой давно забытой биотехнологии, Райтспайр являл собой величайший из памятников Человечеству на Неверморне. Его комнаты и залы, подобные раковинам жемчужниц, были выточены в живых растениях, а в неимоверно огромных ветвях, опоясывающих кольцом основное строение, располагались часовни и посадочные площадки для частного транспорта. Райтспайр служил символом власти человека над джунглями, и, не нанеси зеленокожие удар во время парада Стражей, высокопоставленные аристократы дома Фалкен в большинстве своем искали бы сейчас укрытие в этом роскошном дворце.

В стены Райтспайра один за другим вонзались снаряды, раскидывая вокруг куски горящей коры и обломки ветвей, смертельным градом обрушивающиеся на парк. Варр вытащил из кобуры лазерный пистолет и занял свое место в рядах командирского отряда. Один из бойцов, стоявших поблизости, повалился на землю, но крики умирающего утонули в грохоте разрывов и лающих выкриках офицеров. Погибший солдат стал жертвой одной из упавших ветвей и теперь лежал, словно приколотая булавкой бабочка, истекая кровью.

Варр отвел взгляд. Когда-то давным-давно он не мог смириться с гибелью своих людей. Ему и сейчас было нелегко, но с годами он пришел к пониманию, что смерть на службе Императору в некотором роде становится победой для людей 901-го и, учитывая численность орочьей армии, только на эту победу они, скорее всего, и могли рассчитывать.

Командир повернулся к вокс-оператору Мекрину, чье лицо украшали сходящиеся кинжальным острием черные татуировки, служившие одновременно и знаком банды, и городским камуфляжем. Важнейшее правило 901-го полка гласило: никогда не спрашивай, за что человека отправили сюда. Но в случае Мекрина все и так было очевидно.

— Где лейтенант Куллек? — спросил Варр у связиста.

— Возле озера, сэр, — ответил тот, продолжая крепко прижимать к уху трубку вокса. — Того, где мост.

Говорит, собирается со своими людьми нарезать хотя бы сотню зеленых ушей.

— Дай сюда, — сказал Варр, отбирая трубку. — Куллек! — закричал он, чтобы его можно было расслышать за грохотом новых взрывов, взметывавших фонтаны грязи и ошметки тел.

— Сэр, я уже чую их запах! — проревела трубка в ответ.

Всмотревшись в грязевой град, падающий с неба, Варр сумел различить силуэты сброда, подчинявшегося Куллеку, — Мясников, залегших вдоль резного берега озера, через которое был переброшен мост. Кроме того, командир видел и самого Куллека — медведеподобного мужика с гладко выбритой головой, который, казалось, чувствует себя как дома среди всей этой толпы убийц. Впрочем, ни один из них не мог сравниться с ним в жестокости. О его преступлениях знал каждый — Куллек был серийным маньяком, собирателем черепов, настоящим зверем. Он обожал войну.

— Куллек, отводи своих людей! Надо заманить тварей и накрыть перекрестным огнем! Размещай огневые позиции по флангам, а центр двигай к Троксу!

— Я чую их, сэр! — продолжал Куллек, будто вовсе не слышал голоса генерала. — И этот запах… они пахнут так, словно гниют заживо, словно все убитые ими восстали из могил! Отменная охота будет, братва! Как в старые добрые времена!

Варр услышал одобрительный рев остальных Мясников. Еще совсем недавно генерал подумывал выкорчевать из армии таких людей, как Куллек, отправить их всех на виселицу, чтобы они не заражали солдат своим безумием. Но пришли другие времена, другие порядки, и теперь именно этот психопат оказался одним из тех, кто не позволял 901-му просто разбежаться.