Берестяная кружка Памяти моего брата Владимира Берестяная кружка в доме на окне, На подоконнике за белой шторкой, Искусно вышитой небесным мулине И с кружевами на густой оборке. Берестяная кружка, ягоды на дне — На полкило «свинцовой» голубики, Томящейся в прохладной глубине Под листьями трёхглазой костяники. Уже не помню тот печальный год, Братишку молчаливого за печкой… Ушёл за край. В последний свой поход… Я не успела. Дата на дощечке… Венки и холмик. Августа пургу… И вой собак… Не помню! Не успела! Берестяная кружка… Он любил тайгу, Где мама в одночасье поседела. Течёт ручей. Песчаный бережок. Который год созрела голубика… Цветёт в полях под небом василёк… На занавесках солнечные блики — Узор на них от времени поблёк. Весна – 1974 год Как меня целовала Весна! В обе щёки! Просилась в подружки. И бродила со мной допоздна По траве молодой на опушке. И на русые косы трясла Цвет черёмухи – белые хлопья. От парней на углу стерегла, Ревновала, смотря исподлобья. Уводила от сплетниц моих, Опекала от сплетников скорых, А когда появился жених — Караулила нас у забора. На завалинку рядом садясь, Опахалом прохладным качала, И зарёю невесты светясь, Призадумавшись, тихо молчала. Непутёвой была я тогда, Славной юностью лишь наслаждалась. Но когда пролетели года, Поняла, обретая усталость, Что подруги не знала верней И заботу не ведала чутче. Изо всех моих прошедших дней Та весна была самою лучшей! Насыпь в лукошко ягоды Насыпь в лукошко ягоды лесной, Присядь на влажный мох в тени деревьев И насладись июльской тишиной, От суеты скрываясь повседневной, Послушай шорох листьев за спиной. Придёт печаль и чувства всколыхнёт, Коснётся нежно тёплою рукою. Как в детстве, мама колыбель качнёт И тихо песнь затянет над тобою, В которой сказка добрая живёт. Когда рассвет прольёт над головой Густую киноварь, махнув широкой кистью, Ты вспомни вдруг, что за твоей спиной Услышит шорох изумрудных листьев Та, что была всегда с тобой. И закружится снова голова, И запоют слова, слагаясь в строчки, И тихий лес не ради баловства К тебе протянет чистые листочки, Напоминая, что душа жива. Насыпь в лукошко с ягодой лесной Стихов, как встарь рождённых тишиной. Я слышу в протяжном дыхании древнем
Я слышу В протяжном дыхании древнем Над городом спящим, Вчерашним. У спящей деревни, В полях с опадающим хлебом, Где небо свисает над кронами сосен, Где росы цветные и сумерки свежи, Где лето надежды. Твой голос В журчанье воды, Пробивающей путь через дебри, Где звери бредут к водопою напиться, Мне снится — В дремучих лесах, Где хранят ещё тайны утёсы, Ты спросишь, Отвечу: – Я – осень. Я – осень в простом одеянии древнем, Я – время, Я стёртая надпись на чьей-то гробнице, Я в лицах Давно ускользающих в белый пергамент На память… И снова… Тропа ускользает в то лето, Где сумерки свежи — Медвежье, В забытый тот сад, В те ночные чертоги, Где мы полубоги, Не гости. Где гроздья рябины свисают, Как капельки крови В ладони… И кони стремительно мчатся Над бездной Победно. И снова. Ловлю твоё слово, Ловлю твоё каждое слово Под кроной сосновой. Ты знаешь, А я бы ступила с тобою На снежную крышу И выше… Шагнула за край, Звёздный ворох Насыпав в передник. И бледный Мой взгляд, Устремлённый в высокое небо Ночное… Не скрою… Покоя! Я тоже, как ты, Ожидаю от жизни тепла и покоя… Ты знаешь… Я вышла б с тобою под звёзды На снежную крышу… Татьяна РЕМЕРОВА Старый дом Меня не принимает старый дом, Пугает стуками ночными и шуршаньем, И жаждут скорого со мною расставанья Все те, которые когда-то жили в нём. Меня не принимает старый дом. За шкафом прячется мертвящий чёрный ужас. Дом одинок, и мой приезд не нужен Всем тем, которые когда-то жили в нём. Меня не принимает старый дом, На улицу ночную выгоняет. А там светло, собака где-то лает, И лунный мир объят спокойным сном. Меня не принимает старый дом, Но страхи остаются за порогом, Душа чиста и жаждет слиться с Богом, Моля о том, чтоб возродился дом, Моля о живших и страдавших в нём. |
