Отделение Ясона тоже заметило новоприбывшего. Они уже наводили тяжёлые орудия на расколотый пик.

— Капитан? — спросил Ясон. — Что прикажете?

— Ждите.

— Если мы убьём его сейчас, то сорвём все замыслы.

— И бросим этих людей, — возразил Сикул. — Верующих планеты. И возможно Ваа’ейголот здесь лишь чтобы отвлечь нас.

— Не важно, — проворчал Ахайкос. — О задании забудут, если мы принесём его голову.

— Я согласен, — кивнул Ясон. — Мне ясно, что принесёт славу.

Сикул умолк. Он представил, как принесёт обгорелый шлем Ваа’ейголота на «Фалангу» и повесит как трофей. И представил ущелье впереди, заваленное телами беженцев.

— Мне нет дела до славы, — ответил капитан. — Ясон, выдвигайся и начинай обстрел. Ноктис, прикрой нас, — он повернулся к Ахайкосу и космодесантникам командного отделения. — За мной, спускаемся в ущелье. Обеспечьте безопасность людей. Таков мой приказ.

Имперские Кулаки последовали за беженцами в ущелье, Ясон уже открыл шквальный огонь по укрытиям Покорных Масок. Капитан оглянулся на расколотый пик.

Ваа’ейголот отвернулся. Возможно он был разочарован, возможно — доволен. И Сикул невольно подумал, не таится ли под безликим шлемом улыбка.

— Выбор, — сказал Лисандр. Он смотрел на лица новобранцев. Они ждали, что им скажут суть урока, объяснят, что нужно запомнить.

— Арнобий?

— Он был неправ.

— Объясни, новобранец.

— У Сикула был шанс устранить врага Человечества. Когда Империум дал бой Ваа’ейголоту, тот уже разорил ещё шесть миров и совершил бессчётные злодеяния. Всего этого можно было бы избежать, если бы Сикул убил его на Валацийском перевале.

— Ясно. Говорите, новобранцы. Те, кто не сможет высказать мне своё мнение, не осмелятся идти под пушки врага. Говорите.

— Я не согласен, — раздался голос сзади. Новобранец Коген родился в мире архипелагов и свирепых морских чудовищ, где загорелые люди бились с кракенами под палящим взором двух солнц. Крошечные камешки были вшиты под медную кожу на висках и лбу, отчего лицо казалось отмеченным шрамами. — Задача Сикула была ясна, и он выполнил её до конца.

— Потеря адептов была бы прискорбна, — кивнул Арнобий, — но не имела бы значения по сравнению с устранением Ваа’ейголота.

— Но без веры и доверия людей Империума Имперские Кулаки не смогут сделать ничего, — возразил Коген. — Если они лишатся надежды, что мы их избавим, то утратят веру, и враг укоренится среди людей.

— Среди статуй героев «Фаланги» нет Сикула, — встрял Апейо. — Убив Ваа’ейголота, он бы заслужил почёт и принёс великую славу ордену!

— А сколько зла могут вестники Хаоса сотворить в народе, лишённом надежды и веры? Ручаюсь, что больше, чем способен любой чемпион варпа.

— Посмотрим, Коген! — рявкнул Апейо.

Лисандр поднял руку.

— Хорошо. Об этом думал и Сикул, принимая решение.

— Тогда каков ответ? — спросил Апейо. — Сикул был прав или нет?

Лисандр улыбнулся. Он редко это делал, особенно среди новобранцев, которые явно встревожились, не понимая, что это значит.

— На этот вопрос я отвечу другим.

Лисандр настроил дисплей стола. Валацийский Перевал и тактические обозначения пропали, и воздухе повисла голограмма. Знамя с железным кулаком на скрещенных молниях. Горящие черепа ксеносов были сложены под кулаком, а над ним был символ системы с семью планетами. Древко знамени венчал огромный череп, принадлежавший существу с обширной мозговой коробкой и сложными мандибулами. Одну глазницу опалила плазма, поверхность покрывали сотни выгравированных имён.

— Что вы видите?

Повисла неловкая тишина. Никто не решался заговорить. Наконец, Арнобий ответил.

— Это штандарт Седьмой.

— Где он сейчас?

— В часовне Хамандера.

— Почему?

Ответил другой новобранец, Дакио. Бледная кожа и большие глаза выдавали, что он родился на мире долгих ночей, где люди почти стали абхуманами.

— Его убрали как реликвию. И несут в бой, лишь когда собирается вся седьмая рота, а капитан считает это нужным.

— Частично верно, новобранец Дакио. Но не совсем. Вернее будет сказать, что штандарт висит в этой часовне из-за Мануфакторума Сигма. Верю, что вы об этом читали, новобранцы, и не стану вам рассказывать. Я хочу знать, понял ли кто-то из вас, что эта битва значит для лидера. Для Имперских Кулаков. Для вашего будущего в ордене.

Лисандер оглядел новобранцев. Они были в смятении. Их уроки были пусть и не лёгкими, но простыми — обряды снаряжения, тактика, история, заучивание и мускульная память. Теперь же от них требовали думать.

Заговорил Коген.

— У Хамандера тоже был выбор.

Вокруг умирал Гранитоград, и Имперские Кулаки, как и всё живое, покидали его. Они были частью предсмертных судорог — уходили последними. Имперская Гвардия бежала на морских транспортах и десантных шаттлах, а вскоре эвакуировали и взлётные полосы флота. Имперские Кулаки уходили последними. Когда они сядут в «Громовые ястребы», чтобы вернутся на орбиту, в Гранитограде не останется людей.

Промышленный город казался огромным пятном размером с пол континента, его мануфакторумы вздымались словно исполинские соборы, посвящённые имперской жажде боевых машин и оружия. Капитан Хамандер не испытывал любви к этому унылому, бесчеловечному месту, но ему ужасно не хотелось оставлять город ксеносам.

Мануфакторум Сигма был последним очагом сопротивления. Теперь он горел. Орудия чужаков выпускали лучи багрового света в разбитые витражи, вспыхивала сама сталь опор. Пламя внутри отбрасывало странные тени от горящего скелета огромного здания.

— Братья, перекличка! Мы не можем вас ждать! — Хамандер возглавлял почти две роты Имперских Кулаков — всю седьмую и отделения четвёртой, пятой и девятой. Он был капитаном седьмой, старшим офицером, но один человек не мог вести такую армию. Каждый отряд отступал отдельно, брат прикрывал брата.

Руны подтверждения вспыхнули на зрачках. Семнадцать отделений Имперских Кулаков уже погрузились. Технодесантники и их ученики ещё были на земле и наблюдали за запуском восьми «Громовых ястребов» ударной группы.

— Мы не бежим, — сказал в вокс Хамандер, добравшись до задней рампы командного ястреба — десантно-штурмового корабля в золотых и чёрных цветах его роты. — Мы вернёмся и обрушим на них огненный дождь! Когда ксеносы будут праздновать победу, мы сокрушим их сердце и развеем прах по ветру!

Хамандер оглянулся на мануфакторум. Ксеносы уже были здесь. Мерцал свет, преломлялись и восстанавливались изображения — благодаря продвинутому силовому полю, отражавшему взор, чужаков было почти невозможно застрелить. Их не заботил и огонь, хотя вокруг разваливалось здание. Несомненно, у них и от этого была защита.

Тысячи чужаков наступали широким фронтом — более широким, чем могли представить имперские командующие. Коварством или ведьмовством, но ксеносы тайно провели в Гранитоград целые армии, которые продвигались по районам, которые ещё не контролировали. Они возьмут город почти нетронутым, поскольку Империум отступил. И тогда Имперские Кулаки вернутся. Возможно пройдут часы, а возможно дни. Когда ксеносы станут уязвимы, они вырвут сердце их руководства. Космодесантникам просто нужна была хорошая цель.

Они вернутся. Хамандер поклянётся в этом, как только они выберутся из города, и боевые братья станут ему свидетелями.

— Мы под обстрелом! — закричал в вокс технодесантник Махаон. — Уклонение!

Хамандер смотрел через закрывающуюся рампу ястреба. Вспышки лазерного огня сверкали в горящем мануфакторуме, разряд пробил хвост «Кровавой Звезды». Корабль самого капитана, «Гимн Дорна», взлетел последним, унося из города Имперских Кулаков.

— «Звезда» ранена, но летит, — доложил Махаон. — «Гнев Девлана» подбит. Он падает.

Хамандер бросился к амбразуре и увидел, как «Гнев Девлана» накренился, от разбитого двигателя градом полетели осколки. Корабль вошёл в плоский штопор и рухнул среди антенн на крыше мануфакторума.