Был ещё один кадр. Тоже земляк. Лёня Ш. Ну, этот, был шустЁр, ё-моё. Шланг из шлангов. Перед выпуском был торжественно списан в хоз. взвод, на свинарник. Водителем кобылы, в прямом смысле, посадили его на лошадь с телегой, помои возить. Дошланговался.

Западноукраинская фракция. Их мы называли "дети батьки Бандеры". Нет, правда. Их было четверо. Один — Ков-нко, подловатый типчик, всё замполиту чего-то рисовал. Так вот дед наш дал ему команду проиллюстрировать в его дембельском блокноте стихи про девочку, которой мама не разрешала бегать по росе босиком, а девочка маму не слушалась и бегала. И выросли у неё ножки… ну вы понимаете. А он нарисовал эдакую мясистую, с верхней частью ног 52 размера пейзанку. Дед, как увидел, чуть с инфарктом не слёг. Враз вычистил его из обеспечивающей дембель команды.

Вова Н., был единственно женатый из нас. Этот всё частушки пел, да про власть москалей и что с ними надо сделать рассуждал. Может не доходило до него, что вокруг эти самые москали, может специально умышленно провоцировал. Косил под тупаря. Докосился. В ЗабВо поехал, в Борзю.

Остальных по именам не помню, но объединяла их патологическая жадность. В общем, если попросить оставить покурить, то получишь по принципу — "Докуры, Пэтро, а то хубы пэчэ!".

Посылки им присылали регулярно. Раз в неделю кому-то из них — железно. Но съедалось содержимое этих посылок кулуарно. Выделялась доля сержантам, остальное сжиралось вчетвером. Сержанты, когда это поняли, брать у них перестали, только Айдаров пользовался. Как-то выставилась банка варенья на стол, в столовой к чаю. Было это так. Они были в разных отделениях, поэтому двое сидело за нашим столом и двое отдельно за двумя остальными. Так они сначала меж собой полбанки разделили, а остальное взводу отдали. Практически никто ни притронулся. А "кушали" они так. Сваливали первое и второе вместе в одну миску, крошили туда хлеб… Вспомнить тошно.

Кого запомнил, о тех рассказал. Про кого-то по ходу вспомню ещё, а про кого нет. Простите, ребята, времени много прошло. Что поделать?

Первым радиотехническим устройством, которое мы начали изучать, был радиоприёмник Р-250. Приёмник, кстати, великолепный. Ламповый. Большой такой, прямо шкаф. Но перекрывал весь КВ диапазон. Т. е. слушать можно было всё что угодно. Причём, благодаря разным техническим примочкам и, если умеючи, можно было отстраиваться, например, от глушилок и слушать вполне отчётливо самые вражьи из всех самых-самых вражьих голосов.

Замечу, что строился этот приёмник по элементарному принципу. Супергетеродин, если кому-то это что-то говорит. Изучение принципа работы сводилось к подробному описанию блок-схемы. Для меня, имеющего среднее радиотехническое образование это было не в новинку и, как обычно в армии, вместе с такими же умными часы технической подготовки проводились на уборке территории. Причём, приёмник этот изучался, начиная с 2-х чисел декабря, ибо присягу мы принимали в день 70-летия дорогого товарища Леонида Ильича, а закончилось оно, это изучение, в начале февраля. Почему так долго? Да потому что всего около трети, как я уже сказал, ребят что-то понимали в радио и электротехнике. Остальные были разные, как уже было сказано. И поэтому в курс технической подготовки входили ещё и основы радио и электротехники. Так что территория 6-го взвода была освоена досконально.

Так вот, о приёмнике. Почему я останавливаюсь на этом вопросе, будет понятно. Схема супергетеродина строится очень просто. Антенна, она принимает все сигналы из эфира. Входной контур, там происходит отсеивание всего ненужного и выделяется только сигнал на заданной частоте. УВЧ, там этот сигнал усиливается, потом… и т. д.

И вот изучив это дело, стали мы писать контрольную работу. А я возьми и развлекись. Т. е. совершенно искренне подумал, что такая подача материала облегчит запоминание и понимание процессов, протекающих в этой схеме. А то народ начинал бекать, мекать — одним словом я никогда не думал, что для среднестатистического призывника это такой сложный материал.

И написал я эту, свою контрольную в вольном стиле. Создал, прям-таки "Театральный роман". Основной мыслью было, что приёмник это как театр. Антенна — вход. Около него все кто хочет, может ходить. Входные контура — билетёры, которые отсеивают публику с билетами. Гардероб. УВЧ, мол, фойе с шампанским. Смеситель и блоки УПЧ — буфет, где, пришедшие в театр после работы люди перед спектаклем подкрепляют свои силы. Демодулятор — туалет, там происходит… Был у меня и буфет в антракте, и второй антракт и даже кухня буфета и т. д. и т. п.

Начиналось, помню так: "Как театр начинается с вешалки, так приёмник супергетеродинного типа начинается с антенны и входных контуров…" и дальше в том же духе.

Можете себе представить?!

Реакция сержантов была — мама не горюй. Причём не только взводные сержанты приняли в этом участие, а все ротные. Устроили мне "правилку" в каптёрке.

Не подумайте чего плохого, просто морально прорабатывали и воспитывали.

В общем, если не растекаться мыслью по древу — изучал я дальше радиотехнику, в основном, с лопатой и т. п. инвентарём. Как выразился младший из сержантов взвода Айдаров — "тэбэ она (радиотехника) зачэм? Ты зинаэш! Пуст рыбята учат, а ты грэби (снег в смысле)…". Я за это на него не обижаюсь. Он в чём-то был прав.

Сейчас стало очень модно кататься на горных лыжах. Многие, рассказывая о своих этих лыжных развлечениях, захлёбываются от восторга. Но, простите, я, нисколько не сомневаясь в правдивости этих рассказов и истинности передаваемых эмоций, заявляю совершенно ответственно — лыжи, это не для меня, я к ним равнодушен, а скорее — так просто ненавижу.

Почему?

Представьте себе деревянные, ровные доски с загнутыми и заостренными, как это бывает у лыж, концами. На них шурупами прикручены крепления. Две такие скобы железные, в форме близкой к половинкам консервных банок и брезентовыми ремнями с пряжками. Представили? Это лыжи армейского образца. Очень тяжёлые, и не знавшие мази, в принципе. Иногда попадались просмолённые, иногда нет. Но, приказано называть эти приспособления для передвижения по снегу — лыжи, значит так и будет. Потому что по-другому не случится, всё равно. Ибо — ты в армии!!!

Палки были обычные — алюминиевые, тут особо рассказывать нечего. Палки, как палки.

Теперь об экипировке. Об этой блестящей и красивой униформе горнолыжников, где одни ботинки… в описываемое время, были способны свести с ума любую самую неприступную и недоступную.

Итак. Военный вариант.

На ногах кирзовые сапоги. Практически никогда не просыхающие. Почему? Да всё просто. На улице зима. Снег. Кирза намокает быстро. Сушить негде и некогда. Сушилка-то в роте есть, но как ей воспользоваться? Отбой происходил по схеме "45 секунд и замер в койке", час после отбоя, шевелиться, а тем более вставать, не рекомендовалось, да и не успевали мы шевельнуться. Голова засыпала, ещё по дороге к подушке. Значит, для того, чтобы сапоги поставить в сушилку, надо было час не спать — ждать. А это было невозможно. Дальше. Сушилка закрыта на замок. Значит, чтобы поставить сапоги надо подойти к дежурному по роте. А это целый сержант! И кто его ночью станет беспокоить? Только те, кто враг сам себе.