— Поосторожней, а то захмелеешь. Тащи тебя еще пьяную, — донесся из-за деревьев его голос.

Вот нет его рядом, а все равно все видит и чует, прямо Зигмунд-вездесущий. Я подскочила и в припрыжку помчалась за ним. Было легко и беззаботно, как в детстве. Лес пел мне свою таинственную песню. Деревья гудели подобно проводам высокого напряжения. В этот гул вплетались птичьи трели, шорох ветра в кронах, скрип снега под ногами и множество других звуков, далеких и близких. Краски стали ярче. Запахи насыщенней: снег, ветер, хвоя.

— Как прекрасно! — закричала я, догнав его. Ноги неслись в пляс под ритмы леса — я дала им волю, закружилась.

— Остановись, — он схватил меня за плечи и грубо встряхнул, возвращая в действительность.

Эйфория мгновенно схлынула — я чуть не расплакалась от разочарования:

— Что это было? Почему ты остановил меня?

— У тебя "передоз".

— От чего? Я косячком на завалинке не баловалась, пока ты топал к вершинам.

— Здесь недалеко, за перевалом, выходит на поверхность жила Земли. Слышала о стихийной магии?

— Только из фэнтези.

— Значит, общее представление имеешь, — он зашагал дальше.

— Так это магия Земли на меня так подействовала?

— Да.

— Почему тогда здесь нет ведьмы за каждой елкой? Если мне так хорошо, то им и подавно.

— Они стали слишком слабы, чтобы направлять Силу такого чистого и мощного источника. Если у тебя эйфория, то их бы выжгло.

Да, Квинт говорил, что каждая новая генерация Древа слабее предыдущей.

— Мы идем к этому источнику?

— К жиле. Хватит болтать. Нам еще топать и топать.

— Да ладно тебе ворчать. Мы же маги — можем и полетать, — я понеслась вперед, махая руками как птица крыльями. Эйфория вернулась, но ненадолго. Что-то стукнуло меня по затылку, прекращая воображаемый полет. Оглянувшись, я увидела большую шишку, упавшую на снег.

— Долеталась? — хохотнул Зиг, проходя мимо.

— Ах ты! — я подхватила настигший меня "снаряд", чтобы запустить в "агрессора". Не вышло, рука просто не поднималась. Чертова клятва! Я возмутилась: — Так нечестно! Я же пыталась бросить ее рукой, а не телекинезом.

— Ты переполнена магией, а направлять ее против меня не можешь.

— Какая магия? Это всего лишь бросок. Смотри, — я метнула шишку в ближайшую елку, собираясь поразить ее двойника на ветке. К моему немалому удивлению, она попала точнехонько в цель — обе шишки упали на землю. — Ого! А раньше меня даже в волейбол играть не брали.

— Еще возьмут.

— Нет, спорт не для меня.

Дальше мы шли молча. Я прокручивала в голове рассказ Зига, невольно сравнивая его с Квинтом. Они были абсолютно разными, но общего у них хватало. Словно два брата, старший и младший. Один основательный, спокойный, рассудительный. Другой дерзкий, наглый, грубый. Но оба сильные, целеустремленные, никогда не сдающиеся воины и маги. Что же развело их по разным углам ринга, сделало врагами? Надо бы это выяснить.

Уже в сумерках мы пересекли перевал и начали спускаться в круглую, как чаша, долину. На половине спуска я заметила что-то торчащее среди верхушек деревьев, что-то далекое от природного происхождения.

— Что это? — указала я на то место.

— Моя хижина. Отсюда видна только крыша. Уже близко.

Я вздохнула с облегчением. Сила — Силой, а разуться и вытянуть гудящие ноги, ой, как хотелось. Похлебать бы еще чего-нибудь горяченького, ибо съеденные на привале сникерсы у меня поперек горла стояли.

Хижиной Зига оказался довольно приличный коттедж, прилепившейся к горному склону как ласточкино гнездо. Два этажа и чердак с мансардой. Удобства во дворе. Рядом бил родник. По словам хозяина, вода из него поступала в дом и нагревалась с помощью магии. Мебели внутри было катастрофически мало. На кухне: стол, печка-буржуйка, несколько полок с консервами. Австрийская тушенка, бобы и прочая консервированная снедь. В комнате: лежак со старым спальником, обеденный стол с единственным табуретом, в углу этажерка со всякой всячиной и одной книгой. Я взяла ее. Тонкая, старинный переплет, полустертая латинская надпись на обложке.

— Что это?

— Трактат Цицерона "О дивинации", — Зиг забрал у меня книгу, и бережно вернул ее на полку.

— Тот самый прощальный подарок Квинта? Ты сохранил его?

— Как видишь. От прошлого не уйти, — он достал из кармана бронзовый ключ на длинной грубой цепочке и положил рядом с книгой. Затем зажег силой мысли огарок свечи на столе.

— А это от какой двери? — я взяла ключ.

— Это талисман моего наставника.

— Я чувствую в нем магию, — мои пальцы слегка покалывало, словно он был наэлектризован.

— "Ключ от всех дверей" — артефакт. Мой наставник вложил в него часть своего дара.

— Что за дар?

— Открывать любые двери.

— Так он был вором?

— Да, вором по прозвищу Ключник.

— Расскажешь? — я вернула Ключ на место и уселась на единственный табурет.

Свет свечи мерцал. Тени плясали, на стенах и потолке. Почему-то тень Зига была плотной, как первозданный мрак, и неподвижной. Казалось, что за его спиной стоит темный двойник.

— После ужина, если не уснешь, — пообещал он, уходя на кухню.

Тень двинулась за ним, в точности повторяя его движения. Плотная, резко-очерченная, будто два человека идут рядом. Как жутковато стало. Когда тень вышла — в комнате сразу посветлело.

Я нехотя поднялась и последовала на кухню. Надо бы проконтролировать, что там Зиг будет готовить в компании со своей тенью, а то еще нахимичат что-то неудобоваримое, хлебай потом их стряпню.

↑

Мне позвонила Мирослава. Она явно нервничала. Говорила о какой-то серьезной угрозе Алисе со стороны кого-то из даркосов. Уверяла, что это нетелефонный разговор — я должен немедленно ехать в Москву, чтобы переговорить с ней с глазу на глаз. Наверняка, это было уловкой. Советница хочет добраться до моей подопечной, хотя бы получить разрешение на ее обучение, только зря старается, на это я не соглашусь, ни лично, ни по телефону. Тем не менее убедиться, что угроза — только блеф, стоило. К тому же ее тайный визит в мой город требовал серьезного разговора.

То, что Полонская или Плетнева, как она себя сейчас называла, навещала Алису в клинике, меня не удивило, а вот появление главы ее Ветви — стало сюрпризом. Сперва насторожило размытое лицо на записях видеокамеры в палате Беловой. Ну, то что Зигмунд обезопасил свой визит в клинику от технического подглядывания и подслушивания — меня не удивило, наоборот, это послужило доказательством его присутствия в городе. Следователь Стрельцов, или любой другой смертный, так видео запись не испортил бы. Плетневой или другим соглядатаям личины были ни к чему, оставалась только Мирослава, возможно, Клементина, но советница вряд ли доверила бы эту миссию дочери. Нет, это была именно она. Я проверил "Империал", дабы подтвердить свою догадку. Мирослава обожала роскошь, потому ни за что не стала бы размениваться на другие гостиницы города. Президентский люкс заняла некая госпожа Бежова из Москвы. Вот ты и попалась, советница. Власть и роскошь — неизменные слабости, коим она потакала даже вопреки осторожности.

Мое знакомство с Мирославой произошло в Лондоне в 1673 году. Совет Видящих проводил особое заседание по моей просьбе. Мне нужна была наложница для очередного гона. За этим я и явился в город туманов, столицу Древа. Мирослава недавно вошла в Совет, самая молодая из всех, ей еще и ста не было, но по Силе она не уступала матери Морганы.

Мирослава была последней дочерью Сибиллы. После смерти Игрэйны Сибилла стала главой Древа, но пробыла ею недолго. Грифон Мордред сжег всех ее старших потомков на костре. Это подвигло Сиби на отчаянный шаг: родить ребенка за гранью детородного возраста, что стоило ей жизни. Мирослава же получила Силу матери в момент ее смерти, став равной по дару пятому поколению.