- А у него-то чего?

- Да застрял он тут - в Поршнёвке. По самое не могу.

- Так это же не мой участок, - не захотел своевольничать на чужом участке участковый и заведомо махнул рукой.

- Да это и коню ясно, - тоже махнул рукой Вовка. - Он трактор просит.

- А у меня-то откуда трактор? Нет. Я, конечно, знаю один бесхозный, но его самого вытаскивать надо.

- Да нашли мы трактор. Два даже. Вон на штрафняке стоит, а вот теперь водителя найти не можем.

- Э нет! - опять открестился Петрович. - Вот если б мотоцикл - то, пожалуйста, а за трактор я не сяду.

- Да тебя и не просят! Водителя помоги найти.

- А-а! Тракториста то бишь.

Петрович задумался. Он попытался вспомнить, кто у него на участке с тракторами дело имел, но, как назло, все трактористы из головы его повылетали.

- Ну? - поторапливал его Вовка, словно от этого зависела его жизнь.

- Да подожди ты! Трактористы, трактористы. А кто же у нас тракторист-то? - Участковый помотал головой. - Не-е, Вовк! Тут я тебе не помощник.

- Твою мать! - выругался Вовка и даже как-то весь осу-нулся. - Убьют меня сегодня.

- Да, - посочувствовал Петрович, - чему быть, того не миновать. Слышь. А пока ты ещё живой, помоги мне вот этих чудиков затащить, а то тяжёлые, блин - ужасть.

- Давай, - безразлично согласился Вовка и, подойдя к коляске, приподнял одного. - А чего натворили-то, подра-лись, что ли?

- Да если бы. Они на тракторе пытались в Красную гору въехать.

- И что? Въехали?

- Хэ, - усмехнулся участковый, - если б въехали, я б и задерживать не стал. А тут и трактор угробили, и сами... Хочешь, кстати, посмотреть? Я на камеру заснял.

- Потом, - не оценил Вовка операторских талантов и тут же чуть не уронил подручного. - Что? На тракторе? Так они трактористы, что ли?

Петрович смутился. Удивлённым взглядом он посмотрел сначала на задержанных, потом перевёл глаза на Вовку.

- Ну, как минимум один из них, только, во-первых, не знаю который, а во-вторых, они не то что бы трактор - как звать себя, не помнят.

- Так. Это наплевать! Давай, Петрович, выручай, а в чувства мы их сейчас приведём.

- Да ты что! С коня упал? А если он по дороге вывалится и под колесо? Смерти моей хочешь?

- Так, без паники. Скочем примотаем - никуда не вывалится. Давай, давай заводи, и поехали.

Петровичу, конечно, не хотелось отдавать свою добычу, но Вовка пообещал вернуть их в целости и сохранности, собственноручно затащить, оприходовать, ну и пол-литру, конечно. Так что пришлось везти мужиков на стоянку.

На стоянке их уже ждали, видимо, Петрович спас жизнь не только Вовке.

- Нашли? - с ходу прокричали Серёга с Максом - местные гаишники, не дав ещё мотоциклу заглохнуть.

- Не совсем! - крикнул Вовка и спрыгнул с заднего сиденья.

- Что значит "не совсем"? - не понял иронии Макс, а Серёга удивился и, показав пальцем на верхлежащего, осведомился:

- Я не понял. Это вот это, что ли?

- Не знаю. Который-то из них, - махнул руками Вовка, - тащи давай свою аптечку - будем из них трезвых делать.

- Из этих?

- Других нет. Чего ты хочешь? Сегодня пятница - день водителя...

Тут надо отдельно заметить, что на периферии день водителя начинают отмечать чуть раньше, нежели в центре - часа так на четыре, а в редких случаях и с вечера. Ещё реже бывает, что с прошлого вечера, а уж так чтоб вообще не отмечали - так это значит, что все дружно подхватили какую-то венерическую дрянь.

В нашем случае было совершенно очевидно, что мужики были абсолютно стерильны, а алкотестер, запищавший даже будучи в кармане у Макса, свидетельствовал, что день водителя удался на славу.

Тем не менее приводить их в чувство было необходимо, и, соответственно, все соответствующие тому меры были незамедлительно приняты.

В воздухе резко пахнуло нашатырём, одному из трактористов энергично настучали по щекам, перед тем как едва не утопить его в тазике с холодной водой. Ну, и ещё с десяток различных процедур.

Результат, однако, оказался слабее ожидаемого, отчего меры пришлось экстренно заменить на радикальные.

- Макс! Тащи свою хреновину. Будем колоть, - скоман-довал Серёга и громко вздохнул.

"Хреновина", как неожиданно выяснилось, оказалась уже давно притащенной и терпеливо дожидающейся, пока гаишникам не надоест заниматься ерундой, и они воспользуются ей, как единственно верным средством. Нечего и говорить, что час её тут же настал, и лишь дождавшись, пока у тракториста удастся обнаружить хотя бы одну вену, "хреновина" с гордостью справилась с поставленной задачей.

- Охренеть!.. - только и смог выдавить из себя Петрович, кода после непродолжительной процедуры Колян подал признаки жизни.

А вот Максу было не до охреневания.

- Так. Давай, пока не отрубился - в трактор его. И при-мотай покрепче.

Серёга протянул добрый рулон самоклеящейся ленты, а сам постучал очнувшемуся по щекам.

- Эй! Как тебя звать? Трактором сможешь управлять?

Колян смотрел на всё отсутствующим взглядом и никак не мог понять, что с ним происходит. Какой-то мужик только что настучал ему по морде, но ненависти к нему он почему-то не испытывал. Подумав секунду, он милосердно решил простить охальника и попытался перевернуться на другой бок, но, во первых, другой бок оказался занятым Митяем, а во вторых, охальник воспользовался прощением и не дал ему спокойно выспаться.

- Я говорю, трактором можешь управлять? - повторил свой вопрос Серёга.

- Всегда! - не раздумывая, похвастался Колян и бессильно прикрыл глаза.

- Нормально, вяжем, - согласился Макс, и тракториста аккуратно выволокли из люльки и усадили за руль.

То ли трактор обладал каким-то магическим действием, то ли ещё чего, но Коляна не успели даже довязать. Руки автоматически нащупали все, что им нужно, двигатель закряхтел, и могучая машина моментально двинулась с места.

Макс с Серёгой едва успели спрыгнуть, как трактор, про-делав дыру в заборе, выехал на трассу.

- Ну, слава богу, - выдохнув, перекрестился Макс, - скоро оклемается. Серёг, давай врубай мигалку и впереди него, а то ещё въедет куда-нибудь. Я сзади. А перед Поршнёвкой тормози его и документы проверь. Он нам за забор ответит.

Гаишники попрыгали в машины, благодарно помахали Вовке с Петровичем, и эскорт отправился на выручку губернатору.

Дорога на поле оказалась куда длинней предполагаемой и, собственно, "дорогой" называлась условно, явно свидетельствуя, что Николай Васильевич творил свои бессмертные произведения не иначе как в Поршнёвке. Хотя впервые эта мысль пришла в голову Евгению Романовичу ещё на повороте с трассы - теперь он в ней окончательно убедился, и в душе посмеивался над участниками ралли Париж - Дакар.

Шли молча, ибо ничего приличного на языке не верте-лось, а то, что и вертелось, так депутат предпочёл сохранить в тайне. Шли долго, постоянно останавливаясь и отскребая намокшую глину от обуви.

Когда впереди замаячили угодья, Евгений Романович остановился. На свекольном поле копошилось от силы три десятка человек.

- Я не понял! Это что, всё?

- А там мы и не сажали, - пояснил председатель, указав рукой в другую сторону.

Депутат перевёл недоумевающий взгляд на председателя.

- При чём тут сажали? Я про народ. Это что? Весь народ?

Андреич задумчиво почесал затылок и не ответил. По его представлениям народу и впрямь должно было быть больше.

- Я не понял, - продолжил Евгений Романович. - Ска-зано ж было, чтоб народ собрали.

- Ну да! Я помню! К девяти часам, - парировал Андреич и демонстративно посмотрел на часы.

- Да при чём тут в девять! - вознегодовал депутат. - Я, что ли, виноват, что у тебя дороги такие! Ты здесь, кстати, главный. И за своими дорогами тоже следить обязан!