Когда-то у Рема был слуга Ромул, которого он любил как брата. Ромул долго служил господину — потом стал сходить с ума. Рем его изгнал из Рима, ибо знал, что только это вернет слуге жажду жизни, а ему слугу. Ромул создал общество из бывших фамильяров даркосов, назвав его Орденом Грифонов. Когда Рем понял, что Ромул излечился от хандры — призвал его назад в Рим. Ромул воспротивился и обратился к дивинам. Он разыскал старшую из них, Лорель, и попросил ее разорвать Кровную связь с господином. Она поставила условие, что Ромул поклянется Силой исполнить любую просьбу видящих. Он согласился. Чтобы составить заклинание Разрыва, Лорель пригласила двух сестер: Исиду, целительницу, и Виллу, мага Влияния. Втроем они решили эту задачу, но их решение не устроило Ромула. После ритуала он должен был лишиться памяти всех тех лет, которые он прожил под властью Рема. К делу подключили Пирру, лучшего мастера артефактов после проклятой Пандоры. Она взялась изготовить Хранителя памяти. Для сохранения почти тысячи лет воспоминаний Ромула, Пирра использовала большой алмаз, который обработала с помощью магии. До нее еще никто не гранил драгоценных камней, только шлифовали. Во время ритуала Ромул держал Хранителя в руке. Дивины разорвали Кровную связь, артефакт тоже сделал свое дело.

Разрыв связи с названным братом нанес личное оскорбление Рему. Он начал охоту на дивин. Вначале он выследил и убил Виллу, потом Исиду. Когда добрался до Лорели, выпил ее память вместе с Силой. Так он и узнал о заклятии Разрыва Кровной связи и о Хранители памяти. Артефакт он взял в качестве трофея. После тех событий камень стали называть "Погибелью Лорели", а еще "Реваншем Пирры". Дивины считали, что изготовив этот артефакт, Пирра поспособствовала расправе Рема над Лорелью, которая в свое время приказала казнить ее мать, Пандору, за якшания с Тьмой.

Господин стал обучать меня магии. Спустя годы верной службы я попросил его показать заклятие Разрыва Кровной связи. Я живо интересовался всем, что было связано с артефактом Хранителем памяти. Рем понял меня верно, не заподозрив измены. Он знал, что я почитаю его как бога. Заклятие тогда оказалось для меня очень сложным, но я его запомнил.

Все эти годы я был шпионом Рема. Вычислял сети дивин, раскинутые ими в Риме. Немало видящих было поймано благодаря мне. Я сообщал господину о происках его пятого сына, Тарквиния Квинта, но он был глух к моим предостережениям. И вот сегодня день Последней битвы. Война с дивинами наконец-то закончится. Все они сгинут. Надеюсь, что и подлый сын господина, их пособник, тоже.

Я держал в руках "льдинку" Хранителя памяти. Таково было свойство артефакта. Когда он пуст — холоден, словно лед, когда полон — перенимает тепло руки человека, чьи воспоминания хранит. В жару я часто наслаждался его прохладой, как сейчас.

Миновал полдень, когда я почувствовал нестерпимую боль во всем теле. Огненная сеть прожигала плоть до костей, не мою — господина. От боли Рем перестал блокировать нашу связь. Где-то в саду завопил Атанас, надсмотрщик над рабами. Потом заревел Ориген. Кричали и другие. Я тоже орал, не в силах отстраниться от боли Рема. Его агония показалась вечностью. Я бился в конвульсиях на мозаичном полу. К нашим воплям прибавились крики рабов. Одни пытались помочь Атанасу и остальным, другие бегали по коридорам, сея панику.

Я чувствовал, как моя личность сгорает вместе с Ремом. Знал, что если выживу, то перестану быть тем, кем был, все забуду, утрачу себя. Я отчаянно сражаясь за каждое воспоминание, а камень в моей руке нагревался. Чудо, что я не выпустил его во время конвульсий. Мне казалось, что он впитывал всю мою жизнь, да и суть тоже. Тогда-то я и дал ему свое название: "Вместилище души".

Когда я пришел в себя, уже стемнело. Я знал, что Рема больше нет. Тоска была нестерпимой. Я плакал от горя, не пытаясь сдерживать слезы, все равно их некому было видеть. Дом был пуст, рабы разбежались. Где-то одиноко хныкал ребенок. Я пошел на его плач — нашел Оригена. Он лежал на полу пиршественной залы и бессмысленно пялился в потолок. Его огромные руки хаотично двигались как у новорожденного. Я попытался унять их, но он снова захныкал и вырвался. Я не смог совладать с бывшим центурионом, а позвать на помощь было некого. Пришлось усыпить его и отправиться на поиски Атанаса. Его труп я нашел в саду. Кто-то из рабов перерезал ему горло, возможно, из жалости. Остальные фамильяра Рема тоже были мертвы — счастливцы.

Позже я узнал, что мятежный Ромул и его Грифоны сгинули в той битве, как и все даркосы, кроме проклятого Тарквиния Квинта. Его фамильяры были живы, здоровы и при памяти. Тогда-то я и понял, что должен сделать. Собрать всех выживших слуг даркосов и создать новый Орден Грифонов, чтобы отомстить Квинту и коварным дивинам.

↑

— Если "Вместилище" помог мне, то и тебе поможет, — ободряюще добавил Петр после своего рассказа. — Только нужно его как следует привязать к рукам, чтобы не выпал во время ритуала.

Развязав свой пояс, он стал обматывать им обе мои ладони с зажатым в них камнем.

— Вот так, — удовлетворенно сказал он, завязывая узел. — Можно и приступать. Готов?

Я молча кивнул.

— Тогда посмотри мне в глаза и позволь войти в твой разум. Для ритуала необходимо полное слияние.

— Хочешь прочесть мои мысли? — напряженно спросил я. В моей голове хранилось немало секретов Тарквина.

— Это не просто телепатия — единение. Я стану тобой — ты мной. Все мои знания перейдут тебе.

Я согласился. Познать опыт бессмертного мага, которому без малого две тысячи лет, было само по себе наградой. Ради этого стоило рискнуть секретами господина. Петр мягко вошел в мой разум. В какой-то момент я понял, что помню Рема, ненавижу Тарквина до такой степени, что готов пойти на что угодно, лишь бы осуществить свою месть.

"Теперь ты знаешь все", — прошелестел голос Ключника в моем сознании. — "Готов ли продолжать?"

"Да", — отступать было поздно.

Магия Земли хлынула в меня сквозь его руки. Я видел и чувствовал это с обеих сторон: его и своей. Восприятие раздвоилось. Его пальцы или мои, сложно понять, превратились в голубые стилеты, которыми он или я вспарывал, словно вышивку, багровый узор связи с Квинтом. Боль была адской. Кровавые нити горели синим пламенем, прожигая дыры в полотне моей памяти. Камень стал нагреваться, льдинка таяла в ладонях. Как долго длился этот кошмар, сказать невозможно. Мы оба утратили чувство времени и пространства. Мы парили в пустоте, зацикленные только на одной задаче: выжечь скверну или верность дотла, освободиться от монстра или друга.

Очнулся я глубокой ночью. Ключник клевал носом у догорающего костра. Вокруг было тихо, ни ветерка, ни обычных лесных звуков. Только что-то еле слышно шумело, как далекая горная река. Я напряг слух и понял, что уши здесь не помогут. Похожая на звук вибрация исходила из меня, это был отклик на связь с Источником, чей поток бурлил на дне долины. Я поднялся, чтобы получше рассмотреть нового "хозяина". Сила Земли пульсировала в такт моему сердцу. Теперь я был связан с ней также крепко, как с Квинтом до ритуала. Только безликая, неразумная стихия не станет требовать от меня покорности — она сама мне послужит.

— Как себя чувствуешь? — Ключник хлопнул меня по плечу.

Я обернулся и посмотрел ему в глаза. После произошедшего он стал мне ближе брата-близнеца. В голове вспыхнули его воспоминания.

Он это понял и сказал:

— Со временем все придет в норму. Ты это ты, а я это я. Просто нужно немного подождать. Только одно останется неизменным — взаимная эмпатия.

— Хорошо, — я кивнул с облегчением. Раздваиваться мне не хотелось, но я был благодарен ему за магические знания и навыки вора.