Молоково Молоково, Молоково, Как парное молоко. Затерялось это слово Где-то в детстве далеко. Вечерком поёт гармошка, В сквере танцы под окном, Утром солнце мочит ножки В речке с золотистым дном. Мамин отпуск, Молоково, Детства радужный рассвет, Бабушка ещё здорова, Ей пока не много лет. А луга пестрят цветами, Неба купол – голубой, Я смеюсь, прижавшись к маме, Нежной, ласковой, родной. Пробежавший жеребёнок Солнечный оставил след, Затерялось Молоково В суете минувших лет. И снова весна Мягче пуха лебединого В синем небе облака. Мама, милая, любимая, Как теперь ты далека… Ярким солнцем, птичьим пением Оживил природу май. Из другого измерения Ты хоть весточку подай: Шумом ветра, листьев шёпотом, Нежным пеньем соловья… Поделись нездешним опытом, Ведь жива душа твоя. Март Солнце тёплыми ладошками Нежно трогает лицо, И сосульками-серёжками Принаряжено крыльцо. Снег сверкает золотинками, Синевой ложится тень. Лес весёлыми тропинками Нас зовёт в воскресный день. Между соснами и елями Вьётся, кружится лыжня, И сияет акварелями Полдень мартовского дня. Ветер перемен Задвижку лёгкую сорвав, Перелетев порог, Пахнул в лицо дыханьем трав Свободный ветерок. И я забросила дела, Нашла старинный зонт, Как одуванчик, поплыла Под ним за горизонт. Там золотились облака, А в голубой дали Стремились к дальним берегам По морю корабли. И каждый шёл своим путём, Искал заветный курс… Но вдруг подумалось о том, Как я назад вернусь? Вернусь домой к моим родным, Кто так меня любил! Но зонт мой, ветерком гоним, Всё плыл куда-то, плыл… Дом без хозяйки… Дом без хозяйки… Завяли цветы, Где-то бездомные бродят коты. Тихо. Единственный слышится звук — Старых часов механический стук. Тает секунд ускользающий след. Там, где она, — Больше времени нет. Михаил РЫСЕНКОВ
Прошуршит бурьяном немой пустырь Прошуршит бурьяном немой пустырь. В сумраке осеннем едва видны Вековая дурь, вековая ширь, Нищее наследие большой страны. Жалобы скрипучих дверей в избе, Прялка хромоногая, пыль веков… Прошлое прокатится по тебе Конницей растрёпанных облаков. Давнего пожара кровавый взмах: Многих расстреляли да выселили, Вдоль степи качаются на столбах Красные и белые висельники. К тёмным хуторам через волчий лес С продразвёрсткой едут, но хлеб зарыт. Ты цигарку сплюнь, подними обрез, А другие бросятся в топоры. В мутные снега уходил обоз, Земляки глядели из-под руки. Там овсянки конский клюют навоз, Где вчера проехали «кулаки». Всем отгоревавшим теперь как пух Что подзол, что вечная мерзлота… Над бурьяном пасмурный вечер глух, И не видно в сумерках ни черта. Нужно здесь судьбу и беду встречать Тем, что на руинах страны росли. Если есть у вечности тихий час — Попрошу его для моей земли. Под Рождество Радужные стекла с утра — В отпечатках древних растений. Нет, еще вставать не пора, Рано вылезать из постели. Ночью папа, как Дед-Мороз (Белый пар клубами – вдогонку), Со двора на кухню принес Мокрого смешного телёнка. Вижу в приоткрытую дверь: К чугунку с горячей картошкой Лопоухий тянется зверь На высоких слабеньких ножках. Солнца шар багров и велик. Робкий заблудившийся лучик Косо пересёк половик И укрылся в хвое колючей. – Выходи! – кричат пацаны. Стынет недопитая кружка. Мы же всей оравой должны Дровни затащить на горушку. …День короткий гаснет уже, Как вот эти сани, с разлёта, В снежном вихре и галдеже Исчезает за поворотом. Вспомни, брат, со мной, погрусти, Лунный лес высокий и строгий. Бабушку мы шли навестить Вместе, по скрипучей дороге. На скрещенья звёздных дорог, От мороза ярких и звонких, Бабушкин задумчивый Бог Все глядел устало с иконки. |
