Бесконечный заснеженный лес Бесконечный заснеженный лес, Голубые беззвучные тени. Эта зимняя сказка небес, Это очарование лени. И сквозь шёпот невидных ветвей Вдруг послышится что-то цветное, Будто зимний поёт соловей Приближенье луны золотое. И как будто не снег, не мороз, Будто кукла с фарфоровой кожей Уронила жемчужинки слёз В этот вечер, на детство похожий. Я научусь тому, что не умею Я научусь тому, что не умею, — Когда-то мне и это пригодится, Я повяжу косыночку на шею, Пойду гулять, вгляжусь в чужие лица. Поговорю о чём-то с незнакомцем, Не просто так, а чтоб меня запомнил, И, проходя пустым двором-колодцем, Замечу вдруг – он всё-таки заполнен. Здесь все шаги, все шорохи земные, Все ощущенья тех людей далёких, Унёсших одиночества земные В страну, где не хватает одиноких. Этот мир, невозвратный и нежный Этот мир, невозвратный и нежный, С бесконечной ранимой душой, Этот голос, до странного прежний, Но опять почему-то чужой. В зимнем сумраке гаснущий иней, От рассвета не тающий снег, Тишина от небесности синей, И неслышно идёт человек, И касается тенью подвижной То скамейки, то тени другой В этом городе осени лишней Над всегда терпеливой рекой. Он уходит и, вновь появившись, Будто право имеет – опять, С каждой улицей города слившись, На мосту одиноко стоять. В беспамятстве иных времён В беспамятстве иных времён Есть времена воспоминаний, Когда осенний холод ранний Стучится в зеркала окон. И узнаёшь не голоса, А лишь предчувствия утраты, И те, что вычеркнуты, даты, И позабытые глаза. Задумчивые пальцы антиквара Задумчивые пальцы антиквара Ощупывают маленький предмет — Всего лишь отработанная тара, В которой ничего в помине нет. О нет, неправда, есть на дне флакона Коричневое пятнышко смолы, И антиквар глядит почти влюблённо Сквозь пятнышко на прошлые миры И видит даму в ласковом маренго: Холодноватой бледности рука, Перед которой целая шеренга Изысканных духов. Наверняка Она возьмёт флакон стеклянный, синий, Переплетённый тонким серебром… О, этот запах, ветром уносимый В края, куда из прошлого уйдём… Мы, по странам своим разбредясь, будем время нести
Мы, по странам своим разбредясь, будем время нести В невесомых ларцах, запечатанных древней строкою, И откроем ларцы, чтобы родину жизни спасти, Чтобы в воду ребёнок глядел, наклонясь над рекою, И дрожание света на малой негромкой волне Принимал за посланье из дальней страны, где у брода Белый ангел поправил уздечку на белом коне И поехал на дальний костёр неземного народа. Иероглифы снов нарисованы красками рая Иероглифы снов нарисованы красками рая, Я пытаюсь прочесть, и успеха условие знаю — Что во сне я не сплю, а живу, веселюсь и играю И, как будто не впрок, всё, что видела, запоминаю. Я потом размотаю на быль эти свитки мерцаний — Звёздных, чистой росы и сияющих глаз… Навсегда позабуду попытки бесстрашных дерзаний Ну хоть чем-нибудь тронуть от неба отбившихся Вас. Но позвать не забуду с собой на высокое небо, И поднимете голову – солнце вольётся в глаза, Тем единственным чудом, которое на небеса Унести вы с собой захотите, когда, улетая, Вас поманит с собой лебединая ангелов стая. Остывающий звон. Фиолетовый сумрак Остывающий звон. Фиолетовый сумрак. От росы тяжелеет густая трава, Только ящерки путь незаметен и юрок, Только кажется сумрак недвижным сперва. И тропа, что впитала следы и поверья, Невесомый покой сохранит до утра, Эта песня неслышная послевечерья Улетает к неведомо-грустным мирам. Там её ожидают, как будто посланье, Без которого дальше и дня не прожить. Фиолетовый сумрак. Едваприкасанье. Это ветер принёс паучковую нить. Марина ТОЛЧЕЛЬНИКОВА Дальше жестов и слов, и поступков Дальше жестов и слов, и поступков, Дальше следствий и дальше причин, Выше всех поднимаемых кубков, Выше женщин и выше мужчин — То, что нам не потрогать руками И не спрятать в уютный карман, Что не может хрустеть под ногами Или голову спрятать в туман… То, что может явиться без спроса, Даже чаще, когда не готов. И уже не уйдёшь от Вопроса, И продрогнешь до самых основ… Когда-то я точно была океаном Когда-то я точно была океаном: Иначе откуда солёные слёзы? И солнцем весенним, встаю-то я рано, И нежным туманом над бежевым плёсом… Иначе откуда неясность предчувствий, Туманная память, ненужная веку… Но снова я вздрогну от странного хруста: Опять что-то снег прошептал человеку… |
