Утром подъём тоже за 45 секунд уже в строю. Значит надо встать за, как минимум, полчаса до подъёма, чтобы сапоги из сушилки забрать и около койки поставить. Почему за полчаса? Потому что сержантов поднимают за 10 минут до подъёма, и не дай Бог попасться им на глаза. Сгноят. Поэтому никто сапоги и не сушит. Поэтому всё влажное.

Не успевают просохнуть ни портянки, ни сапоги. Поэтому и духан в казарме по ночам…

Портянка, как правило, байковая — зима, всё-таки, но как было сказано выше — влажная.

Но могут быть и варианты. Обуви. В виде валенок. Но это было на моей памяти только однажды. Когда ударили морозы около сорока.

Одежда. Как водится зимой, одето на тебе два комплекта нательного белья. Простое, бязевое, а сверху байковое. Что такое нательное бельё? Это рубаха и штаны такие, пардон мадам, которые кальсоны называются. Все это на пуговках-завязочках. Не всегда по размеру. Сверху этого великолепия комплект хабэ. Тут чего рассказывать. Шаровары и куртка.

И конечно шинелка, которая, ниже колен, да шапка с ремнём. Поверх шапки, каска. Вот и вся экипировка.

А ежели, допустим, сильно холодно было на улице, то добавлялась телогрейка по шинель и ватные штаны поверх хэбчика. Тепло-то оно, конечно, тепло. Но вес всего этого был довольно немалый. И удобств в движении эта одежда не добавляла. Хотя без неё… Но об этом чуть позже.

Теперь о, говоря красиво, тюнинге, т. е. о навесном снаряжении. За плечами вещмешок, снаряжённый по полной программе. Описывать его содержимое не буду, вес — примерно 10–12 килограмм, зависит от количества сухпая и наличия допов. Дополнительно навешивалось, т. е. пристегивалось сверху весовое дополнение до 10-и килограмм. Это типа разделённый вес снаряжения группы. Не подумайте, что это были спальники или там коврики. Нет. Это то, что группа несла с собой для выполнения задания. Взрывчатка там, запасные батареи для радиостанций, патроны и т. п. Спереди на грудь крепился комплект ОКЗК. Это такой сборный резиновый скафандр, весил он примерно килограмма 3. Противогаз на боку, ниже ОКЗК, автомат, который мог быть в положении "за спиной", но чаще всего "на грудь", т. е. изготовленный к боевому применению. На ремне подсумок с запасными магазинами, фляга с водой, сапёрная лопата, штык нож.

Ничего не забыл? Вроде ничего.

Общий вес всей экипировки… реально килограмм в районе 30-ти. Через 5 километров, кажется, что пол тонны. И дальше вес увеличивается по нарастающей прямо пропорционально пройденному расстоянию.

Теперь о процессе.

Процесс делился на два типа. Первый — это просто ТСП, т. е. тактико-специальная подготовка. Это просто. Всего десятка. Через каждые два километра, правда, приходилось надевать противогаз и влезать в ОКЗК на пару километров. Время от времени сворачивать с лыжни и полкилометра в поле, потом упасть, окопаться, изготовиться к стрельбе.

Обозначить бросок гранаты. Встал, вернулся на лыжню, побёг дальше.

Через день-два повторяешь, И так было примерно месяц-полтора.

Привыкнув, втягиваешься и уже перестаёшь умирать. Даже приятно иногда бывает, когда в воскресенье просто устраивают спортивный праздник и бежишь налегке. Это просто развлечение, даже на красоты окружающей природы успеваешь полюбоваться. Курорт, практически.

А вот лыжные прогулки второго типа, были смешнее. Гораздо. Это бывало примерно раз в две недели. Сначала, в декабре и два раза в январе был учебный разведывательно-диверсионный выход на сутки. А в феврале пару раз сходили на трое. Это удовольствие другого рода. Стемнело и пошли. Рассвело, встали на дневку. Тут добавляются развлекухи. Разогрей консервы на сухом спирту. Выкопай яму-туалет. Поставь охранение и т. д.

Вы представьте себе. Гуляли-то мы вокруг части, по окрестным лесам. Место довольно густонаселённое. Все местные привыкли, потому как рот шесть, у каждой свой день и маршрут. Т. е. людям, живущим в окрестных деревнях, эти наши лыжно-спортивные развлечения уже приелись. Но люди-то добрые у нас, сердечные. Вот и идёт кто-нибудь с гостинцами. То кипяточку, то молочка. А бывает кто-нибудь из мужиков термос притаранит, плеснет тебе чайку, а там… горячий самогон. Ну, правда, не вру. Причём, если сержанты начинают выступать, то мужики на них гнали, поэтому они обычно делали вид, что ничего не происходит. Да плюс к этому, что там 50 грамм на морозе? А мы народу отдавали из сухпаев разную разность типа каш и заварки. Всё равно, для того, чтобы вскипятить кружку воды, или разогреть тушёнку не хватало суточного запаса сухого спирта, а костры разводить было запрещено. Демаскируют. А потом, рассказывали нам, были случаи и возникновения пожаров и даже возгорания личного состава и имущества. Особо пострадавших не было, но случалось, сгорали сапоги, шинели и приключались ожоги иногда. А кто их, эти нормы сухого горючего рассчитывал? Наверное, в тёплой лаборатории, а не в снегу, на минус 15–20 эксперименты ставили, у…чёные головы.

Вот и грызли галеты с мороженным колбасным фаршем. Ну, тушёнку, конечно, сами съедали — это святое. Шутили даже. У тебя чего? Порк-брюлле. А у тебя? А у меня беф-пломбир. Из каш съедобны были только рисовая и гречневая. Перловка не грызлась совсем. Её, перловку, надо было обязательно разогревать.

А спать-то, как было интересно, а поначалу и необычно. Натягиваешь на себя ОКЗК, полным комбинезоном, заворачиваешься в плащ-палатку и баиньки. Лапник рубить было категорически запрещено. Просто из соображений сохранения леса. Представьте себе, если бы все роты этот лапник себе на постели рубли? Давно бы леса в окрестностях Тамбова не было бы уже. Вот тут, упомянутые ватно-телогреечные дополнения очень оказывались уместны.

Разогнуться после такого сна было трудно, но спали. Ночку то бежишь, воюешь. Так что хочешь, не хочешь, а заснёшь.

Только вот честно сказать, я не пойму, зачем нам это надо было? Предназначение то у нас было другое. А с другой стороны, это было правильно. Если вдруг чего, то мы были готовы. Ну и, наверное, для того, чтобы нам не было скучно. Вот и придумали нам такую развлекательную программу. Ну и хорошо. Мы и не скучали. Хотя и без этого развлекухи хватало.

Тогда это было очень тяжело, мы практически плакали, а сейчас вспоминается всё со смехом. Вот же свойство человеческой натуры. Хотя, если бы сейчас меня просто заставить стометровку пробежать, то реанимацию придётся вызывать.

Да. Стоит заметить, что заканчивались эти занятия всегда к утру. Т. е. к подъёму, или к шести утра. Это означало, что возвращались мы в часть к полшестому. Полчаса уходило на сдачу и укладку лыж. И после того, как рота выскакивала на зарядку, мы входили в расположение, разоблачались, сдавали оружие и укладывали на места прочие свои детали снаряжения. А потом всё шло по распорядку. Т. е. умывания, осмотры, завтрак, развод, и… в класс. А далее до отбоя, всё как положено. А вы, наверное, подумали, что нам отдохнуть давали? Ну, излишне, я думаю, объяснять каково приходилось, особенно в тёплом классе, после такого развлечения. Сидит взвод, учится, и вдруг глухой удар. Понятно, кто-то уронил голову на стол. С табуреток не падали, не было такого, но вот головой, как было сказано, о стол грохались.

Так что позвольте повторить вопрос — любите ли вы лыжи, так же, как люблю их.

Строго говоря, вспомнить об этой стороне службы стоило раньше. Т. е., исходя из хронологии событий, понимание правоты персонажа А.С. Пушкина, старика Гринёва, пришло раньше, ещё в первые две недели службы.

Дело было так, т. е. начать надо с 10-го класса всё-таки.

У всех нас в школе тогда был такой урок. НВП. Начальная военная подготовка, т. е. У нас, её вёл дядя Лёша, живший в соседней со мной квартире. Его дочка училась вместе со мной в одном классе все десять лет и были мы, что называется, одна компания. А мальчишек нас в двух десятых классах всего было 15. Из них 7-ро из этой шайки-лейки. Так всех нас Алексей Поликарпович знал как облупленных.