- Паспорт! Паспорт не забудь! - напомнила ему супруга, приоткрывая окошко, но, боясь пересчёта, губернатор её не услышал.

- Дома сделаю тебе любой! - пообещал он и дал команду: - Трогай!

Попрощались сердечно, и лишь единожды ёкнуло сердце, когда трактор без проблем завёлся, но Гришка вытянул вверх большой палец, и Андреич успокоился.

Кортеж, возглавляемый трактором, тронулся, и председатель с нескрываемым удовольствием помахал ему вслед.

"Лопух! Повёлся", - передались Андреичу чьи-то гряз-ные мысли из джипа, но отвечать на них он не стал. Напротив. По доброте своей, мысленно пожелал отъезжающим не замёрзнуть ночью - возле выселок, где по нашим дорогам да в отсутствие трактора они непременно останутся ночевать.

Пётр Андреич стоял на крыльце и улыбался. Только сей-час он вспомнил, что за весь день у него во рту не было ни крошки. Он вспомнил про пряники, но мысль эта его не утешила. Организм требовал чего-нибудь существенного, и требование попахивало безысходностью.

Лукич по-прежнему сидел возле каланчи и, покуривая самосад, с любопытством поглядывал на председателя. Что-то нехорошее - совестливое почувствовал Андреич в этом взгляде и опустил глаза.

"Да. Я, конечно, не Лукич. И опыта у меня - кот напла-кал. Но ведь и времена теперь другие. И как знать - каким бы я был на его месте и каким бы он на моём. Всё познаётся в сравнении, а лопату в руки всучить - так и не велика заслуга. Попробуй вон лучше трактор выторговать. А что людей у него было побольше - так это даже и легче. Иди вон сейчас - найди тракториста. Нет. Конечно. Сколько тракторов - столько и трактористов. Да и жизнь такая, что все в свою охапку гребут...

Пустая пачка полетела в урну, и, спустившись с крыльца, председатель подсел к Лукичу.

- Угощай. Я свои все выкурил.

- На. Сам крути, - протянул Лукич кисет и аккуратно порезанный кусок газеты. - По что приезжали-то?

- Не поверишь.

- Конечно, не поверю.

- На. Смотри.

Андреич вытащил из кармана сложенный пополам ли-сток бумаги и передал Лукичу.

- Чего там? Я без очков.

- А это, Лукич, наш новый трактор.

Взгляды обоих председателей на мгновение встретились и минимум в одном из них просквозило недоверие, граничащее с наивностью.

- И ты поверил? - покачал головой Лукич

- Нет.

- Так и чего.

- Утром поверю.

Лукич вздохнул и снова покачал головой.

- Утром свёклу копать надо. А не мечтать. Дожди пойдут - погубим.

- Так вот и собирай утром народ, а трактор завтра будет. Это я тебе обещаю.

Лукич пристально посмотрел председателю в глаза, и первый раз за столько лет Андреич не отвёл взгляда. Он улыбнулся такой искренней улыбкой, что тот насторожился.

- Мудришь ты чего-то.

- Будет. Обещаю.

Андреич затянулся и отвёл взгляд, но не виновато, как обыч╛но, а уже с гордостью, словно всё его жизненное предназначение было исполнено.

- Верю, - спокойным голосом заключил Лукич и при-встал. - Ладно, забирай давай своё добро, а мне уж домой пора. Оголодал что-то.

- Какое добро? - не понял председатель.

- Гришка тебе передал. - Лукич откинул валявшуюся на земле клеёнку, и из-под неё показались два горлышка канистр. - Шустрый парень. И вот ещё. Сказал, не потеряй.

- Что это? - Андреич развернул лист лопуха и повертел в руке какую-то замасленную железяку.

- Бог его знает! От трактора что-то открутил, сорванец. Велел в руки передать. А ты, кстати, куда отослал-то его?

- А он, Лукич... Я так думаю. Перевёз эту компанию через сухой дол - чтобы обратно не вернулись, и... - председатель поднял ладонь с промасленной железякой, - и сломался.

Лукич резко поднял взгляд.

- Так они в Томачёво? А как же они через выселки-то без трактора?

Пётр Андреич улыбался редко. Ещё реже он улыбался во весь рот, а в этот раз ему даже стало стыдно.

- Андреич! Да ты что! Не может быть!

- Почему ж это не может?

- Так ведь... - старческое лицо прищурилось, натянулось, а ладоши непроизвольно стукнулись сами с собой. - Ну, порадовал старика! Это ж... чего тогда выходит? Выходит что и баба ихняя с хорьком тоже с ними?

- Не-ет. Хорёк убёг, - избавил хорька от подобной участи Андреич и махнул рукой. - Да и чёрт с ним. Я б от такой тоже сбёг. Ей богу!

- Это уж верно. Ну, спасибо тебе на старость лет. посме-шил.

- Да подожди. Ты ещё не всё знаешь. Они мне и кредит списали.

- Да не может быть!

- Точно тебе говорю.

В этот раз Андреич улыбнулся более благопристойно и утвердительно мотнул головой.

- Ну... - тоже мотнул головой Лукич. - Не хотел я сегодня пить, но по такому поводу... Давай знаешь, относи своё добро, и я тебя супом гороховым попотчую.

- А Лизавета твоя?

- Давай, давай! Она баба понятливая.

- Хорошо. Я, Лукич, только в Толмачово позвоню - Пантелеичу. Я быстро.

- Да завтра позвонишь. Никуда они до завтра не денутся, - ловко пошутил Лукич и протянул для рукопожатия руку.

- Нет. Подожди, - принял Андреич рукопожатие. - Ему и так мост был нужен, так и мы ещё со своей плотиной ему реку подняли.

Лукич усмехнулся и покачал головой.

- Ну. Давай! Бизнесмен. Только недолго. А я пока разо-гревать велю.

- Я мигом, - крикнул Андреич и, подхватив канистры, зашагал в контору.

Солярку Андреич поставил возле двери, а железяку за важностью убрал в сейф. Пошвырявшись в ящике, он выта-щил из него старый потрёпанный блокнот и, перелистав страницы, отыскал нужный номер.

Ответили как-то сразу, словно ждали, и даже эта мелочь председателя порадовала.

- Пантелеич! Ты, что ли? - крикнул он в трубку.

- Я! А кто это? - осведомилась трубка.

- Это твой мост и коровник, - загадочно ответил председатель, усмехнувшись.

- Андреич, ты что ль?

- Ну а кому ты ещё нужен. Я вот что тебе... Тут к тебе губернатор едет...

- Знаю, - перебил Пантелеич, - обещал в двенадцать, но по нашим дорогам раньше пяти и не ждём. Вот народ к пяти собрал.

- Слушай меня, Пантелеич, и не перебивай. Народ свой распускай. Нынче не приедут. Застряли они - на выселках переночуют, а с утра туда лошадей отпряги, да подохлее.

- Так, а чего с утра-то - я и сейчас могу.

- Да слушай - не перебивай. Сказано тебе с утра - значит с утра, да не специально за ними едь, а как бы невзначай. Так вот. Будут они тебе про выборы талдычить, но ты говори, что неколи. Мол, мост делать надо и коров╛ник перекрывать. И наперёд - ни на что не соглашайся. Намертво стой. Им твои двести голосов как воздух нужны.

- Да ладно, Андреич. Ты что думаешь, поможет?

- Я не думаю. Я знаю. И вот ещё что. Ни в коем случае не проси у них трактор. Про трактор забудь! Понял? И про разговор наш - ни слова!

В трубке послышалось молчание и, как показалось Ан-дреичу, стук сердца.

- Андреич? Ты серьёзно? Что, трактор?

- Трактор, трактор, - подтвердил председатель. - Ну, не новый, правда, но хоть что-то. И такому рады.

- Ну, спасибо тебе Андреич. Если повезёт, то с меня магарыч.

- С тебя и так магарыч! Завтра они куда сговорчивей будут. И предупреди наших ежели ещё куда после тебя поедут.

- Ладно. Давай. Спасибо ещё раз. Свидимся.

Председатель повесил трубку, и на этом его рабочий день был завершён. Накинув тужурку, он выключил свет и запер контору. К Лукичу он шагал бодро, и единственным удручающим обстоятельством было то, что до следующих выборов ему ничего больше не светило.

* * *

Если бы вчера кто-нибудь сказал Ларискиному хорьку, что завтра он будет раздольно скакать по бескрайним просторам вселенной, лишённый при этом надзора осточертевшей хозяйки, то он бы не расстроился, а просто подумал, что умер и попал в рай. А вот если бы он вчера умер, попал в рай, но встретил бы там Лариску, то вот тут бы он точно расстроился и грешил бы там - вплоть до полного изгнания.