- Да какая, блин, белка? Баран! - выругался волк.

- Позвольте, - вставил баран, - баран - это я. И на правах копытного ответственно заявляю, что природой не предусмот╛рено лазить по деревьям...

- Ну это ты кому другому рассказывай! - вмешался фи-лин. - Вот в Гималаях, например, бараны по горам лазят. А уж по деревьям - так это им раз плюнуть...

- Ага! Щ-щас! - не поверил филину олень. - Может, они ещё и яйца высиживают?

- Да что яйца? - усмехнулся хорёк. - Они ещё и гнёзда вьют, а на зиму в тёплые края улетают.

- Да тьфу на вас! - обиделся филин. - Говорят же вам!..

Медведь долго терпел всю эту бесполезную болтовню, но, наконец, ему это наскучило, и он отборным рыком призвал зверей к порядку, коий в скором времени и был установлен. Воцарившуюся тишину нарушали только алчные крики ёжика:

- Ставочки, делаем ставочки, господа... Три к одному... Кто не успел поставить на белку?

- Умолкни, репейник! - прорычал медведь, да так, словно они с ежом никогда вместе не пили. Глаза его налились кровью, и ёжику ничего не оставалось, как объявить, что все ставки сделаны.

Теперь все взгляды леса обратились на белку... или на лося (ну, это кто как делал ставки) ... и на медведя, который уже собирался делать отмашку. Он последний раз ехидно улыбнулся и уже занёс лапу, но его снова прервал ёжик:

- Давай, милый, у тебя три попытки.

- Какие ещё три попытки? - тут же возмутился мед-ведь. - Ты у меня сейчас следующим полезешь! Я здесь правила придумываю! - Да нужны мне ваши три попытки! - спас ёжика лось. - Мне и одной достаточно.

Он важно подошёл к дереву, смерил его презритель╛ным взглядом, а потом таким же одарил толпу. Пару раз он демонстративно присел, пяток раз отжался, встал, подёргал плечами и повертел шеей. Раздался громкий хруст суставов, заставивший всех зверей одновременно вздрогнуть, но сам же лось остался хрустом вполне доволен и даже повторил процедуру ещё раз. Затем он уселся на землю и прицельно плюнул на каждое из четырёх копыт. Тщательно размазав мокроту, он глубоко вдохнул и закрыл глаза. Минуту длилось молчание.

- Давай, милый! Не подведи! - прервал медитацию ёжик голосом, знающим порядок ставок.

И вот тут, по свидетельству очевидцев, и произошло первое чудо. Уж и не знаю, не то это действительно была белка, не то лосю очень не хотелось подводить ёжика, но с необычайной лёгкостью перебирая копытами, лось в один миг оказался на вершине дерева.

- Белка! - выдохнул весь лес разом.

- Твою мать! - выдохнул медведь.

Но не успели они вдохнуть, как произошло и второе чудо. С диким - далеко не беличьим писком белка вспорхнула с вершины дерева и...

И приземлилась в десятке метров от него.

- Ну, точно - белка... белка, да и только... да, никаких сомнений... однозначно - белка... - наперебой вдохнул лес.

- Летяга, - пошёл чуть дальше в своих размышлениях медведь.

- Тьфу! - смачно сплюнула с верхушки сосны другая - маленькая белка и от обиды запустила в новую родственницу шишкой.

И при всём при этом одного только ёжика насторожил тот факт, что искры из глаз у белки посыпались задолго до того, как она воткнулась в землю, но анализировать сей факт в данную минуту оказалось недопустимым.

- Та-ак, кто ставил на лося?..

Ёжик затерялся в толпе.

А толпа тем временем плотным кольцом обступила неподвижно сидящую белку и рассматривала её с нескрываемым любопытством. Посмотреть действительно было на что.

От удара о землю причёска белки слегка попортилась, а, точнее сказать, отвалилась вовсе и вела теперь самостоятельный образ жизни, невзирая на причитания бывшей хозяйки. Впрочем, и причитаниями это назвать было нельзя, потому как губы вроде бы и шевелились, а вот звуков никаких они не издавали, отчего морда у белки казалась ужасно глупой и смешной. Общее впечатление дополняли ещё и глаза, тщетно пытавшиеся отыскать орбиту, и лапы, поочерёдно указываю╛щие на дерево. Смысла жестикуляции никто, конечно, не понял, но дерево на всякий случай решили осмотреть.

Осмотр длился недолго и, как и предполагалось, ничего особенного не обнаружил. Ну, если только не считать одной маленькой таблички. Было в ней что-то странное. Взять хотя бы этот чёрный обезьяний череп с двумя обглоданными берцовыми костями наперекрест, или эта непонятная полустёртая иностранная над╛пись под ними. В общем, картинка никудышная, да и читать в лесу всё равно мало кто умел. Филина, конечно, попросили перевести, но тот долго щурился, подбирая слова, - не вле... не влез... убь... - и, в конце концов, плюнул на это дело и объявил, что смысл данной фрески утерян.

- Может, тут могила обезьяны? - предположил кто-то из зверей.

- Может, и так, - сочли предположение логичным дру-гие зве╛ри.

- Долазилась, - всех мудрее предположила новоиспе-чённая белка, потирая лап╛ками место, где ещё недавно торчали рога.

И тем не менее все вопросы были решены, все сомне-ния рассеяны, и звери, чувствуя, что самое интересное уже позади, начали потихоньку расходиться, наперебой обсуждая, как это белке удалось вымахать под два метра. Из всеобщей болтовни выделялись лишь крики ёжика: "Волк, имей совесть, ты же ставил на лося!.. Какие, нафиг, свидетели?.. Какой, нафиг, заяц!.. Да чего он мог увидеть своими глазами?.. Да в гробу я видел..."

Ёжик мог долго перечислять чего ещё, кроме зайца, он видел в гробу, но какие-то обстоятельства неожиданно заставили его замолчать.

Просека потихоньку опустела.

* * *

Крот без устали перебирал лапами, не уставая удив-ляться - копать становилось всё легче и легче, легче и легче, легче и легче!.. И вдруг...

Земля поплыла под лапами. Какое-то зловещее журчание гулким эхом пролетело по тоннелю и наполнило его ужасом. "Ой", - подумал крот. Журчание усилилось. "Ой, ой, ой", - подумал крот. В тоннеле повеяло болотной тиной, а журчание переросло вдруг в рёв мощного потока. Лапы крота неожиданно почувствовали холодную влажность, и та судорогой пробежала по позвоночнику. "Ой, ой, ой, ой", - подумал крот напоследок и во всё горло заорал:

- Спасите, помогите, тону!

Вода стремительно стала заполнять тоннель. Изви╛лины в голове крота зашевелились так быстро, что на мгновение приоткрылись глаза. В тоннеле, конечно, было темно, и он так ничего и не увидел, зато сообразил, что надо срочно что-то делать. В следующий момент он сообразил, что делать, собственно, он ничего не умеет, ну, кроме как копать. Но зато копать...

Медведь молча подошёл к неподвижно сидящей белке и ткнул её лапой в плечо. Реакции не последовало. Секунду поколебавшись, он опять ткнул лапой.

- Ну, ты, это - ладно, без обиды, - он порылся в кармане и вытащил оттуда пол-литра, - держи, - и снова ткнул белку, но уже бутылкой.

Белка опять не отреагировала.

- Да ладно, будет тебе дуться. Ну, с кем не бывает. Старый ведь стал - слепой. Да и ты, сказать, во как вымахал... махала.

Медведь поставил бутылку на землю и ногой тихонько пододвинул её к белке. Он хотел ещё что-то сказать, но его нагло и бесцеремонно перебил ёжик, решивший-таки все проблемы тотализатора:

- Эх, молодец белка! А ведь я с самого начала в тебя верил и вот даже ни капельки не сомневался. Да и чего ж тут сомневаться, когда сразу видно, что ты белка - только боль╛шая, - пояснил ёж. - А эти - дурачьё: "Лось, лось". Ладно хоть не сусликом обозвали. Да они и лосей-то этих отродясь не вида́ли. А я так сразу, как увидел тебя, так и подумал: "Какая красивая белка, должно быть породистая!" А эти!.. Тьфу! Вот в соседнем лесу тебе обязательно поверят, нужно будет туда на следующей неделе сгонять, - начал издалека свою речь ёжик.