Новогодний снег Ещё, казалось, долгий век С осенней скукой не расстаться. Но, к счастью, выпал первый снег Под Новый год, почти в двенадцать. А я леплю снеговика, Шары катаю, строю крепость, Коньком по зеркалу катка Пишу какую-то нелепость, Что я люблю тебя давно… И ты давно об этом знаешь, Но утром, выглянув в окно, Ты слов моих не прочитаешь: Едва застывший тонкий лёд Летящим снегом запорошит. И снова будет Новый год И встречен без тебя, и прожит. Я занимаю столик у окна Я занимаю столик у окна И жду тебя с остывшей чашкой кофе. А вдруг мелькнёт во тьме знакомый профиль, Но в этот вечер снова я одна. В углу оркестр наигрывает джаз, Смеётся саксофон, а может, плачет… Наверно, всё сложилось бы иначе, Но снова здесь я в этот поздний час. Я понимаю: столько лет прошло… Здесь всё по-старому, и прежнее названье Тревожит душу мне воспоминаньем, Как свет через витражное стекло. Всё, как тогда, уютен зал и чист, Репертуар оркестрика всё тот же, Но на тебя нисколько не похожий Играет здесь другой саксофонист. Звучит бессмертный «Маленький цветок», Любимый твой и твой коронный номер. Нам не судьба быть вместе в этом доме, Ты – где-то, знаменит и одинок. И я одна сюда приеду вновь, С осенними ненастьями встречаясь. Мне кажется, здесь навсегда остались И музыка, и юность, и любовь. Михаил БАЛАШОВ Гербарий Ах, как пахнет зеленью весна! Как лужайка летом опьяняет! Проникают запахи до дна. Заполняют запахи до края… В городе природа чуть жива: Блёкнет всё в бензиновом угаре… Вдруг смертельным запахом трава Душу опалила, как в пожаре. Что там запах леса и лугов — Я пронизан до последней жилки Запахом… агонии цветов В грохоте бензиновой косилки. Пыль Причудлива, логична, неверна, — Сухая пыль кофейного зерна На дне стакана сеточкою трещин Два силуэта показала – женщин. За годы этот образ не поблёк — Два профиля впечатались в сетчатку — Тревожащий причудливый намёк — Нередко возвращаюсь к отпечатку… Заваривая кофе всякий раз, Я не жалею нескольких минуток Пред марафоном предстоящих суток, Чтобы на дне опять увидеть вас… Уже другие кофе, век, стакан — Так силуэты и не повторились, А может, не пробились сквозь обман, А я в пыли увидеть что-то силюсь… Цветы
Чернеют скорбные цветы, Желтеют траурные буквы… Лежишь под буквами не ты… И речи – не тебе как будто. И я боюсь произнести, Вдохнуть мешающее слово… Цветам уже не зацвести — И в сердце рушатся основы. Жгут незадавленные слёзы, Плотина держится едва. Молчу, какие тут слова! Дрожат чернеющие розы. Не ты, не ты, жива, жива — Надежда глупая на чудо: А вдруг на час, на миг – оттуда. Нашёл бы главные слова… А может, мне… туда – отсюда? На миг, на час… жива, жива. Сейчас окликну, ты ответишь. Чего ж ты медлишь, окликай! Чернеет памяти река — Один, один на этом свете. Утренняя встреча Блеснул в весенней сонной чаще Неверным пятнышком ручей. Не очень даже настоящий. Совсем пока ещё ничей. Почти без голоса и силы, Ещё не знающий – куда, Такой беспомощный и милый… И очень вкусная вода. Попытка выжить Сместился центр тяжести в стихах — И каждым словом плоть рвалась на клочья, И шевелился бездыханный прах Того, кому в горах не смог помочь я. Я еженощно вспоминал тот день — И целый год в бреду и на бумаге Рубил в снегу к спасению ступень, И расходился со спасеньем в шаге. Сам триста раз я погибал в снегу, Но каждым утром просыпался с болью. Порой казалось – больше не могу, И прятал память в черноте застолья. Но ни слова, ни водка не вернут Ни тот карниз, ни ветер, ни страховку. И никогда не превратится труд Увечной памяти – в живого Вовку. Недели мечутся по кругу Недели мечутся по кругу: Полсотни – год, полсотни – два. Года десятками друг к другу Ложатся, как в строку слова. В кольцо очередная фраза Сложилась, вечность завершив, Застыв до следующего раза — На миг – до следующей души. И вновь неделя за неделей — До завершения витка. И те, кто что-то не успели, Придут опять наверняка. |
