- Да я, в общем-то, не против, просто ты, помнится, хотел ему первым по морде съездить. А так - что? Так - я не против.

- Э-э, нет! - тут же возмутился ёжик. Это уж извольте. Мы - ёжики, если хочешь знать, народ мирный и принципиальный. И один из главных принципов у нас - это не бить морды инопланетянам. К тому же если бы он в моей норе поселился, то тут конечно... тут бы я и не возражал, но...

Он хотел привести ещё пару веских аргументов, но грубая медвежья лапа вытолкнула его из кустов.

До сих пор считалось, что самое быстрое животное на свете - это гепард. Ошибочно считалось. По крайней мере в тот миг гепард был посрамлён. Оставшись один на один с берлогой, маленький беззащитный ёжик не испугался и не растерялся, а вернее, не успел ни того ни другого. Лапы его самостоятельно дали себе команду и, лишь чиркнув кончиками когтей по земле, в мгновенье ока очутили хозяина в исходное положение.

Повторная попытка выдворения ёжика из кустов была заведомо ими пресечена посредством вцепления в первую попавшуюся медвежью конечность. А вот третью попытку выдворения прервал уже кенгуру.

Дверь берлоги с грохотом отворилась, и тот буквально вылетел из неё.

Первое, что бросилось в глаза - отсутствие сумки. Второе - что внешний вид инопланетянина резко преобразился. Теперь он не казался таким уж безобидным, ибо, встав на задние лапы, явно увеличился в размере. Черты лица приобрели страшное угрожающее выражение, глаза загорелись, а в правой его лапе блеснул длинный острый металлический коготь.

- Суки! - заорало существо на всё том же диалекте. - Порежу, падлы! Кто выжрал мою водку?

В истерике кенгуру царапнул когтем по ближайшим ку-стам и те, как подрезанные разлетелись в стороны. Выместив злость ещё на нескольких насаждениях, он снова спустился в берлогу.

Конечно, смысла его слов наши друзья не поняли, но, признаться, существуют такие слова, что на всех языках звучат одинаково. В частности слово "водку" переводить нецелесооб╛разно и, я бы даже сказал глупо, отчего можно сделать вывод, что смысл его слов, пусть не в полном объёме, но был понятен.

- По-моему, он сердится, - дрожащим голосом предпо-ло╛жил ёж, так и не успевший отцепиться от медвежьей лапы. - Как бы...

Договорить он не успел. Дикий вопль раздался из берло-ги, и в этот раз дверь с треском слетела с петель. В обнажив-шемся проёме тут же образовалось дикое свирепое существо и, обхватив голову лапами заорало.

- Суки!.. Падлы!.. Вышел на полчаса - укропа нарвать!.. Сухарики!.. Две пачки!.. Убью!..

Существо снова скрылось в берлоге, видимо, для продолже╛ния подсчётов убытков, а ёж немедленно воспользовался его отсутствием и предложил скоординированный план действий.

- Ой, Миш. Сдаётся мне, что пора отсюдова тикать.

- Отцепись, сволочь, - полушёпотом прошипел медведь, готовый оспорить первенство идеи и отчаянно затряс лапой.

- Не могу! Я боюсь.

- А удочка!.. Удочка моя!.. Суки!.. Кому, мать твою, удочка помешала?.. - снова вышел и из берлоги и из себя вконец разорённый кенгуру.

Он вылетел из жилища, держа в лапах ту самую палку с верёвкой, которой недавно отомстил медведь, и, небрежно замахнувшись, забросил её в кусты.

Как вы сами, наверное, уже догадались, кусты оказались обитаемыми, но в отличие от обитателей не пострадали абсолютно. Тяжёлый свинцовый шарик пришёлся ежу аккурат по макушке, а пятая его точка ощутила резкое болезненное покалывание. Сжав от боли зубы, он мучительно подавил в себе крик и ещё сильнее вжался в медвежью лапу. Тому, в результате, тоже пришлось подавить в себе крик.

А зверюга тем временем всё продолжала буйствовать. Покрошив всё в округе и разметав покрошенное по окрестностям, она ревела и орала, приближаясь с каждым словом всё ближе и ближе к нашим героям.

- Мудак!.. Во мудак, мать твою!.. По кой хрен ружьё про╛пил?.. Сейчас бы пошмалял всё вокруг...

Наконец, зверюга приблизилась на уже такое опасное расстояние, что медлить дальше было нельзя.

Трудно сказать, что послужило причиной, и почему из всех возможных вариантов бегства медведь выбрал верти-кальный, но ёжик вдруг почувствовал, как земля уходит из-под ног и хоть и рывками, но довольно быстро от него удаля-ется. В считанные секунды медведь оказался на верхушке дерева и, обхватив ту со всей силы, задрожал.

Дрожь немедленно передалась и ежу, и дереву, отчего последнее рассталось с листьями, а первый - прикусил язык. Последней, кому дрожь тоже передалась, была палка. Вместе с верёвкой, шариком и пополам переломленным пёрышком...

Сколько наша компания провела на дереве - неизвестно, но судя по тому, что к моменту их приземления они практически в совершенстве овладели иностранным языком, можно предположить, что посиделки их затянулись. Впрочем, я могу и преувеличивать. Ещё неизвестно насколько сам кенгуру знал родной язык, а выучили они только те слова, что он повторял чаще других, но всё равно отдадим им должное. Никакого акцента за ними замечено не было.

Спустились они лишь тогда, когда мощный зверюжий храп возвестил об окончании обучения и соответственно о появив╛шейся возможности смыться.

Бесшумно, стараясь не проронить ни звука и не поломать ни единой веточки, медведь перебирал лапами по привыкшему к вибрации стволу. Коснувшись земли, он наконец-то облегчённо выдохнул, а ёжик так ещё и избавился от мучительного довеска. В душе пообещав вернуться и довесок растоптать, он смачно на него сплюнул и на цыпочках проследовал за уже удалившимся товарищем.

Лишь удалившись на приличное расстояние, наши герои начали помалу приходить в себя, и первым пришедшим, естественно, оказался ёж.

- Нет, Миш, а всё-таки здорово мы от неё удрали, - за-метно повеселел он.

- Ну так! Знамо дело! - охотно согласился медведь. Судя по вернувшейся неуклюжести, дрожь в его коленях поутихла.

- Я вот так думаю, - продолжил ёж, - вот кто другой так не удрал бы и вовсе, а то и вообще просидел бы на дереве до самого утра.

- Да уж, это как пить дать! - подтвердил медведь.

- И вот откуда, Миш, я удивляюсь, в тебе столько храбрости? Другой бы вот точно побоялся с дерева слазить. Да что там! Я, признаться, и сам поначалу побаивался. Да-а, - ёж покивал головой, - оно ведь... я по деревьям-то не очень. Так, если только приспичит. Да и отец мой тоже - как-то не очень, и дед мой... Да чего уж там! У нас в роду вообще как-то не принято.

- А мне, так нормально, - похвастался медведь. - И отец мой, и дед прекрасно лазили. А прадед, так вообще - только по ночам и слазил.

- А что так?

- Хэ! Видел бы ты мою прабабку.

- А-а! Ну, да. Наслышан...

Силы потихонечку начали возвращаться. Теперь, когда все трудности остались далеко позади, самое время было подумать и о насущном.

О насущном было немедленно подумано.

- Миш, я вот тут подумал - неплохо было бы это дело отметить, - напомнил о насущном ёжик.

- И я про то! - охотно согласился медведь. - И согреться заодно, а то я там даже замёрз дрожамши.

- Вот уж ничего удивительного, - не удивился ёжик. - Ты вот, Миш, может, не знаешь, а между тем ежели сильно дрожать, то можно даже и простудиться.

- Ну, это ты загнул.

- Да ничего и не загнул. Тут не только простудиться - воспаление лёгких подхватить на раз.

- Да, ну. Не верю я во всё это, - пренебрежительно махнул лапой медведь. - Уж если только насморк, да и то - в крайнем случае.

- А вот и не в крайнем! Прошлой зимой помнится - я на пеньке уснул, а погода была - холоднючая. Я до утра так надрожался, что дятел еле вылечил.

- Чего ты мелешь-то? Помню я прекрасно, - перебил медведь, - чай, при мне было. И простудился ты не от того, что дрожал, а просто от холода.

- Ну конечно, - возразил ёжик, - ты-то не простудился, а рядом же спал, да ещё и на снегу. А я хоть и на пеньке - а простудился.