— Большая часть ксеносов создана, чтобы жить и выживать. Кто-то из них рожден хищником, как те же тираниды или зеленокожие. Этих можно понять. Империум мало чем от них отличается — проклятие, да мы сами ведем себя так же. Но, новобранец, эльдары выделяются. Они рождены, чтобы лгать.

— И мы пытаемся лгать им? Звучит пугающе.

— Я бы скорее предпочел снова вернуться на Стратикс Люмина, — угрюмо усмехнулся Люко. — Или даже во времена внутренней войны. Куда угодно, только бы не сидеть здесь и не ждать, пока эльдары нас перережут. Этим тварям неведомо понятие правды — сейчас они сражаются с тобой рука об руку, а через мгновение выжигают города, полные безвинных жертв. В этом я точно соглашусь со старым Орденом: эльдарам верить нельзя. Я только надеюсь, что мы предадим их раньше, чем они проделают то же самое с нами. Никогда не поворачивайся к ним спиной, скаут, и это не метафора.

Крыло, где разместились десантники, некогда сверкало роскошной золоченой облицовкой, но она давно потускнела и осыпалась, обнажив холодные каменные стены. Подразделение Люко и скауты Евмена распределили дежурства и поочередно погружались в полусон, не желая оставаться без охраны в этом логове чужаков, но понимая, что им требуется как можно лучше отдохнуть. Несколько десантников Люко начищали свои болтеры, Найрюс советовался с потертой колодой императорского таро, позаимствованной в либрариуме Ордена. Селеп впал в полусон, но Евмен знал, что любой, кто осмелится подкрасться к нему, получит нож в брюхо раньше, чем подойдет на расстояние пистолетного выстрела. Скамандр тоже отдыхал — он нуждался в сне более всех прочих, поскольку регулярное использование ментальной энергии истощило его сильнее, чем сам скаут-библиарий согласился бы признать. Должно быть, его кожа все еще была холодной на ощупь.

— Сегодня мы убили Кулака, — сказал Евмен.

— Да, я слышал, — откликнулся Люко.

— Он расправился с Терситом.

— И вы решили отомстить? Показать ему, что такое правосудие Императора?

Евмен кивнул. По правде говоря, он совершенно не задумывался тогда об Императоре — все, что его волновало в тот момент, — это погибший боевой брат и оскорбление, нанесенное им напавшим Кулаком. Но в целом слова Люко соответствовали правде.

— Запомни это чувство, скаут Евмен. Со временем только оно будет позволять тебе двигаться дальше.

— Но разве тобой движет не только оно? Я видел тебя в бою, слышал тебя. Тебе нравится это.

— Когда-нибудь, новобранец, ты станешь командиром. Мы все видим в тебе необходимые таланты. Сейчас ты руководишь скаутами, но скоро поведешь собственный отряд десантников, если сам захочешь того и выберешься отсюда живым. Так что я раскрою тебе одну тайну. — Люко наклонился к его уху. — Мне это ненавистно. Драться умеют и животные. Это самая примитивная и отвратительная черта, унаследованная человеком. Но в нашей Галактике не приходится выбирать, драться тебе или нет. Если не Империум, так Темные Боги, или ксеносы, или твои собственные братья по оружию. Так что я просто делаю все, чтобы насладиться процессом, и в большинстве случаев мне удается убедить и себя, и людей под моим началом. Я смиряюсь с этой ложью, пока она спасает мне жизнь. Но избавь меня от войны, позволь взглянуть на нее извне — и я возненавижу ее. Не знаю, — продолжал Люко, — ради чего сражаешься ты, новобранец, и это касается только тебя, но, если будешь убивать ради самого убийства, кончишь не лучше, чем то создание, которое вы захватили на тюремном корабле.

Некоторое время они сидели молча, и тишину нарушало только клацанье металла о металл — десантники Люко завершали чистку болтеров.

— Найрюс, — позвал Евмен, — каковы предзнаменования?

Псайкер оторвал взгляд от засаленных карт таро, разложенных полукругом перед ним. Гадание на императорском таро было древней традицией, но библиарии Космического Десанта нечасто обращались к нему, поскольку редко обладали даром предвидения, необходимым для создания большинства карт. Ходили слухи, что при помощи таро сам Император говорил с ясновидцем, если тому хватало умения слушать. Найрюс поднял первую карту в раскладе. На ней была изображена архаичная боевая машина Механикус — массивная башня, ползущая по полю битвы на широких гусеницах и обрушивающая гибель на врагов из своих орудий. Разрушитель.

— Будет битва, — сказал Найрюс.

— Чтобы знать это, нам и Император не нужен, — усмехнулся Люко. Найрюс поднял следующую карту. Перевернутый Шут.

— Битва, которую вы проиграете, сержант.

Несколько мгновений Люко разглядывал карту, понимая, что из всех Испивающих Души только его одного она и может обозначать.

— Что же, хорошо узнать об этом своевременно, новобранец. Благодарю тебя. — Голос у сержанта был серьезным.

Евмен увидел, что Созвездие и Стрела Судьбы тоже перевернуты. Он не был большим специалистом в гадании, но знал, что это означает смущение и переломный момент, где ход судьбы может изменить малейший толчок.

За дверью раздался цокот, безошибочно предвестивший появление Сарпедона, который вошел в помещение мгновением позже, клацая восьмью когтями по полу. Он был в полном боевом облачении и вооружился силовым посохом.

— Люко, Евмен, поднимайте людей, пора выступать.

Люко вскочил и, усмехаясь, закричал своим бойцам:

— Десант, вы слышали? Ваши мечты сбылись! — Театральным жестом он выхватил один комплект когтей-молний, и их сталь отразила тусклый свет. — Пора показать этому городишке, как сражается настоящий солдат!

Евмен смотрел, как Люко заводит своих людей, и осознавал, как многому еще предстоит научиться. Однажды ему придется вести десантников в бой, а командирское звание означало отказ от себя ради солдат.

Во всяком случае, теперь он точно знал, чего хочет. Первая искра понимания зажглась в его душе в тот миг, когда он прикончил Багрового Кулака, а теперь, когда видел, как Люко поднимает свое подразделение, оно полыхало в нем. Империум превращал людей в тех, кого стоило бы ненавидеть, и только отдельным счастливчикам везло это осознать. Пропитавшись войной, Империум взращивал целые поколения людей только для того, чтобы превратить их в солдат, чтобы они погибали в таких местах, как Грейвенхолд, чтобы они охраняли насаждаемые им тиранию и гнет. Не только случай сделал из Евмена Испивающего Души. Ему предстояло отомстить Империуму во имя блага всего Человечества.

— Твои скауты устали, — сказал Сарпедон, подойдя к Евмену со спины и возвышаясь над ним как минимум на половину роста благодаря своим паучьим лапам. — Но вы мне тоже понадобитесь.

— Где наше место? — спросил Евмен.

— Повсюду, скаут Евмен. Испивающим Души придется столкнуться лицом к лицу с Имперской Гвардией, и тут я ничего не могу поделать. Но у вас другая задача, Евмен. Я хочу, чтобы вы нашли Теллоса.

Гусеницы «Гибельного клинка» перемалывали изуродованную сражением землю. Лорд-генерал Ксарий, сидящий в относительной безопасности под защитой брони сверхтяжелого танка, всматривался в картины разрушения, развертывавшиеся перед ним на многочисленных экранах, получавших данные с наружных пикт-камер.

Дела шли плохо. Останки селевкийцев устилали траншеи, откуда гвардейцы выгоняли врагов, окопавшихся вокруг высящихся остовов фабрик и ангаров. Многие здания стояли почерневшими трупами, другие все еще были объяты пламенем, а некоторые разрушены до основания селевкийской бронетехникой.

— Догоняй их, Хасдрубал, — приказал по воксу Ксарий, с трудом слыша даже самого себя за ревом моторов «Гибельного клинка» и лязгом обломков под его гусеницами.

Танк равно превращал в прах и кирпичи, и плоть. «Гибельный клинок» волок свою тушу по изрытой земле, но даже шум не мог помешать Ксарию расслышать грохот тяжелых орудий вдалеке. И на фоне всех остальных звуков с самого начала операции раздавался непрекращающийся рев артиллерийских залпов, разносящих в пыль здания Грейвенхолда.

— Так точно, сэр, — отозвался Хасдрубал, командующий танком из его бульдожьей носовой части. — Водитель! Подводи ближе, надо нагнать пехоту!