Ирина ТАЛУНТИС Читая Блока Над скамейкой на ветке кленовой Резво пляшет на влажном ветру Прихотливо раскрашенный клоун, Будто в цирке смешит детвору. Доплясался. Подпрыгнув повыше, В неотвязном естественном сне С каждым мигом плавнее и тише Прямо в книжку ложится ко мне… …Навсегда, без сомнения тени Я захлопнула спящий листок Вместе с горечью грусти осенней В странном мире по имени Блок! Птиц перелётных принял тёплый юг Птиц перелётных принял тёплый юг, Опали листья, выпали снега, Ушёл за горизонт хороший друг, Приобрела коварного врага. Жизнь, как всегда, валяет дурака, Хотя сама висит на волоске. Я помогу. Тебе – моя рука! Никто не прикасается к руке… …Раньше срока забрызгало лето …Раньше срока забрызгало лето Жёлтой краскою ветви берёз, Все попытки зажечь сигарету Подтверждали – размолвка всерьёз… …Вспыхнет пламя в руке – по привычке Замираю и, кажется, вновь: Я в огне догорающей спички Несгоревшую вижу любовь! Я сегодня вымыла окно Я сегодня вымыла окно, Над планетой нагибаясь смело. Не успело высохнуть оно — На стекло коровка божья села. То ли это тайный знак небес, То ль на солнце выбралась из тени, То ли приняла за дикий лес Царство одомашненных растений… Скажете: событье – просто смех, Нечего делиться было с нами! Я не претендую на успех — Мне б чуть-чуть поговорить… стихами! Дел миллион Придёт рассвет — займусь крышиным бегом (Бегом по крышам — ясно и ежу), Усядусь на сугроб, умоюсь снегом И на язык сосульку положу. Послушаю капели звонкой пенье… Дел миллион! А выглянет луна, Я напишу для вас стихотворенье! Ах, да, я не представилась: Весна! Мухомор У дороги лесной — Ель. Меж корней у неё — Гриб. Мухомор – не моя Цель. Я ногою его Сшиб. Рядом холмик, на нём — Мох. Может, спрятан в лесу Клад?! Я – по камню ногой — «Ох!». Мухомор от души Рад. Мои слова за дерзость не сочти
Мои слова за дерзость не сочти, Когда вздох сожаления услышишь: «До Пушкина могла б я дорасти!» …Он был всего на сантиметр повыше. Молитва Я, «ступая по лезвию бритвы» И «у пропасти встав на краю», Не шепчу пред иконой молитвы, На коленях пред ней не стою И грехи не считаю натужно, Не стремлюсь очутиться в раю… Помоги тем, кому это нужно, Тем, кто верует в милость твою. Начало «Родился на земле исконно русской, Законы чтил и защищал права, Не праздновал в четырнадцатом труса … Честь дворянина – больше, чем слова! Теперь смотрю с тревогой на дорогу — Жду изменений горестных в судьбе. Молитвы вспомнить, обратиться к Богу?! Забыть, что знал и помнил о себе?! В кровавой свалке разберусь едва ли. Что впереди?! Изгнанье? Смерть? Сума?..» От автора: ещё не страшен Сталин, И двадцать лет до жуткого – «тюрьма»! Кто прежде жил достойно, сыто, честно, Потом не знал, «что делать», – виноват… Дед приобрёл, став жертвою репрессий, Привычку к жизни под названьем «ад». К твоим ногам бросается с мольбой К твоим ногам бросается с мольбой, Ступней коснувшись, отползает снова… Как будто в чём-то виноват, прибой Замолвить просит перед кем-то слово. Ты не Господь, чтоб отпускать грехи, Тем более явлениям Природы … …Разгул стихии просится в стихи, Когда поэт «у моря ждёт погоды»… Облаков кружевная кайма Облаков кружевная кайма По неровному краю залива. Словно их пришивала сама Неохотно, небрежно и криво. Гладь небес – нежный, ласковый шёлк Голубого, капризного цвета. Утюгом белый лайнер прошёл По тончайшей вуали рассвета. Пристрочила к волне стрекоза Бахрому золотого рогоза… Я протёрла в испуге глаза: Где житейская скучная проза?! Арбуз На камне в раздумье глубоком Сижу, что второй Робинзон, И парус вдали одинокий Скрывается за горизонт. Колибри цветные не кружат Над бедной моей головой — Над грязным разбитым арбузом Блаженствует бабочек рой. А море на берег пустынный Солёную гонит волну. Как дева над вечным кувшином, Печально глотаю слюну. Летят эскадрильями осы, Рядами ползут муравьи. Предвижу лавину вопросов Моей возмущённой семьи. Таких же арбузов на свете — Что пыли у сельских дорог. Пусть празднуют бабочки эти — Их жизни так короток срок! |
