Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

«Мы все гости на погосте…»

Мы все гости на погосте,
Ожидая вечный дом.
Посетят нас также гости,
Когда в дом мы перейдем.
Будут взрослые и дети,
Будет нежность оттого,
Будет многое на свете,
Кроме сердца твоего.
1953

«Опьянеть от солнечного света…»

Опьянеть от солнечного света,
Обойти прозрачные леса
И поверить, что долина эта
Лучшая на свете. Чудеса
Сами знают, ― просим иль не просим, ―
Свой, от Бога, предрешенный срок,
Как, пришедших на свиданье, восемь
Этих мимолетных строк.
1953

Февраль

Сквозь кровь и смерть ордынского пожара,
Сквозь дым, чрез муки, пытки и гроба,
Нас, уцелевших, провела недаром,
Как под уздцы, чудесная судьба.
И нам самим неведомая сила
С тех пор навек судьбою вручена, ―
Недаром смерть нашел в степях Корнилов,
Едва покинув гроб Каледина.
Над Ледяным и над Степным походом
Был тот же ветер. Снежная земля
Вела единственным, неповторимым ходом
Нас в белые просторы февраля.
А он, суровым инеем развеясь,
Скрывал следы непрошенных могил.
С тех пор февраль наш ― драгоценный месяц.
Кто уцелел ― его не позабыл.
Вот так всегда своим последним снегом
Прикроет все, что замерло давно,
А по весне божественным побегом
Воскреснет погребенное зерно.
Недаром дед мой пел казачьи песни,
Недаром верил в Божью благодать,
Мой милый внук, казачество воскреснет,
Чтоб и другим дать силу воскресать.
1953

Муза

Когда я ночью жду ее прихода,

Жизнь, кажется, висит на волоске.

Анна Ахматова
Ты всем поешь, а тем, единым,
Находишь разные слова.
Ты в солнце превращаешь льдины,
Цветет невидимо трава
Одним твоим прикосновеньем
На миг, на час и навсегда.
Твое глухонемое пенье,
Как снега горного вода, ―
Звеня, идет потоком вечным,
Дробя гранит угрюмых скал,
И звездный путь ― путь бесконечный ―
Тебе Господь на небе дал.
И будет ночь. И ты в молчанье
Придешь ко мне в последний раз,
Оставив где-то на прощанье
Почти написанный рассказ.
1953

«Мертвое лежит казачье тело…»

«Там, где кровь текла казачья, ―

трава зеленеет».

Казачья песня
Мертвое лежит казачье тело,
Кружится над телом воронье,
Но душа еще не улетела,
Не явилась в царствие Твое.
Где-то здесь еще душа летает,
Сорок дней парит степным орлом.
Ничего хозяюшка не знает,
Прибирает свой казачий дом,
Ничего не знают казачата,
На дворе играют в копырка[16].
А степной орел летит все выше,
Улетает дальше в небосвод…
Ты все знаешь, Господи, и слышишь:
Не оставь покинутых сирот.
1953

«Очень много света. Затянулось лето…»

Очень много света. Затянулось лето.
Жизнь моя короче, а стихи твои
Все еще пророчат о любви поэта,
Все еще мешают мне мой век дожить.
Что-нибудь такое, ― детское, простое, ―
Всем давным-давно знакомые слова:
Небо ― голубое, солнце ― золотое,
Глаз твоих веселых зеленей трава.
1953

Элегия

(«Оно останется, дыхание твое…»)

Оно останется, дыхание твое,
Ты будешь жить еще за гробом,
Покуда я живу…
                         Поем
О жизни мы с тобою оба.
Еще не падает твоя звезда,
А нет ее, но свет еще струится,
И мне вдвойне не надо опоздать,
И мне вдвойне не надо торопиться.
1953

Отдых

1

«Незабываемые дни…»

Незабываемые дни
Беспечной праздности, покоя,
Как ожерелье голубое,
Вокруг рассыпались они
В таком пленительном пейзаже
Лесов, лугов и облаков,
Что ничего не надо, даже
Других, заветных берегов.

2

«Конечно, только деревенский мир…»

Конечно, только деревенский мир
Благословит взыскательное небо.
Дощатый стол, овечий сыр,
Кусок черствеющего хлеба,
Стакан вина. Благословенный хмель.
Конечно, мир доверчив и прекрасен,
Как этот приблудившийся кобель,
У ног моих лежащий на террасе.
1954

Элегия

(«На склоне лет, и памяти, и сил…»)

На склоне лет, и памяти, и сил,
В твоем воображаемом просторе
Ты не найдешь покинутых могил
Своих родных. На длинном косогоре,
Где было кладбище, теперь стоит завод,
Огромнокаменный и многотрубный…
Но ты все думаешь, мой друг, наоборот:
Бунчук, рыдающие бубны
И звонкий хор, ―
     играют кременцы,
Как бить врагов, идти на супостата:
Идет твой полк, как будто под уздцы
Его ведет Матвей Иваныч Платов
Последним строем на станичных площадях,
Все, как один, на рыжих лошадях.
В просторе том, где в юности мечтал
Ты о священнейшем союзе
Меча и лиры, и не доверял
Еще себе, себя доверя музе.
Ты одинок. Печальные луга,
Дорога ― от ухаба до ухаба.
И вместо музы ― злющая Яга,
Переселенческая баба.
1954
вернуться

16

Копырок ― так называли игру в «чижика».

40
{"b":"538654","o":1}