Вовка, стоявший доселе молчаливо, пораздумал и решил присоединиться к гаишникам. В конце концов, это же он достал трактор с трактористом, а стало быть, имел полное моральное право претендовать на определённые дивиденды. "Может капитана дадут, а то и сразу майора!"

- Ладно, - обречённо вздохнул Макс, переглянувшись с коллегами, - пошли, я тут бывал по молодости. До деревни километра два...

Вернувшись с поля, Пётр Андреевич первым делом наказал Глашке поставить кипятить банку и раздобыть заварки, а сам же согласно договорённости вышел на улицу и три раза по три раза ударил в рельс. Никакой системы оповещения в деревне, естественно, не было и рельс, как, впрочем, и в былые времена, служил единственным источником сигналов. Были разработаны и сами сигналы, и в частности три по три означал всеобщий сбор у конторы. Минут через пять народ действительно начал подтягиваться.

Глашка тем временем прекрасно справилась с поставленной задачей и, накидав в банку ароматных листьев смородины, для цвета приправила чайным пакетиком. "Пойло ужасное", - отметил про себя Евгений Романович, но выпил с удовольствием.

Другие тоже не манерничали - продрогшие организмы, не пополнявшиеся с самого утра, рады были и меньшему, и только губернаторша пить эту "гадость" отказалась.

- А мне, пожалуйста, кофе - капучино, - демонстративно произнесла она, впрочем, и сама не веруя в абсурдность своих желаний.

- Кофя нет, - вздохнула Глаша, но зато безжалостно поделилась пряниками, небрежно опустив на стол целлофановый пакет.

- Вот ещё! От них только фигура портится! - тут же отказалась портить фигуру Лариска и отвернулась.

- А мне без разницы, - равнодушно вмешался в разговор охранник, у которого фигура и так напоминала тульский пряник, и без затруднений разжевал один.

Остальные тоже потянулись к пакету, и через минуту тот опустел, правда, крошки из него собирать так никто и не осмелился.

"Ну и ладно, - подумала Глашка, - не жалко. Всё равно ещё весной собиралась выбросить", - и выкинула упаковку в мусор.

Пару минут в конторе стояла полная тишина, нарушаемая лишь тихим хрустом пряников и всхлипыванием кипятка. Прильнувшие к полупрозрачным стаканам лица, как-то неестественно и подозрительно обменивались взглядами, и наконец сквозивший в них вопрос, выбрался наружу.

- А где, собственно, губернатор?

* * *

Гришка шагал на встречу с лопатами в наиприподнятейшем настроении, постоянно смачивая его из торчавшего из кармана горлышка. "Странная, однако ж, эта штука, - размышлял он по дороге, - пьёшь, пьёшь её и вроде как не пьянеешь". Григорий остановился и внимательно рассмотрел этикетку на предмет градусности и снова удивился. "Странно. С градусностью вроде как всё в порядке, а эффекта - кот наплакал. Впрочем, - дорассуждал он, - дело тут не только в градусности, но и в самом градуснике. У этих империалистов вечно всё не как у людей. Вон на день рождения мне Любка термометр подарила - американский, так врёт, сволочь, и не краснеет. На дворе мороз - аж всё заиндевело, а он знай себе, плюс тридцать кажет. И сапоги мамка купила. На подошве - сорок шестой, а как на ногу, так только Фёдор Иванычу с сорок третьим и влезли. Да что там! У них, говорят, и в километре полторы с лишним тысячи метров, а так стало быть, и метр у них короче, а сантиметр так вообще каким-то дю́ймом называется. Или дюймо́м. Беда у них, в общем, с цифрами. Ну, полное дюймо..."

Уже собирался Гришка пожелать им пустоты, как эффект неожиданно дал о себе знать. Ну, или что-то похожее на эффект. В глазах не то чтобы задвоилось. Нет. Но начали материализоваться некие структурированные объекты, известные Григорию исключительно по картинкам. В частности, на повороте в деревню он заметил (вы не поверите) - снегоуборочный трактор. Пришлось помотать головой и как минимум признать качество напитка. Не помогло. Галлюцинация наотрез отказалась покидать поле зрения.

Подбирался к ней Гришка крадучись - по обочине леса, стараясь не выпускать из вида и не спугнуть. О степени его удивления можно было судить по тому, что он прошёл не только мимо лопат, но и мимо припрятанного коньяка. Видение так и не растворилось, отчего напитку была присвоена ещё и чудодейственная сила.

- Матерь божья! Так это же... - тракторист так и не нашёл в себе силы договорить.

Он обошёл трактор со всех сторон, долго не решаясь за-лезть в кабину, потрогал всё, до чего помечтал дотронуться, и, наконец, взвесив все за и против, решился.

В кабине его ожидало разочарование, но, правда, не очень большое. Просто с высоты он заметил мирно дремлющего в сторонке хозяина чудо-техники. Тот сладко посапывал на вывернутой фуфайке, водрузив на нос потрёпанную кепку и накрывшись измазанной в машинном масле робой. Что больше всего удивило - так это милицейские галифе, выглядывающие из-под этой самой робы. Будить его Гришка не стал, а просто приступил к осмотру кабины.

В кабине тоже было чему удивиться. Самым странным был разбросанный повсюду скотч, стянутый и порванный на клочки, словно из него высвобождалась какая египетская мумия. Да и педаль тормоза, переведённая в ручной режим управления посредством привязанной к ней верёвки, вызывала недоумение. Но самое главное Гришка заметил потом - засунутая под дворник записка, где ужасным почерком страдающего паркинсоновой болезнью человека было выведено: "Смерть инопланетянам!" Напротив записки - по другую сторону стекла красноречиво маячило и орудие борьбы с инопланетянами, опытным Гришкиным взглядом квалифицированное как гаечный ключ - пятьдесят шесть на шестьдесят два.

Рука сама потянулась к бутылке, а голова - задумалась. "Ерунда какая-то. Их же вроде не бывает, да и воровать у нас, кроме свёклы, нечего..." Выпив, он перечитал записку ещё раз, дабы избежать погрешностей, но только лишний раз убедился в точности прочитанного. "Хотя, с другой стороны... Ежели предположить, что этот самый тракторист писал это в предсмертных конвульсиях, а судя по почерку, так оно и было, то... Перед смертью-то ему зачем врать?" Гришка медленно повернул голову в сторону жертвы межпланетной агрессии и повторился: "Перед смертью-то зачем?"

Жертва, по всей видимости, сомнения Гришкины разде-ляла на все сто, и дабы подтвердить это, немедленно громко вздохнула, причмокнула и прямо под кепкой захрапела, заставив последнюю трепыхаться.

В голове у Гришки в тот же миг что-то предательски за-щемило, а вот руки напротив - моментально сориентирова-лись и поразмыслили каждая в своём направлении. Правая - немедленно потянулась за ключом, а левая - привычно вставила в рот бутылку. "А что если это не тракторист? Лица-то не видно!" - подумал он напоследок, и даже сладкий вкус Hennessy оставил на душе горький осадок.

Вообще-то никакого предвзятого отношения к инопланетянам у Гришки не было, да и по чести сказать, в контактах с оными он тоже не был замечен. Бывало, правда, что лесник, к которому они регулярно наведывались, рассказывал о судьбах и нравах обитателей далёких планет, но Григорий и тогда реагировал категорично и на веру не принимал.

Да что там инопланетян! По правде сказать, Гришка и белочек-то ни разу в жизни не видел, ну, или, вернее видел, но благодаря своему крепкому здоровью да матушкиным тумакам только в лесу и только по одной, что, как вы сами понимаете, не считается. Он бы и в этот раз не поверил, но сегодняшний день настолько привык его удивлять, что тракторист автоматически сжал покрепче ключ и бесшумно подошёл к спящему.

"Да. Действительно. Как это я сразу-то не заметил. Какой из него тракторист? Ни ростом, ни статью, да и ручонки-то. Сразу видно, что тяжелее карандаша ничего в жизни не поднимал..."