2 «Расцветали персидские розы…» Расцветали персидские розы, И шумели фонтаны в садах, Скоро высохли девичьи слезы На твоих потемневших глазах. Ты лежала в объятиях Ксеркса, Целовала его, не любя… О, как билося царское сердце! Но не билось оно у тебя. Ржали кони, ревели верблюды, И трубили победно слоны. У богов не просила ты чуда Для своей обреченной страны. И ночами на брачной постели Не просила царя ни о чем, А развалины Аттики тлели, Догорали последним огнем. Но пожарищ пугающий запах Ты не слышала в душных шатрах; Ты лежала в объятьях сатрапа На коврах, в шелках, в жемчугах. О, как ты в эти дни хорошела, Ты была, как Лилит, хороша, И покинула хладное тело Для скитаний по миру душа. 1943 «С рождения ― ни веры, ни креста…» С рождения ― ни веры, ни креста. С рождения ― вся жизнь была пуста, Как этот колос, легкий и пустой, Поднявшийся над праздной бороздой. И не пора ль его теперь сорвать, И бросить в прах, и в прахе растоптать, Растущий без единого зерна, Когда о хлебе молится страна. 1943 Кинжал 1 «Откуда он, в простой оправе…» Лемносский бог тебя сковал. Пушкин Откуда он, в простой оправе Тебе доставшийся кинжал? В какой воинственной забаве Он ослепительно сверкал? Кому в часы кровавой мести Своим возмездием служил И с кем потом, во имя чести, Он неразлучно подружил? Что видел он под облаками Кавказских гор, и почему Своими нежными руками Теперь привыкла ты к нему? И отчего тебя тревожит Кинжал, отведавший крови, И веришь ты, что он поможет Тебе отбиться от любви. 2 «И страшной смертью ты умрешь…» И страшной смертью ты умрешь, Умрешь не телом, а душою. С тобою будет этот нож, Тебе завещанный судьбою На память о моей любви И о расплате неминучей, Моей расплате самой лучшей ― Ценою собственной крови. И блеск холодный лезвия, Как смертоносная змея, Тебя отравит, заворожит, Заворожив, заставит жить, Но уж никто, никто не сможет Тебя заставить полюбить. 1943 «Две крови: казачьи обе…» Две крови: казачьи обе, Но донская похмельней И в презрении, и в злобе, В беспощадности своей; Никогда ни в чем не каясь, Что хотела ― забрала, Жизнь взяла, не сомневаясь, И на волю увела Из родительского дома, На простор и на разбой, Чтобы стало все знакомо В новой жизни озорной. Над разбоем чайка плачет, В сердце жалость и любовь, Это тоже кровь казачья, Но уже другая кровь. Это значит Украина Мне печальней и родней: Запорожская кручина, Песни матери моей. 1943 Диалог «Что ты найдешь в стране печальной, В твоей стране среди снегов? Зачем ее холодной тайной Твоя отравлена любовь? Зачем ты ждешь ее ответа, Когда ты должен быть ничей, Как этот ветер, иль как этот Незамерзающий ручей. Что надо жизни человечьей? Что ищешь ты? Тебя здесь ждет Мое вино и сыр овечий, Домашний хлеб и дикий мед. Живи со мною на свободе И пей из кубка моего За жизнь, в которой все проходит И не проходит ничего». «…Я внял тебе. Внимай мне тоже О дальней родине моей И знай, что нет страны моложе, И человечней и нежней; Что труден путь ее извечный, Но ей нельзя с него свернуть, Когда над ней сияет Млечный, Единственный на свете путь; Когда ведет к всемирной лире, Сквозь кровь, сквозь муки и гроба, Ее чудеснейшая в мире ― Неповторимая судьба». 1943 «Жизнь пришла суровая, простая…» Жизнь пришла суровая, простая, С черным хлебом, с каторжным трудом; Разлетелась лира золотая Под ее тяжелым топором. А давно ль, счастливый и влюбленный, Был я пьян от счастья своего… Только жар от печки раскаленной, Только сон ― и больше ничего. 1943 «Как когда-то над сгубленной Сечью…» Как когда-то над сгубленной Сечью Горевал в своих песнях Тарас, ― Призываю любовь человечью, Кто теперь погорюет о нас? Но в разлуке с тобой не прощаюсь, Мой далекий отеческий дом, ― Перед Господом не постесняюсь Называться донским казаком. 1943 |
