Победа была одержана в пустоте, и ее никто не праздновал шумными возлияниями.

Но, тем не менее, это была победа.

Главная телепортационная установка ударного крейсера захватила и настроились на маячки в броне Серых Рыцарей и передатчике, имплантированном в руку инквизитору, схватившей Клауса. Они перенесли даже изуродованный труп Борсама, прогеноиды еще можно было спасти.

Победа, да.

Совершенно равнодушная.

Юстикар нашел Гареда в часовне. На Рыцаре был стихарь для медитаций, он молился перед металлической аквилой и статуями чемпионов братства. Библиарий находился здесь с того момента, как его отпустили апотекарии. Штейр подождал один цикл, прежде чем поговорить с ним. Войдя, он посмотрел наверх и присоединился к брату в нефе.

Глаза были усталыми, запавшими, лицо скрыто в тени, по коже пробегали раны — признаки душевных шрамов.

— Брат-юстикар. Мы справимся?

— Так же как и корабль, попавший в штиль.

— Ремонт возможен?

— У нас есть наиболее критичные материалы.

— Что с последним выжившим?

Штейр кивнул.

— Он теперь служит инквизитору Фурии.

— Он выбрал путь.

— Нет, это сделала она. Судьба человека была предопределена, как только мы забрали его со Спокойствия в служении.

— Ты хотел сказать: "я забрал"?

Юстикар ничего не ответил.

Гаред продолжил:

— Я размышлял о предсказании.

— Как и я.

Он думал о них с момента возвращения на крейсер.

— Оно в любом случае было бы исполнено.

Штейр поднял руку.

— Даже если так, это не повод для отчаяния.

Эпистолярий улыбнулся:

— Как я вижу, ты сомневаешься.

Юстикар ухмыльнулся в ответ.

— Такова моя природа. Сомнения остались, но изменились.

Лицо вновь стало серьезным.

— Но если это правда, то наши действия в определенной мере помогали вторжению Губительных Сил.

— Это? — надежда отразилась на лице библиария.

— Да. Мы будем использовать это знание.

Гаред оскалился, он испытывал ярость.

— Я буду способствовать этому.

— Как и я, брат.

Отделением манипулировали. Он заставит демонов стократно заплатить за это.

Юстикар никогда больше не сомневался.

Пот блестел на лысой голове и скапливался в складках рясы проповедника Рейстора Иелов, который страдал в пассажирском отсеке ”Громового Ястреба” из-за адской жары. Иелов был готов встретиться с тварями из самых тёмных глубин ада и даже однажды помог изгнать Повелителя Перемен… Но полёт в чудовище, которое дико раскачивалось и словно бросало вызов всем законам физики, о которых Рейстор слышал от калькулус логи хозяина, было одной из самых страшных вещей в его жизни. Оглушительный вой мощных двигателей проникал сквозь наушники, а живот проповедника сводило от одного лишь движения корабля. Иелов плотнее прижал к себе книгу экзорцизмов, его успокаивал заплесневелый запах потемневших страниц и гладкая кожа поношенной обложки. Он мог положиться на книги: в них были заключены неизменные слова с ясным и недвусмысленным значением. ”Громовой Ястреб” вновь содрогнулся из-за турбулентности, и кропило вывалилось из рясы и рухнуло на бронированный пол десантно-штурмового корабля. Шар покатился, и из отверстий полилась вода, которую сегодня благословили у чудесного образа Святой Катрины в Улье Сьяна.

Рейстор всхлипнул и попытался отстегнуть ремни безопасности, которые удерживали его в одноместном сидении, пока благословенная вода продолжала литься на пол, но кто-то сзади протянул руку в латной перчатке и легко прижал проповедника к спинке.

— Сидеть, — раздался голос Тераквы, брата-капитана Серых Рыцарей.

— Но вода! — громко закричал Рейстор, чтобы его услышали сквозь рёв двигателей, — Мы не должны потерять её!

Серый Рыцарь в серебристых силовых доспехах опустился на одно колено, поднял широкой рукой упавшее кропило и протянул его напуганному Иелову.

— Проповедник, тебе стоило бы быть осторожнее со святыми реликвиями, — упрекнул его космодесантник. Рейстор благодарно кивнул и поглубже засунул святой сосуд в промокшую сумку, а затем защёлкнул застёжку кожаного ремня на ручке. Он оглядел пассажирский отсек. Лишь двадцать Серых Рыцарей, которые сопровождали хозяина Рейстора и его свиту в глубины Пепельных Пустошей к самым большим массовым захоронениям на Субьяко Дьябло, напоминали проповеднику, что они летят не на самоубийство.

Десантно-штурмовой корабль совершил посадку в ореоле дыма и пламени двигателей, и опоры глубоко погрузились в побелевшую землю пепельной равнины, пока не замерли на твёрдой скале. Двигатели выли, их не выключили, чтобы ”Громовой Ястреб” мог взлететь сразу после высадки пассажиров. Серые Рыцари рассредоточились по унылой продуваемой ветром равнине, пока по пассажирскому трапу спускалась свита инквизитора Ксандрина. Сам инквизитор на мгновение остановился, чтобы сориентироваться, и скривился от запаха гниения. Йелов вышел следом за хозяином и поморщился, когда ступил на равнину и почувствовал, как сквозь сандалии в кости проникает холод. Земля была мягкой и жирной, не совсем такой, как ожидал проповедник, но один лишь смрад подтверждал теорию хозяина о том, что в сих пустынных местах пустило корни нечто, что было хуже и гораздо амбициозней обычной болезни. Рейстор присел, зачерпнул горстку порченой земли и принюхался. Пахло известью, которой по приказу Департамента Муниторум засыпали ямы захоронений, но глубже было нечто другое, прогорклый запах, который мог означать только одно.

Хаос.

Серые Рыцари построились в защитный круг вокруг Иелова и шести других проповедников, которые заняли позиции вокруг хозяина. Вместе они зашагали к горбатой дюне, где огромные бульдозеры завалили тоннами сернистого пепла миллионы трупов тех, кто стал жертвой Проклятья Неверующих, как чуму называли фанатики мира сего.

— Это место смердит злом, — сказал Тераква и вынул из ножен меч с золотистым клинком.

— О да, — согласился с ним инквизитор. — Я тоже чувствую это. Пора начинать.

Отряд пробирался к центру кургана, космодесантники по колено утопали во влажной липкой смеси извести и серы. В воздухе повисла гнетущая тишина, от которой было тяжело дышать, а глаза начали слезиться. Йелов остановился, когда они поднялись на вершину дюны, и прислушался. Рейстору казалось, что он услышат тихий скрип. Он огляделся, ничего не увидел и потряс головой.

— Рассредоточиться, — приказал Ксандрин. — Встаньте в Круг Изгнания.

Йелов, который был рад слышать понятные указания, занял своё место на краю святого круга. То же сделали и другие проповедники. Хозяин встал в центре, поднял руки и начал рассыпать очищенный пепел из святой реликвии. Рейстор положил том в кожаном переплёте на изгиб руки и открыл потрескавшиеся страницы на месте, которое было отмечено красным шёлковым шнуром, а затем снял с пояса кропило. После кивка инквизитора Иелов начал петь строки ”Благословения Терры”, кропя перед собой святой водой.

Остальные проповедники всё громче читали похожие отрывки других святых текстов. Иелов чувствовал, как истина слов отзывается в глубинах его души. Он говорил, а Ксандрин пел в контрапункт глубоким звучным баритоном. Тихий скрип, который проповедник слышал раньше, раздался вновь, когда Иелов начал повторять отрывок, и на этот раз он был громче. Рейстор напугано посмотрел вниз, когда опять услышал скрежет, ещё более громкий, чем раньше. Он увидел, что остальные жрецы тоже это заметили и начали нервно коситься по сторонам.

— Идите дальше! — закричал инквизитор, когда тоже ощутил, что внизу что-то шевелится.

Иелов чувствовал, как его страх растёт с каждым ужасным скрипом. Он вытянул шею, чтобы посмотреть, что же делал Серый Рыцарь. Разве они здесь не для того, чтобы нас защищать? Рейстор вскрикнул, ощутив, как на его лодыжке сомкнулась железная хватка, и вздрогнул, когда увидел, что его схватила серая рука, сквозь разорванную кожу которой блестели белые кости. Земля вздыбилась и треснула, и потоки грязи и пепла полились из пустых глазниц открывшегося гниющего лица. Из пепла выбирался мертвец в разорванной спецодежде рабочего улья, пока проповедник отчаянно пытался освободить лодыжку и колотил кропилом по суставам смрадной лапы. Кости треснули, и Иелов отшатнулся и широко замахал руками, пытаясь удержать равновесие, а затем плюхнулся на зад. Другие жрецы испуганно кричали, а вокруг из земли вырывались тяжёлые клубы земли и извести.