Семя Снова скрипки в душе. Снова холод. Я – игла под копной тишины У дороги, которою Воланд Мчал избранников в вечные сны. Я – жемчужина в смеженных створках Во глубинах морского царя, Под трухой удалённых задворков, Где померкшая тонет заря. Я – медяк, что сверкающей решкой В мир глядит через дырку в полу, Между шашек – забытая пешка, Шорох книг, обращённых в золу. Словно семя в оттаявшей почве: Не проклюнусь – в земле растворюсь. Словно куст в примороженных почках: Не зацвёл – на костре разгорюсь. Тают скрипки в душе: брызги оземь! Тает пепел, – возможно, весна. Вероятно, я просто не озимь… Запах света. Скорлупка – тесна. Ясность Не ищи в глазах моих пророчества: Муза там… Недорого возьмёт… Неизбывны — смерть и одиночество, Остальное — радужный налёт. Не читай в ладони: «Что ж там пройдено?» — Я ни в чём не дам себе зарок. Мне даны навеки Мать и Родина; Прочее — в прокат, на краткий срок… Алла БРОЙН Осень Севера Свинцовость туч с лазурью неба спорит, Суровость скал – с живым огнём рябин, Изгибы сопок к тихой глади моря Легли узором рыже-золотым. Но не дразните спящую пучину — Обманчива поверхность сонных вод, Доколе настоящую причину Она для спора с ветром не найдёт. И вспыхнет бунт. Безумной силы полон, Подует ветер из морских глубин. И станут биться в ржавый берег волны, Гордясь шальным безумием своим. Падёт на землю ураган воздушный, Подымет вихрь искрящейся листвы, Оставив мир, холодный и бездушный, В сугробах спать до будущей весны… Ожидание Замер мир в ожидании Слова. Жаждут кисти грядущих картин. Молоко от небесной коровы Расплескалось на Млечном пути. Лижет брызги небесный котенок, Ловит звёздных растрёпанных птиц. Там живет мой небесный ребёнок, Мой таинственный Маленький Принц. Смех его шаловлив и беспечен, Золотистые кудри до плеч. Я живу ожиданием встречи, Чтоб понять, и принять, и сберечь. Нам в жизни всё отмерено, скитальцам
Нам в жизни всё отмерено, скитальцам, И мы живём, конца пути не зная, Любви мгновенья пропустив сквозь пальцы, Бесценный дар на пустяки меняя. Но души наши приросли друг к другу, Им не помехи сотни километров, И мысли наши сквозь пургу и вьюгу Летят навстречу раскалённым ветром. Мы в этой жизни одиноки страшно, Порой беспечны и смешны, как дети, Но верю я, что встретимся однажды На том, никем не объяснённом свете. Шагнём над бездной, обнимая звёзды, Чрез Млечный Путь мы перекинем руки. Здесь будет нам ни капельки не поздно Сказать «люблю» без боли и без муки. Владимир БУРКАТ Ветер истории То ли косвенно, то ли прямо Род веду я из тьмы времён От Давида и Авраама, А отца зовут Соломон. Из-под стен Иерусалима Пращур мой покидал страну, Чтобы от легионов Рима Уберечь детей и жену. То-то ржали солдаты Тита И плевались через плечо, Если предок мой на иврите Крыл их матом. А чем ещё?.. А потом, не в шелка одеты, Часто битые по лицу, Мои прадеды жили в гетто И жевали свою мацу. Запираясь в подвале дома И скрываясь на чердаках, Чудом выжили при погромах И детей спасли на руках. А в войну, соседи сказали, Неодетыми, на ветру, Деда с бабушкой расстреляли В нашем местном Бабьем Яру. Был в степи я, в пустыне, в море, На семи был продут ветрах, Но как дует ветер Истории, Я не чувствовал, вертопрах. Лишь порою от лиц еврейских, На которых морщин не счесть, Вдруг повеет чем-то библейским. Может быть, это он и есть? Связь времён Я руку протяну отцу, А тот протянет руку деду, Тот прадеду, а тот к лицу Того, кто мне совсем неведом. Поймать пытаясь связь времён, Склонюсь со страстью неофитной Над тёмной пропастью имён, Дна у которой мне не видно. Там есть расстрелянные в лоб, Там есть убитые в погромах И просто загнанные в гроб Судьбой, жестокой, как саркома. Там есть улыбки и цветы, Ремёсел много и умений, И дивной женской красоты, И противоположных мнений. Я разгадать их не берусь, Но, вдруг устав в борьбе с собою, Из глубины ловлю «Не трусь! Мы все с тобой на поле боя!» Пускай их время истекло, Но часто чувствую плечами От них идущее тепло Инфранездешними лучами. И мне б суметь – рука к руке Жизнь передать как эстафету, Как чувство, сжатое в строке, Поэт передаёт поэту. |
