Вот так я в одно прекрасное утро и поступил в распоряжение зампотыла. И ещё троих ребят привлёк. Была образована электрическая компания, так сказать.

Сначала возникли трения с командованием, в лице командира и замполита, роты. Были попытки и на занятия привлечь и в наряды поставить и…, но эти попытки тут же сдавались зампотылу, а заместитель командира батальона, это вам всё-таки замкомбата, и кило отборных звездюлей получало адресата, т. е. того, кто на его пути вставал.

С одной стороны, оказаться между двух огней не очень приятно. А с другой — сколько той службы осталось. Причем, при правильной постановке дела работы на объекте хватило бы и до Нового года. А на ноябрьские, хошь не хошь, а "…дембель сам постучится в окно…", как пели мы в одной из песен.

Эх, и жизнь настала. Цивильная. Ни тебе построений, ни тебе разводов, ни тебе… почти ничего военного. Даже на приёмы пищи ходили с заготовщиками. Типа, чтобы время не терять. А придёшь с завтрака, тишина, лес сосновый, лето. Ляжешь на солнышке… до окончания развода целый час, а то и полтора. Хошь вздремни, хошь просто полежи с сигареткой, пузо погрей.

Также и после обеда. Батальон пока ходит туда — сюда, перекуривает, строится-разводится, опять час, а то и полтора твои. Да и так никто не напрягал. Работа то шла. Основательно и не торопясь, но шла.

Хотя конечно пришлось выполнить типа личной просьбы зампотыла, забор покрасить, да с бетоном помочь….

Так бы, наверное, до самого дембеля и тянули бы мы провода и вешали лампочки, если бы не одно обстоятельство.

Решили в штабе Объединённых Вооруженных Сил Варшавского Договора провести широкомасштабные и, не побоюсь этого слова, глобальные учения. Название было придумано традиционное, то, которое указано в заголовке: ЩИТ 78. Командовать учениями, было поручено первому заместителю министра обороны СССР — главнокомандующему Объединенными Вооруженными Силами государств — участников Варшавского Договора Маршалу Советского Союза Куликову, Виктору Георгиевичу. От так. Не больше и не меньше.

Батальон, как таковой на эти учения не привлекался, но оперативную группу начали готовить. По условиям учений надо было работать на двух основных полигонах. Сначала на Доупове, потом на Либаве. Т. е. это надо было кататься через всю страну. Сначала в одну, потом в другую сторону. Поэтому то и было стремление попасть в эту компанию.

Шансов у меня не было никаких. Потому как только я попал в рабочую команду зампотыла, с должности начальника станции или командира отделения, меня сняли, хотя и не разжаловали. Но начальник ПРТК, учитывая наши отношения с его ребятами и некоторую слётанность в прошлых "боях"… одним словом вызвал меня ротный и сквозь зубы приказал собираться. И опять получилось, что с одной стороны всё хорошо, но с другой надо было объясняться с зампотылом. Пошёл… тот, сначала было заартачился, но после моей убедительной просьбы отпустить, всё понял и дал добро. А потом эта история всего-то на пять дней планировалась. Вот так и сподобился я совершить автомобильную экскурсию по Чехии.

Скажу только об одном. Когда мы уже ехали на Либаву, то проезжали через Оломоуц. А это очень, по меркам Чехии, большой город. Там даже трамваи есть. Вот тут-то я только по-настоящему понял, как я отвык не то что от большого, а от города вообще.

Меня, практически, слеза прошибла, когда я увидел высокие дома, мостовые с тротуарами, светофорами и… даже, повторюсь, трамваи.

На Доупове нам работать не пришлось. И вообще мы там ничего не делали. Вообще ничего. Сидели в машине в каком-то парке, выходили только по нужде.

Двое суток жевали холодные консервы и галеты из сухпайков. Даже чай не могли вскипятить. Потому что движок запускать было нельзя. Ни у машины, ни дрынчик. А печь топить, опять же в парке — кто разрешит. А если разрешения не спрашивать, то можно было бы и получить. Там начальства с большими звёздами шастало видимо-невидимо. Поэтому мы и не рыпались никуда. Командовал нами душа-человек Ионыч, и подводить его не хотелось никому. А потом он с нами сидел и то же, что и мы ел. Домашние его заготовки типа кофия из термоса и бутербродов мы все вместе употребили ещё по дороге. Вот и коротали время, похрустывая сухарями и запивая их водичкой холодной.

Когда мы тронулись, то тут же сообразили чай и сварили суп из тушёнки с картошкой. Чесслово ничего вкуснее не ел с тех пор.

Вот ребята из ПРТК эти двое суток мотались по всему полигону и не спали вообще даже. Работали как подорванные. Они когда к нам подтянулись, нас не поняли. Мы им жаловаться, что озверели от скуки, а они с ног валились.

На Либаве нас опять поначалу загнали в парк, какой-то полевой, но потом перегнали, поставили в линеечку и выгнали дорожки песочком посыпать, камни в округе собирать для бордюров, а потом эти бордюры белить. К вечеру подогнали водовозку и дали команду мыть машины и марафетить до блеска всё, что марафетится.

Стало понятно, что готовится показ техники. Особенно после того, как поступила команда изготовить таблички с названиями и ТТХ техники. Ладно, у нас собой было, не впервой. А вот те, у кого не было.… Фанеру найди, краску и кисти найди, художника обеспечь… кино… с субтитрами.

Потом скомандовали развернуть станции. Выяснилось что места мало. Тесно поставили. Начали раздвигать машины, потом опять равнять по нитке. С рассветом история с дорожками получила продолжение.

Т.к. сборная наша линейка раздвинулась, то дорожку надо было удлинить. Мы оказались в середине, и нам это было вроде ни к чему, но хитрые и коварные крайние подняли шум, что у них вчера тоже было всё в порядке, а сегодня.… Начали собирать сборную из центровых в помощь крайним. Все центровые сделали вид, что заняты развёртыванием техники и подготовкой её к показу. Но не проканало. Появился серьезный полковник, всех построил, разобрался, наказал, кого попало и пошли опять поиски камней и удлинение песчаной линейки.

А тут ещё прошёл слух, что сам Виктор Георгиевич будет руководить, так сказать, показом техники. "…Тут вообще началось — не опишешь в словах…". Прошел даже слух о том, что привезут парадки из либавского полка и всех переоденут. Или новое хб выдадут, или даже новое пш.… Ну, вы понимаете, как работает солдатский телеграф. Каждое новое сообщение обрастало фантастическими подробностями. И что медали всем дадут с названием учений, мол, приказ министра есть, а кто-то даже уже эту медаль видел, а кто-то уже и получил. И даже дошло до того, что Куликов уже подписал приказ о поголовном поощрении всех участников учений от ЦГВ. Чем? Отпусками конечно, и что отгулять солдаты эти отпуска должны в течение двух месяцев. Обязательно и бесповоротно.… А за день показа привезут усиленные сухпаи… с колбасой копченной, сигаретами цивильными и даже пивом.

Но. Ждали мы, ждали. Вертолёты какие-то летали, колонны УАЗиков легковых пылили, но к нам так никто и не приехал. Вообще. Никто. Обидно было, мы почти двое суток готовились. Нам даже бочку смазки для колёс привезли, и мы колёса у машин начистили этой ваксомий. А пыль летит, а смазка, кто не знает, липкая и жирная. Поэтому через каждые сорок-пятьдесят минут, пока не просохло, как следует, терли мы колёса щётками. Покрышки сверкали, как сапоги на параде. Уже часов в девять вечера дали отбой.

Ближе к ночи из линейки забрали все связные машины и куда-то угнали. А утром, часов в пять подняли нас. По тревоге. Построили, посадили в Уралы и повезли. Не то что колбасой с пивом не угостили, а даже перловкой пайковой закусить не дали. Оружие с собой, но вещмешки оставили в машинах. Только плащ-палатки было велено взять и фляги на ремни нацепить. Ну и оружие.… Да ещё носимые радиостанции приказали снять с машин, типа сто пяток и сто седьмых.